Читаем без скачивания Имперские истории - Денис Юрин

Поднявшись в полный рост, Зингершульцо окинул взглядом стены и заваленный обломками камней пролом, возле которого находились основные силы защитников. Лысина Артура промелькнула на стене слева, примерно в десяти шагах от входа в башню, добраться до пирата не представлялось возможным, вокруг были наемники, сосредоточенные, нервничающие и явно не одобрившие его замысловатых маневров. Попытка встать рядом с товарищем могла быть неправильно истолкована, например, как бегство с линии основного удара, и тогда холодная, грязная вода рва стала бы могилой непонятого гнома. Пархавиэль, нахмурившись, посмотрел вниз. Стена была разрушена более чем наполовину, но до черной бездны с торчащими вверх остриями кольев было еще достаточно высоко, метра четыре. Немного потоптавшись на месте и что-то проворчав себе под нос, Зингершульцо снова присел за уступ. Менять позицию было поздно, ему оставалось лишь вступить в бой там, куда его занесла толпа солдат.

Шеренги идущих на штурм приблизились и слились в одну грозную массу кольчуг, лестниц и копий. Стражники сомкнули щиты, всего на долю секунды опередив вскинувших луки охотников. Звеня тетивой, в воздух одновременно взмыло около трех десятков стрел. Слабый залп, в особенности если учесть, сколько было штурмующих и что больше половины смертоносных посланниц не долетели до цели.

«Плохо, очень плохо, – думал Пархавиэль, прикинув, что лучники успеют выстрелить не более двадцати раз. – Двадцать раз по тридцать стрел, итого шестьсот, из которых порядка четырехсот, а может, и пятисот вонзится в щиты, отскочит от шлемов и нашитых на кольчуги пластин. Сотня погибших и раненых, а врагов более тысячи, нас же… – Зингершульцо еще раз привстал и окинул беглым взглядом ряды притихших бойцов, – …всего сотня будет, если не меньше. Продержимся час, если посчастливится – полтора!»

Прогноз гнома оправдывался, стрелы со звоном врезались в шиты и отскакивали от шлемов, замертво падали единицы, в то время как волна штурмующих уже перешла на бег и разразилась яростным, закладывающим уши кличем. Не исправили положение дел и арбалеты наемников, жалкие самоделки, которыми можно было отгонять с полей обнаглевших ворон, но только не использовать как боевое оружие. Болты и стрелы летели в клокотавшую живую массу кольчуг, щитов и шлемов, звонко ударялись стальными наконечниками о металл, отскакивали или пропадали в недрах толпы, которая уже начинала перебираться через заполненный водой ров. Топот ног, крики, лязг оружия и бренчание доспехов стояли в ушах. Пархавиэль на время оглох, он даже не слышал, о чем перекрикивались находившиеся рядом наемники, вдруг ни с того ни с сего закинувшие легкие арбалеты за спины и дружно схватившиеся за вывороченный из стены валун. Обломок стены с человеческий рост вышиной недолго сопротивлялся напору крепких рук, а затем медленно, как будто нехотя, накренился набок и сорвался вниз, увлекая за собой несколько менее крепких камней. Изо рва донесся вой, яростный, завораживающий кровь в жилах то ли крик, то ли клич, неповторимое сочетание звуков, агония голосовых связок ревущих от боли и ненависти существ.

– Чего встали, раззявы?! А ну давай за следующий, нечего отдыхать! – Внезапно появившийся на стене граф Гилион тут же взял на себя руководство обороной. – Лучники, не спите, стреляйте, родные, стреляйте! Всех же перевешают, супостаты, никого не помилуют!

Наемники продолжали подтаскивать камни к краю обрыва, с находившихся рядом уцелевших участков стены летели стрелы и бревна, на головы упорно лезущих наверх стражников лились потоки, к сожалению, холодной смолы, но ничто, ничто не могло остановить мощный напор ревущего, карабкающегося по трупам войска.

Зингершульцо не стал пробиваться к самому краю, и не потому, что трусил вступить в бой. Гном по-прежнему боялся большого скопления людей, тем более при подобных обстоятельствах. Его, низкорослого и неприметного, могли затоптать в разгаре сражения как те, так и другие.

Запас пригодных для метания камней иссяк, остались лишь самые крупные обломки стены. Чтобы сдвинуть их с места, защитникам понадобилось бы не менее получаса совместно напрягаться и потеть, выворачивая их из завала. Времени же не было совсем, то там, то здесь стали появляться верхушки лестниц, по которым карабкались наверх озлобленные и жаждущие крови стражники.

– Назад, все назад, на пять шагов назад! – пытался перекричать в одиночку граф Гилион нарастающий шквал воплей и криков. – В строй, олухи, сомкнуть щиты, оружие к бою!

Пархавиэль по достоинству оценил талант командира, сумевшего мигом превратить стадо сбившихся в кучу наемников в войско, и даже решился встать в строй. Замысел опального графа был прост: орда врагов вскарабкается на стену по инерции, движимая стадным чувством, злостью и страхом. Она по инерции покатится и дальше, неся потери, но давя вставших у нее на пути защитников, не столько убивая оружием, сколько подминая под себя и затаптывая ногами. Нужно ослабить напор, лишить нападающих боевого запала, противопоставив ярости трезвый расчет, а хаосу – жесткую дисциплину. Помочь в этом могла лишь небольшая пауза, заложенная командиром.

Первый десяток солдат залез на стену и ринулся в бой, но тут же пал, натолкнувшись на плотный строй оцепивших неровным полукругом место пролома наемников. Следующую порцию стражей порядка постигла та же участь, их перебили еще до того, как на стену вскарабкалось подкрепление. Огромный минус превратился в плюс – на обломках разрушенной стены, образовавших пологий скат, смог разместиться отряд. Наемники получили численное преимущество на крошечном пятачке, куда постоянно прибывали все новые, но по-прежнему малочисленные группки стражей порядка. Кто-то вдалеке, наблюдавший за ходом штурма с невысокого холмика на опушке леса, понял допущенную ошибку. Через пролом было проще проникнуть внутрь замка, но на уцелевших участках крепостной стены наемники не смогли бы сражаться отрядом.

Пархавиэль даже не успел хорошенько вспотеть, дубася топором по квадратным щитам, как послышался настойчивый зов походной трубы. Толпа разгоряченных эйфорией боя нападавших не сразу среагировала на приказ, но через несколько минут начала откатываться обратно. Упорно лезшие на стену теперь медленно спускались вниз, осыпая проклятиями и головорезов Карвола, и своих тупоголовых командиров. Отступление прошло относительно спокойно и без потерь. Лучники не стреляли, у них уже давно закончились стрелы, а в огромных чанах были исчерпаны запасы смолы. Маленький отряд стражников, успевших взобраться наверх и вступить в бой, попал в западню. Он еще немного посопротивлялся, но затем прижатые к краю обрыва солдаты побросали мечи. Первый штурм был отбит, в бою возникла краткая передышка.

– Десятники, к его сиятельству, быстро! Остальным построиться у ворот! Пленных в погреб! – прокричал на бегу подоспевший точно к окончанию схватки посыльный. – А вас, граф, его сиятельство нижайше просил остаться здесь и удерживать оборону на участке от ворот вон до той башни. Кабал, Овиргий, ваши десятки остаются в распоряжении графа Гилиона!

– Какой там десяток?! Да у меня трое бойцов всего осталось! – возмутился наемнике заляпанным кровью лицом, но потом обреченно махнул рукой.

– А его сиятельство… – пытался спросить Гилион, но шустрый вестовой уже успел скрыться.

Возле пролома в стене осталось не более дюжины солдат, граф Гилион и Пархавиэль, не видящий смысла куда-то идти. Со стены поспешно спускался Артур, наконец-то обнаруживший гнома.

– Эй, как вас там… Кабал, Овиргий, подьте сюда! – приказал бывший капитан, подойдя к краю обрыва и осматривая горы трупов и камней, заполнивших ров.

– Я Овиргий, ваше сиятельство, – прохрипел приблизившийся к графу десятник, не посчитавший нужным оттереть с лица и порванной кожанки разводы липкой крови. – Кабал погиб, еще когда камни сбрасывали, оступился он, слетел… но его люди здесь, все, кто в живых остался.

– Не густо, – поморщился граф Гилион, обернувшись и быстро пересчитав по головам уцелевших солдат: и тех, что перешли под его команду, и тех, что собрались у ворот, – но будем воевать, сдаваться смысла нет. Враг потерял четверть, может быть, треть солдат. Второй штурм начнется примерно через час, пока очухаются, пока потери посчитают… Овиргий, распредели своих заморышей по стене! Группы по три человека, интервалы равные. Я останусь здесь, ты, ты и ты… – Гилион ткнул пальцем на Пархавиэля с Артуром и на только что подошедшую Флейту, – в общем, вся честная команда приблуд остается при мне. А теперь по местам, живее, живее!

– Не слишком ли резкое начало, ваше сиятельство? – произнес Артур, садясь на уступ возле обрыва. – Мы, конечно, понимаем, ты граф, птица важная…

– …но и важные птицы тоже со стен летают! – поддержал товарища по несчастью Пархавиэль, на всякий случай заходя сзади и перекрывая графу путь к отступлению. – Хамство для вас, благородных, черта свойственная, но меру тоже нужно знать. Мы же не у тя в гостях застряли, а у Совера, то бишь графа Карвола. С какой стати ты перышки распустил?!