Читаем без скачивания Месть - Фиона Макинтош

Дальнейшее было лишь данью обычаю. Глашатай развернул еще один пергамент, зачитал то, что там было написано… И Локлина Гилбита повели на встречу с Серебряной Девой.

Тор дал Цветам волю. Поглощенный этим сиянием, он не заметил, как начальник королевской стражи вышел вперед и что-то произнес. По амфитеатру пробежал ропот оживления. Происходило что-то необычное.

Не может быть. Королева прилюдно приказала Торкину Гинту из Таллинора подойти к ее ложе.

Миг спустя он увидел стражников, переодетых горожанами. Хитро, ничего не скажешь. Надо было лучше следить за тем, что происходит вокруг… Один из воинов вежливо повторил Тору приказ правительницы.

Интересно, что задумала Сильвен…

– Мне все равно, где быть, – шепнул Тор Янусу Квисту, чувствуя, что на них смотрит весь амфитеатр. – Чувствующий – везде Чувствующий.

Он выпрямился и начал пробираться между рядами, следуя за своими провожатыми. Паланкин королевы по-прежнему был окружен стражей. Но вот живая стена расступилась: ему было позволено приблизиться к королеве.

Скорее бы все это закончилось… Спасти Локки, а потом отправляться на поиски Клута.

– Ваше величество…

Тор поклонился. В этих словах не было ничего, кроме почтения.

Королева ответила тихо, к тому же ее голос был приглушен вуалями. Лишь острый слух позволил Тору разобрать, что она говорит.

– Прошлая ночь привела меня в восторг…

Тор улыбнулся. Правда, он так и не поднял головы, и никто не видел его улыбки. Значит, она просто придумала повод снова увидеться.

– Меня тоже, – сказал он.

– Вот почему мне будет нелегко это делать.

Прежде чем Тор успел что-то понять, ему заломили руки. Какие-то ремни туго обхватили ему голову. Повинуясь едва осознанному приказу, Цвета ярко вспыхнули, словно пытаясь вырваться наружу…

И ничего не произошло.

Тор был потрясен. Он замер, прислушиваясь к звукам голоса, который доносился словно издалека. Кажется, кто-то объяснял горожанам, что произошло, но Тор не мог разобрать ни слова. Он снова попытался освободить Цвета. Снова безуспешно.

Впервые в жизни Торкин Гинт не смог творить волшебство. Цвета кипели в нем, он их чувствовал. Сил было в избытке, но он не мог ими воспользоваться.

Он обернулся, однако стражники заставили его встать на колени.

– Мне очень жаль, Тор, – коротко произнесла королева.

Тем временем Локки тоже связали. Дева приняла Локлина Гилбита в свои объятья.

– Лезвие пройдет через десять врат, – объявил Лорке. – Возможно, одни задержат его. Однако Дева пощадила уже четверых и жаждет подарить свой поцелуй. Ты готов, Локлин Гилбит?

Локки отвечал без колебаний. Что за мальчик!

– Я готов, почтенный! – громко произнес он. – Если девушка решила кого-то поцеловать, пусть целует!

Его смелость вызвала новую бурю восторженных воплей.

Тор был в ужасе. Пять лет назад нечто похожее происходило на главной площади Тала: невиновного привязали к кресту и забили камнями. Правда, тогда толпа рыдала. А здесь царил праздник.

Он снова попытался высвободить Цвета – и снова понял, что это бесполезно. Стража оттащила его от паланкина Сильвен, и он даже не мог обратиться к ней. Лорке в последний раз осматривал свою подопечную… и, наверно, молился всем богам, чтобы она не влюбилась в отважного мальчишку, которого держала в объятьях. Тор нашел Януса Квиста. Лицо капитана исказилось, словно боль терзала его тело, а не душу. Похоже, он уже похоронил Локки.

Тор сосредоточился и мысленно ощупал свою кожаную «корону». Нет, слишком поздно. Поздно задавать вопросы, нет времени ждать ответа.

Женщины закричали: Лорке поднял тяжелое лезвие на самый вверх, а потом отпустил.

Клинок коснулся первых врат. Замки раскрылись и пропустили его.

Дева жаждала крови. Локки конец.

Лезвие двигалось все быстрее. Пятые врата… Шестые… Открылись.

И тут Тор ощутил это. Казалось, его омыло волной, и на миг он отдался этому блаженству. Сила, творящая волшебство… Он огляделся: никто ничего не заметил. Тот, кто это сделал, был силен и искусен. Невидимая волна коснулась лезвия, едва оно достигло девятых врат, серебристый металл замер и задрожал, словно охваченный страхом. Только сейчас Тор увидел, что Локки тоже колотит дрожь.

На миг стало очень тихо. А потом амфитеатр огласили крики радости. Жители Кипреса подбрасывали шляпы, поднимали детей, словно предлагая их небесам, женщины утирали слезы и целовались. Дева пощадила мальчика.

Волшебство по-прежнему окутывало Тора. Это было восхитительно, но… он мог лишь ощущать его силу. Глаза застилало туманом. Все, чего хотелось Тору, – это дотянуться до того, кто это сделал, и поблагодарить его от всей души. Дева не собиралась пощадить Локки. Но кто-то вмешался, сотворил чудо… кто? Тор сгорал от любопытства.

Он посмотрел на Квиста. Матросы обнимали своего капитана, хлопали его по спине. Тору показалось, что с его плеч упал тяжкий груз, который он нес все это утро, не смея опустить на землю. По его щекам катились слезы, он смеялся… и искал глазами карлика, с которым разговаривал перед тем, как появился Янус Квист.

Их взгляды встретились. Карлик коснулся ладонью лба, груди и низко поклонился Тору. Так вот кто творил волшебство! Прежде, чем юноша оправился от изумления, карлик поднял руки. Он держал пальцы растопыренными, но один подогнул, словно хотел спрятать. Тор смотрел на него, ничего не понимая… и вдруг его осенило. Перед ним был Фиггис, горный карлик, Девятый из Паладинов.

И Тор дал волю слезам. Он плакал от счастья – но не потому, что Локки был спасен. Паладины возрождались. Отважные защитники собирались вокруг него, готовясь к будущей битве. Как он мог забыть об истинной цели своей жизни! Вот ему пример: Паладины, которые никогда об этом не забывали. Их уже восемь, и каждый из восьмерых проявил себя весьма достойно. Нет только Джуно. И нет Темезиуса с сердцем льва, который пока еще держится, позволяя им жить в безопасности.

Никто не обращал внимания на плачущего мужчину в странной кожаной короне с камнями – никто, кроме королевы Сильвен, которая утирала слезы под защитой вуалей. Она собственными руками лишила этого человека сил… и не могла смотреть на это без слез. Вот уже двадцать лет, как она не прикасалась к этой кожаной короне – с тех пор, как бабушка передала ее своей внучке-принцессе. Тогда Сильвен было трудно понять назначение этого странного предмета. И лишь вчера ночью, когда Торкин Гинт показал свой дар, когда язык на мгновение отказался ей повиноваться, она все вспомнила. Вспомнила о странной кожаной ленте с завязками на затылке, вспомнила предостережения бабушки. Тор отказался выполнить ее приказ, и у королевы не осталось выбора.