Читаем без скачивания Портрет моего сердца - Патриция Кэбот

— О да, — подтвердила Мэгги, с трудом удерживаясь от смеха. — Я знаю Беранж.

Значит, вот что имела в виду Беранж, собираясь «позаботиться об Огюстене». Господи, она его соблазнила! Огюстен явно наслаждался каждой минутой обольщения. Потому и чувствовал за собой огромную вину: он изменил невесте и получил от этого удовольствие!

Ладно, она поможет ему понять, что это не конец света, а возможное начало чего-то более приятного и подходящего для него, чем их отношения.

— Ты хочешь сказать, Огюстен, что занимался любовью с Беранж и ничего к ней не испытывал? Никаких чувств?

— Я не говорю, что… ничего. Просто, если бы мы с тобой не встретились, Беранж и я… — Огюстен потряс головой, словно пытаясь очнуться от прекрасного сна. — Но этому не суждено сбыться.

— Почему?

Огюстен посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Потому что я помолвлен с тобой, Маргерита!

— И ты собираешься жениться на мне, хотя влюблен в другую?

— Я этого не говорил… Я не то имел в виду…

— Огюстен, я подшучиваю над тобой, — засмеялась Мэгги. — Прости, не могла удержаться. Мы друзья, и немножко поддразнить тебя… получается само собой. Боюсь, это выходит более естественно, чем проявить другие чувства.

— Значит, вот как обстоит дело, — вздохнул он. Набравшись храбрости и подняв на него глаза, Мэгги обнаружила, что вид у Огюстена всего лишь несколько обескураженный. — Выходит, нам с тобой суждено быть только друзьями?

— А разве ты не считаешь, что так будет лучше? Для мужа и жены мало испытывать друг к другу одну привязанность. Ну, как брат и сестра.

— Мои чувства к тебе едва ли можно назвать братскими, Маргерита, — криво усмехнулся Огюстен. — Но я ценю твое признание, ты всегда была со мной честна, всегда говорила, что не любишь меня. Я думал, со временем… нет, это невозможно. Такая женщина, как ты, никогда не полюбит такого, как я.

— Глупости, — строго возразила Мэгги. — Ты сам знаешь, как много способен дать подходящей тебе женщине. Просто я не она.

— Может быть, но…

— Но? — Мэгги с любопытством смотрела на него.

— Ничего. Ты считаешь возможным… По-твоему, Беранж?

— Трудный вопрос. Тебе, Огюстен, надо приложить много усилий, чтобы покорить Беранж, она не дурочка. Но я уверена, что при верном подходе ее можно убедить.

— Верном подходе, Маргерита?

— Беранж очень ценит богатство, — улыбнулась Мэгги.

— О, понимаю! — Лицо Огюстена просветлело. — А у меня денег много.

— Да. Возможно, если ты бросишь к ее ногам…

— Я засыплю ее подарками, драгоценностями, мехами, цветами!

— Полагаю, ты нашел абсолютно верную дорогу к ее сердцу.

— Если ты считаешь… И все-таки я не могу не задуматься… Как обстоят дело с твоим сердцем, Маргерита? Знаю, моя глупая исповедь его не разбила, но мне хотелось бы видеть тебя счастливой. Твой герцог… ведь его, а не меня ты всегда любила… сможет ли он сделать тебя счастливой?

Мэгги ответила что-то с беспечной небрежностью, однако потом, сидя в кебе, нанятом Огюстеном, мысленно повторяла слова бывшего жениха. Как обстоит дело с ее герцогом? Сможет ли он сделать ее счастливой? Вспоминая ночь, проведенную вместе, она верила, что сможет… с величайшей легкостью. И не только в постели.

Но сможет ли она сделать счастливым его?

Глава 37

Ноги в атласных туфельках на высоких каблуках подкашивались от усталости, щеки ломило от улыбки, которой она не позволяла сойти с лица, правая рука ныла от рукопожатий поклонников искусства. Но было очень приятно выслушивать похвалы ее таланту! Правда, Мэгги заботило мнение лишь одного человека, который пока не явился.

Неужели он не придет? Единственным утешением пока оставалось сообщение Хилл о полученной из Ролингз-Мэнор записки. Визит к родным, конечно, вызван необходимостью, Джереми обязан был туда поехать. И все же расстаться с ней так надолго!

Хотя… он ведь уехал только вчера, а она тоскует, словно влюбленная школьница. Ну и что, если Джереми не успел вернуться к открытию ее выставки? Ну и что, если он вообще не вернется? Будут в ее жизни и другие мужчины…

Однако внутренний голос шептал ей всю ночь, что не будут. Для нее существует лишь он.

Мэгги ошибалась, говоря себе, будто никто не покинет свой теплый дом, чтобы взглянуть на «картинки». Выставка привлекла многих любителей и покровителей искусства, которым погода отнюдь не помешала. Хорошенькая, специально нанятая служанка принимала у входа в галерею их плащи и накидки, выдавая каждому пронумерованный диск. К тому же Опостен позаботился, чтобы шампанское лилось рекой, на серебряных подносах непрерывно разносили тарталетки с запеченными устрицами и грибами, поэтому никто из гостей не спешил уходить. За час после открытия красные бархатные ленточки, означавшие продажу, были пришпилены более чем у половины ее незаказных работ.

К восьми часам Мэгги пожала руки сотне посетителей, но того, кого она ждала, среди них не было. Вдруг он вообще не приедет? Галерея закрывается через час, ее увезут на какой-то праздничный ужин с Огюстеном и его друзьями. Интересно, как отнесется Джереми к известию, что она больше не обручена? Сделает ей предложение второй раз? Или рассчитывать на него слишком уж самонадеянно? Может, теперь предложение должна сделать ему она? Пожалуй, это будет справедливо.

Но уверена ли она, что сумеет сделать его счастливым? Впрочем, не важно. Он не придет. Видимо, случилось нечто ужасное. Возможно, поезд из Йоркшира потерпел крушение или его экипаж перевернулся… А может, таинственному убийце наконец удалось серьезно ранить герцога, и он сейчас мечется в бреду, повторяя ее имя?! Лихорадочно схватив с подноса бокал шампанского, Мэгги выпила его залпом, и тут ей пришла в голову еще более жуткая мысль. Вдруг, оказавшись в родных краях, Джереми осознал, что из нее настоящей герцогини не выйдет? Приняв еще один бокал от тучного джентльмена с моноклем, распространявшегося о сопоставимости ее работ с творениями импрессионистов, Мэгги продолжала свои рассуждения. Вдруг Джереми прямо в эту минуту воссоединяется с индийской принцессой, слишком прекрасной для любых занятий, кроме царствования на приемах в Ролингз-Мэнор?

Прикончив и второй бокал, Мэгги не успокоилась. Нет, Джереми любит ее, Мэгги, он ждал ее целых пять лет, а уж она может подождать его одну ночь.

Но теперь она свободна и жаждала поскорее сообщить ему об этом. Объявить всем! И даме надменного вида, которой она пожимала руку, хотелось сказать: «Благодарю, мадам, за восхищение моими картинами, но известно ли вам, что я влюблена в семнадцатого герцога Ролингза? Не известно? Да, да, это так!»