Читаем без скачивания Утес Бьёрна (СИ) - Анна Завгородняя

— Куда это она собралась на ночь глядя? — подумала я, — Неужели любовника себе завела и на свидание бежит?

Когда мы подошли к морю, я увидела качающуюся у берега на волнах лодку. В ней сидел человек. Сольвейг выпрямила спину, огляделась. Рыбацкая деревня находилась достаточно далеко отсюда, но девушка явно опасалась быть замеченной. Потом, убедившись, что рядом никого нет, она помахала рукой человеку в лодке и что-то прокричала, вероятно, позвала его по имени. Мужчина, а это определенно была мужская фигура, опустил в воду весла и в несколько взмахов оказался на берегу. Мне даже показалось, что я почувствовала, как острый нос лодки входит в мокрый песок. Я подкралась ближе, и мне удалось присесть прямо за Сольвейг, всего в нескольких шагах от нее, спрятавшись за огромный валун. Навострив уши, я приготовилась слушать.

— Долго нам еще ждать? — произнес мужчина. У него был странный сиплый голос.

— Нет, — шепотом ответила Сольвейг, — Когда вернется брат, я дам знать. Вы ведь поможете мне?

Я напряглась.

— Ты сама знаешь ответ, — сказал неизвестный, — Следующий раз не вызывай меня понапрасну, — в его голосе прозвучало нескрываемое раздражение, — Надеюсь, тебя никто не видел?

— Нет, конечно, — сказала она, яростно замотав головой, — Я ушла, когда все еще сидели за столом.

— Хорошо. Тогда я жду от тебя вестей, — мужчина запрыгнул обратно в лодку, — И не вызывай меня понапрасну.

Я услышала, как лодка отчалила от берега и Сольвейг почти бегом бросилась обратно к дому. Она пробежала в опасной близости от меня. Казалось, протяни руку, и я могла бы ухватить ее за подол платья. Честно говоря, я едва сдержалась от искушения сделать это и постараться вытрясти из нее все, что она задумала, но я сдержалась. И вышла из-за своего укрытия, лишь, когда стихли ее шаги. Я была крайне заинтригована ее странным поведением. В том, что Сольвейг задумала какую-то гадость, сомневаться не приходилось. И что это был за мужчина? Их краткое свидание лишь добавило таинственности происходящему.

— Надо сразу поговорить с Хаки об этом случае, когда он вернется, — сказала я себе.

Вернувшись в дом неторопливым шагом, я легла спать. Хаки должен был вернуться со дня на день. Я с нетерпением ждала его, понимая, что ужасно соскучилась. Сейчас, лежа в пустой постели, я вспоминала о его теплых ласковых руках, о том, как он любит шептать мне нежности на ушко и перебирать мои волосы. Хаки любил распустить их, а потом, зарывшись в них лицом, говорить мне, как сладко я пахну. Я покраснела, вспоминая наши ночи и поняла, что с нетерпением жду его еще и потому, что без него в этом доме стало пусто и одиноко, даже при том, что он был полон людей. С мыслями о муже я и заснула.

Дни в ожидании возвращения Хаки сливались для меня в одну серую общую массу. Я спала, ела, вела домашнее хозяйство, по вечерам просиживая в обществе матери и Астрид в зале перед камином и вышивая очередную картину. Атли все еще жил в охотничьем домике. Пару раз он приходил ко мне ночью и будил меня стуком в окно. Он почему-то не хотел заходить в дом, и мне приходилось выходить к нему на улицу. Я заметила, что он осунулся и похудел, но настроение его стало значительно лучше. Он почти все время смеялся и, судя по всему, жизнь в лесу шла ему на пользу. Он признался мне, что постепенно стал справляться с тем зверем, что жил внутри него, и они постепенно становились единым целым. Волк Атли постепенно подчинился своему хозяину, и теперь Атли мог превращаться по собственному желанию, и почти полностью контролируя свою темную сущность. Но возвращаться в поместье он все равно не спешил, даже не смотря на мои просьбы, отвечая, что еще рано и я не спорила, заранее зная, что это бесполезно. А потом в одно из посещений, он неожиданно спросил меня о моем самочувствии. Я удивленно воззрилась на него, приподняв брови, но Атли только рассмеялся.

— Ты так измучилась ожиданием Хаки, что даже не замечаешь происходящих с тобой перемен, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, теперь, когда я стал оборотнем, я стал слышать все, что происходит в твоем организме, — сказал он, — Мои чувства настолько обострились, что я даже слышу, как внутри тебя бьются два сердца.

Я вздрогнула, и только спустя какое-то мгновение до меня стал доходить смысл слов моего названного брата. Два сердца! Я покачала головой, чувствуя, как мои щеки заливает предательский румянец. Вот Хаки обрадуется, когда вернется. Как же я была глупа, не заметив очевидного. Я посмотрела на Атли и, подчиняясь какому-то внезапному порыву, бросилась к нему на шею и крепко обняла.

— Я рад за тебя, — произнес он.

В ту ночь я вся извертелась в своей постели. После ухода Атли, я не могла себе места найти, взволнованно думая о том, что совсем скоро подарю своему мужу наследника. Он ведь так хочет сына. Интересно, какой у меня уже срок. Я мысленно подсчитала — три месяца и поразилась своей удивительной наивности. Как я могла не понять тех симптомов, что так явственно мучили меня по утрам? И эти постоянные головокружения, необычные переутомления и сонливость!

Я положила ладони под щеку и, засыпая, чувствовала, что улыбаюсь, так счастливо, как никогда ранее. А через неделю вернулся Хаки.

Едва завидев его корабли, подходящие к берегу, в дом прибежал мальчишка пастух и сообщил о возвращении хозяина. Я вскочила из-за стола, почти отшвырнув свое рукоделие и набросив на плечи первую попавшуюся куртку, снятую с входящего в дом слуги, я опрометью бросилась из дома и по расчищенной дорожке побежала к берегу, где уже швартовались на пристани корабли. Я узнала Хаки еще издали, да и как я не могла не узнать его по высокому росту и светлым вьющимся волосам. Он тоже увидел меня и почти сбежал на берег и схватил меня, раскрасневшуюся от быстрого бега в свои объятия. Потом поднял над собой и подбросил, как маленького ребенка.

— Хаки, перестань, — смеясь и пряча лицо у него н груди, произнесла я, — Ты должен быть со мной теперь нежен и особенно заботлив, никаких подбрасываний и прочих подобных глупостей.

Хаки замер. Я посмотрела ему в лицо. Смуглая кожа, чуть отросшие за время пребывания в море светлые волосы и синие, такие любимые глаза, глядящие на меня с затаенной надеждой. Он не решился произнести те слова, что рвались с его губ и только смотрел на меня в ожидании. Боялся спросить и я сказала сама:

— У нас будет ребенок.

Я увидела, как вспыхнули его глаза, он впился мне в губы долгим поцелуем, а потом подхватил на руки и, бросив приказание своим людям, чтобы без него разгрузили корабли, направился со мной в поместье, так и не выпуская меня из своих рук. Я обхватила его за шею и, уткнувшись носом в его подбородок, говорила всякие нежные глупости, пальцами перебирая его густые волосы. Так мы и вошли в дом. Только переступив порог, Хаки опустил меня на пол и еще на мгновение прижал к себе, а потом из зала вышла его мать в сопровождении моей, и сестра. Они приветствовали моего мужа, обнялись.