Читаем без скачивания Возвращение в рай - Ширл Хенке

— Наверное, для того, чтобы помочь тебе стать мудрее. В отличие от меня у тебя есть отец, который любит тебя, Риго. Да и семья твоей матери — тоже. Мы хотим, чтобы ты стал частью нашей семьи — если, конечно, ты сам хочешь этого.

— Я по-другому начал смотреть на дядю и его воинов и признаюсь, что заблуждался на их счет, — заметил Риго, желая перевести разговор на другое.

— А что ты думаешь о нас? Я вижу, что ты полюбил своих братьев и сестер, но стал ли ты более снисходительным к своему отцу? Он так долго ждал, Риго. А теперь возьми это и прочти. — Она протянула ему несколько тяжелых, переплетенных в кожу томов.

Это были дневники. Страницы пожелтели от времени и покрылись плесенью. На первой стояла дата — 3 августа 1492 года.

— Это личные письма моего отца. Он знает, что вы собираетесь отдать их мне? Магдалена сжала его руку.

— Нет, но я знаю, что вы начнете относиться к нему намного лучше, прочтя их. Все эти годы он писал своему отцу, старшему Бенджамину Торресу.

— Моему деду? Но ведь он умер в 1492 году.

— Для нас он все еще жив, Риго. Когда ты прочтешь это, то все поймешь.

— И стану мудрее? В его усмешке была смесь цинизма и… надежды.

— Да, Риго, я верю, что так будет.

В своей комнате Риго нашел Мириам, одевающуюся с помощью служанки к ужину. Шли уже последние недели беременности, и ее живот стал тяжелым, но все остальное тело оставалось на удивление худым. Несмотря на ее уверения в том, что все хорошо, он беспокоился о ее здоровье. Даже нося ребенка, она оставалась привлекательной для него.

Мириам почувствовала, что ее муж в комнате, не поворачиваясь.

— Аарон сказал мне, что ты ушел с Гуаканагари, — сказала она с ласковой улыбкой. — Я так рада, что ты остался жив!

Он смотрел в ее серые глаза, тревожные и ожидающие объяснений.

— Эта битва на многое открыла мне глаза. Мое презрение к тайно заметно поостыло. Они весьма мужественны, и особенно — мой дядя. Он спас мне жизнь.

— Ты не ранен? — Она принялась рассматривать его, выискивая царапины и порезы.

— Ты ведь расстроишься, если со мной что-нибудь случится, — сказал он. Это не был вопрос, он наконец был уверен, что она не совсем равнодушна к нему.

Мириам напряглась. Одна ее часть рвалась обнять его и выплеснуть всю свою любовь, но другая желала побольнее ударить.

— Ты ведь мой муж, отец моего ребенка. Конечно, это расстроило бы меня.

Он протянул руку и легонько провел пальцами по ее шелковистой щеке, обычную теперь бледность которой оттеняло вечернее солнце.

— Какие сухие слова, леди. Вы всегда выполняете свой долг — как врач или как жена.

— Я только забыла о своем долге перед отцом и Бенджамином.

Он отдернул руку. Подойдя к длинному столу красного дерева и сложив на него дневники Аарона, он сказал:

— До обеда мне не мешало бы смыть с себя дыхание смерти. Если для меня готова вода. — Не дождавшись ответа, он принялся снимать доспехи и одежду.

Мириам вышла из комнаты, чтобы отдать распоряжения о ванной для Риго. «Зачем я снова потревожила призрак Бенджамина? Неужели мы еще недостаточно далеки?» Она дождалась, пока слуги принесли в деревянном ушате воду. Разве не должна жена заботиться о своем муже? Ей хотелось быть хорошей женой не только из чувства долга. Мириам принесла из кабинета аптечку, проверив, достаточно ли у нее бинтов и трав, чтобы перевязать его раны.

Когда она вошла с медицинской сумкой в руках, Риго стоял обнаженным в центре комнаты, вытираясь белоснежном полотенцем.

— Я почти не ранен и не нуждаюсь в лекаре.

— Позволь мне решить самой, — сказала она холодно, старательно отводя глаза от его великолепного тела. Его кожа была бронзовой с ног до головы, такая же, как у всех тайно.

Но черные волосы, покрывавшие грудь, руки и ноги, выдавали испанскую кровь, индейцы не имели волос на теле. Профессионально она принялась изучать мелкие ранки.

Риго стоял спокойно, прикрывшись полотенцем, пока она обрабатывала его раны настоем тысячелистника и мазала мелкие царапины какой-то ужасно пахнущей мазью. Ее волосы были убраны и переплетены шелковой лентой. В свете заходящего солнца они отливали бронзой. Полотенце не скрывало его растущего желания. Он безумно хотел отбросить его, запустить пальцы в ее шелковистые каштановые локоны.

Мириам чувствовала, как он возбужден, что взволновало ее. Даже в своем положении она часто желала его.

Встретив его чувственный взгляд, она расплескала снадобье. Он притянул Мириам к себе, забыв о гордости и осторожности. Его губы потянулись к ее губам, и она ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую была способна.

Риго посадил ее на кровать, и она сразу же принялась распутывать шнуровку на платье. Он опустился на колени, стянул с ее ног чулки, потому помог ей снять через голову тяжелое платье. Он ласкал ее грудь через тонкую хлопковую тунику, а она стонала, выгибаясь навстречу.

— Я безумно хочу тебя, но боюсь, — она прервала его поцелуем.

Осторожно положив ее на широкую мягкую постель, Риго с величайшей нежностью гладил ее всю, заставляя ее стонать от желания и удовольствия.

Какая-то неподвластная сознанию часть его желала убедиться в существовании крошечной жизни внутри Мириам. Он прижал ладонь к ее животу, ожидая, когда новая жизнь даст знать о себе. Ребенок пошевелился, и они оба почувствовали это. Мгновенно Риго пришел в себя.

Мириам… Это опасно…

— Нет-нет, — поспешно ответила она, позволяя ему проникнуть меж ее бедер.

Его руки сами искали самое заветное место ее тела. Он развернул ее на спину. Она лежала, нежась в его ласках. Когда он медленно опустился ниже, к каштановым шелковистым завиткам, она изумленно запротестовала.

— Нет, Риго, ты не можешь.

— Я не сделаю тебе больно, но зато удовлетворю тебя, — промурлыкал он, погружаясь в ее розовое лоно.

Волна неописуемого удовольствия окатила ее. Она хотела что-нибудь сказать, заставить его остановиться. Но не сделала этого. Сладостный, бездонный водоворот страсти захватил ее. Она закрыла глаза и подалась навстречу его языку, осторожному и дерзкому.

Мириам думала, что сойдет с ума, когда он начал ласкать ее лоно. Его горячий жадный рот искал самые потаенные места ее тела и терзал до тех пор, пока она не закричала во всесокрушающем, обезоруживающем экстазе.

Он сел, наблюдая, как она приходит в себя. Сейчас она принадлежала только ему. Перед ним была женщина, любящая его. Он заметил в глубине ее серых глаз новое странное выражение.

— Как? Как ты смог сделать это без… Ребяческое удивление в ее голосе тронуло его.

— Есть множество способов любить друг друга, Мириам. Так я ничем не рискую.