Читаем без скачивания Яйцо Дракона (СИ) - Форвард Роберт Л.

Сверхфлюид проследил взглядом за крошечной частичкой, которая вылетела из середины поршня и поднялась к центру искажения в свете ламп, заливших его внутреннюю часть ярким рентгеновским светом. Прямо у него на глазах крупинка увеличилась в размерах и, достигнув центра, превратилась в сферу шириной почти с самого Сверхфлюида.

– Почему она не выпадает из пространства с нулевой гравитацией, как атмосфера? – спросил Сверхфлюид.

– Эти рентгеновские лампы предназначены не только для освещения, но еще и соединены с системой сервоуправления, – объяснил Гелий-Два. – При помощи давления рентгеновских лучей мы удерживаем углерод в центре зоны нулевой гравитации.

– Чем больше она становится, тем сложнее ее увидеть, – сказал Сверхфлюид, наблюдая с трепетом и изумлением, как крошечная песчинка вырожденного кристаллического углерода медленно увеличивалась в размерах. Стоило веществу освободиться от колоссального гравитационного давления нейтронной звезды, как верх взяли ядерные силы отталкивания, под действием которых ядра начали удаляться друг от друга. Когда между ядрами появилось свободное пространство, электроны, до этого момента ужатые до состояния сверхпроводящей жидкости, курсировавшей внутри плотной решетки углеродных ядер, начали испаряться, переходя на орбиты вокруг ядер и еще больше изолируя их друг от друга. Вскоре размеры песчинки возросли в сто крат, а ее плотность упала в миллион раз.

– Я ее больше не вижу, – заметил Сверхфлюид.

– Зато вижу я, и это чудесное зрелище, – сказал Гелий-Два, делая поочередные взмахи глазами. – По крайней мере, на это способна часть моих глаз. Думаю, я мог бы сделать так, чтобы мы оба увидели кристалл, не сходя с места. – Он направился к консоли управления сервоприводами и обменялся репликами с отвечавшим за нее инженером.

Через некоторое время Гелий-Два вернулся. – Я попросил инженера перенастроить систему сервоуправления, чтобы кристалл вращался, но при этом оставался на одном месте.

Казавшееся пустым пространство прямо у них на глазах неожиданно вспыхнуло, заиграв ослепительным светом – после чего снова растворилось в пустоте.

– Кто бы мог подумать, что вещество с плотностью всего в несколько грамм на кубический сантиметр может быть не просто видимым, но еще и настолько ярким, – заметил Гелий-Два.

– Все дело в том, что кристаллическая структура отражает рентгеновские лучи, когда атомные плоскости кристалла располагаются под нужными углами относительно одного из источником света и одного из наших глаз, – объяснил Сверхфлюид. – Я внимательно наблюдал за формой кристалла, пока он вращался. Это, если не ошибаюсь, кубическая решетка. Что, ты говоришь, использовал в качестве затравочного материала?

– Углерод, – ответил Гелий-Два.

– Полагаю, именно это вещество люди называют алмазом, – добавил Сверхфлюид. – Они были правы – это действительно прекрасно.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 20:30:00 GMT

Будильник настойчиво продолжал звонить. Пьер нехотя пришел в себя и пристально уставился на циферблат покрасневшими глазами.

Часы показывали 20:30.

– Я проспал свою смену! – воскликнул Пьер и, ударив кнопку разблокировки, провел указательным пальцем по изолирующему шву спального мешка. Когда его мозг начал включаться в работу, Пьер вдруг понял, что счет смен отошел на второй план, но несмотря на это, ему все равно следовало не спать, а помогать остальным.

– Шесть часов, – простонал он, потирая лицо. – Шесть часов – и три четверти тысячелетия. Интересно, что там происходит. – Он быстро принял душ и, продолжая держать в руках батончик «Фуд Стикс»[6] взлетел вверх по коридору, оказавшись позади коммуникационной консоли.

Абдул поднял взгляд на появившегося Пьера. – Рад тебя видеть, Пьер, – с тревогой в голосе сказал он. – Удалось хоть немного поспать?

– Да, – ответил Пьер. – Достаточно, чтобы продержаться до конца моей смены. Спасибо, что подменил.

– Не вопрос, – сказал Абдул. – Мне было интересно наблюдать, как цивилизация чила развивается буквально у меня на глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– На каком они сейчас этапе? – поинтересовался Пьер.

– Они начинают обгонять нас во всех областях, кроме молекулярной химии. Но это едва ли их вина, если учесть, что у них даже нет молекул, над которыми можно было бы провести эксперименты. Чила утверждают, что могут почти идеально предсказать содержимое остальных статей энциклопедии, но настоятельно просят переслать ее до конца в качестве материала для их историков и человековедов. Скоро мы будем подключать последний из библиотечных кристаллов со статьями ШЕР – ЯЯ. Затем эти кристаллы нужно будет очистить, и чила начнут заполнять их информацией, которые самостоятельно добыли за последние сутки.

– Отлично, – порадовался Пьер. – Дальше за дело возьмемся мы с Амалитой. Тебе и самому стоит отдохнуть.

– Я скоро вернусь, – сказал Абдул, выплывая в дверной проем. – Не хочется такое пропускать – слишком уж интересно, что будет дальше.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:26:03 GMT

Парящая Гемма вернулась из отпуска со смешанными чувствами. Она чудесно отдохнула, проведя восемь долгих оборотов на горном курорте в предгорьях Восхождения Скорохода. Она наслаждалась каждой миллисекундой, хотя так и не привыкла смотреть на что-либо с высоты. С одной стороны, ей не слишком хотелось возвращаться к работе, которую большинство сочли бы самым скучным занятием на всей звезде, с другой – не терпелось вновь заняться привычным делом; хотя работа Хранителя Связи порой и правда бывала довольно нудной, она вместе с тем являла собой важнейший пост, к которому только мог стремиться каждый чила (за исключением, разве что Президента Объединенных Кланов).

Входя в комплекс Небесной Речи, Парящая Гемма была в хорошем настроении. Она решила срезать путь. Вместо того, чтобы двигаться по дорожкам, проложенным вдоль легкой оси, пересекая разделяющее их расстояние по сверхпроводящим туннелям, Гемма распластала свое тело и принялась проталкивать его по тяжелой оси через парк, разделявший строения комплекса. Она почти что ощущала линии магнитного поля, которые пульсировали на ее верховине, пока она двигалась вперед, скользя подошвой по рельефной поверхности. Преодолев полуразрушенные останки гигабитного приемника, ставшего гордостью и отрадой ее предшественников много поколений тому назад, Гемма вошла внутрь строения, окружавшего исполинскую решетку передающих антенн.

Ее первой мыслью было проверить состояние коммуникационного дисплея. Когда Гемма заползла на его большую и плоскую поверхность, то сразу поняла, что человеческая женщина – Амалита Шакхашири Дрейк – до сих не закончила свое последнее предложение. В нижней части изображения компьютер накладывал друг на друга два уровня слов. Одним вкусом были обозначены те, что уже успела произнести Амалита, другим – предсказанная компьютером концовка. Предложение было довольно длинным и содержало немало элементов избыточности, которые люди считали необходимым использовать в своей речи. В силу своей избыточности человеческие фразы было легко предугадать, и именно это делало работу Хранителя Связи настолько скучным делом.

Прежде, чем Парящая Гемма ушла в отпуск, Амалита успела произнести:

– Пьер передал мне, что кри…

Гемма и без помощи компьютера могла догадаться, что следующими фонемами были «сталл голопамяти…», а в оставшейся части фразы, скорее всего, говорилось о том, что голографический кристалл, используемый для хранения данных, заполнен, и передача данных прервется на минуту, пока Пьер будет менять его на новый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда Амалита добралась до «криста…», Парящая Гемма решила, что сейчас вполне подходящий момент для долгого отпуска, и отправилась на курорт. Вернувшись к дисплею, она с удивлением обнаружила, что компьютер поспешил с выводами. Амалита успела произнести гораздо больше, чем ожидалось, хотя общий смысл фразы оставался тем же. Озвученная часть реплики на дисплее теперь гласила: