Читаем без скачивания Две Дианы - Александр Дюма

Сказано – сделано. Пришпорив коня, Арно молнией промчался мимо затаившегося незнакомца. Тот даже и не пошевельнулся. Страх у Арно пропал, и тут же в голове у него блеснула одна неожиданная мысль: он круто осадил коня и немного подался назад.

Незнакомец все так же не давал о себе знать. Тогда Арно окончательно осмелел и, почти уверенный в удаче, направился прямо к канаве.

Но не успел он воскликнуть: «Господи, помилуй!», как незнакомец бросился на него, высвободив его правую ногу из стремени, вытолкнул из седла, повалил на землю вместе с лошадью и, навалившись на него всем телом, схватил за горло. На все это ушло не больше двадцати секунд.

– Ты кто? Чего хочешь? – грозно спросил победитель у поверженного противника.

– Пощадите, умоляю! – прохрипел Арно, сдавленный железной рукой. – Я хоть и француз, но у меня пропуск от лорда Уэнтуорса, губернатора Кале.

– Если вы француз – а в самом деле у вас нет акцента, – так не нужно мне от вас никакого пропуска. Но почему вы подъехали ко мне этаким манером?

– Мне показалось, что в канаве кто-то лежит, – отвечал Арно, чувствуя, как хватка незнакомца ослабевает, – вот я и подъехал, чтоб разглядеть, не ранены ли вы и не смогу ли я вам помочь.

– Доброе намерение, – отозвался человек, убирая руку. – Тогда подымайтесь, приятель. Я, пожалуй, слишком круто с вами поздоровался. Ну ничего. Прошу простить, таков уж мой обычай со всеми, кто сует нос в мои дела. Но коли вы мой земляк, тогда мы с вами познакомимся. Меня звать Мартен-Герр, а вас?

– Меня? Меня?.. Бертран! – еле-еле выдавил из себя оцепеневший от страха Арно.

Итак, здесь, в глухом лесу, ночью он оказался с глазу на глаз с человеком, над которым не раз брал верх благодаря хитрости и подлости и который на сей раз взял верх над ним благодаря силе и мужеству. По счастью, ночная темнота не позволяла разглядеть лицо Арно, а голос он удачно изменил.

– Так вот, друг Бертран, – продолжал Мартен-Герр, – знай, что я нынче утром сбежал во второй, а если верить слухам, то даже в третий раз от этих окаянных испанцев, англичан, немцев, фламандцев и от всякой прочей сволочи, налетевшей, как туча саранчи, на нашу несчастную страну. Ведь Франция похожа сейчас, прости господи, на Вавилонскую башню[44]. Вот уже месяц, как я переходил из рук в руки к этим разным обормотам. Они гоняли меня от деревни до деревни, так что мне порой казалось, будто мои мучения доставляют им развлечение.

– Да, невесело! – заметил Арно.

– Что и говорить! Наконец все это мне так осточертело, что в один прекрасный день – дело было в Шони – я взял да и удрал. На мою беду, меня поймали и так отделали, что мне стало больно за самого себя. Да о чем там говорить! Они клялись меня повесить, если я снова примусь за свое, но у меня другого выхода не было, и, когда утром меня хотели препроводить в Нуайон, я потихоньку ускользнул от моих злодеев. Один бог знает, как они искали меня, чтоб повесить… Но я залез на высоченное дерево и там проторчал весь день… Вот было смеху, когда они, стоя под деревом, ругали меня на чем свет стоит! Смех-то, по правде говоря, был не слишком веселый. Ну ладно… Вечером слез я со своей вышки и перво-наперво заблудился в лесу – ведь я здесь никогда не бывал… Да еще чуть не помираю от голода. Целый день ничего во рту не было, кроме листьев да нескольких корешков… Разве ж это еда? Немудрено, что я с ног валюсь от голода и усталости…

– Что-то незаметно, – сказал Арно. – Вы мне наглядно доказали совсем другое.

– Это потому, друг, что я слишком распалился. А ты не поминай меня лихом. У меня, должно быть, лихорадка от голода разыгралась. Но сейчас ты мне как помощь свыше! Если ты земляк, так ты не толкнешь меня обратно в лапы врагов, верно же?

– Конечно, нет… Все, что могу… – рассеянно отвечал Арно дю Тиль, лихорадочно размышляя над рассказом Мартена. Он уже понял, какие выгоды можно получить, если воткнуть кинжал в спину двойника.

– А ты можешь мне здорово помочь, – продолжал добродушно Мартен. – Прежде всего, ты знаешь хоть немного здешние места?

– Я сам из Оврэ, а это четверть лье отсюда, – сказал Арно.

– Ты туда идешь? – спросил Мартен.

– Нет, – я оттуда, – мгновение поразмыслив, ответил мастер плутней.

– Значит, Оврэ находится там? – сказал Мартен, махнув рукой в направлении Нуайона.

– Конечно, там, – подхватил Арно, – это первая деревушка после Нуайона по дороге в Париж.

– По дороге в Париж! – воскликнул Мартен. – Вот как можно растеряться в дороге! Я думаю, что иду от Нуайона, а оказывается, совсем наоборот. Значит, чтобы не попасть к волку в зубы, мне нужно идти как раз туда, откуда ты идешь!

– Вот именно… Я лично еду в Нуайон. Вы же пройдите немного со мной и там, в двух шагах от переправы через Уазу, увидите другую дорогу, которая вас прямехонько приведет к Оврэ.

– Большущее спасибо, друг Бертран! – поблагодарил его Мартен. – Конечно, короткий путь – милое дело, а особенно для меня. Я ведь чертовски устал и, как я уже говорил, просто помираю от голода. У тебя, случаем, не найдется чего-нибудь перекусить? Тогда бы ты спас меня дважды: один раз от англичан, а второй – от голодухи.

– Как назло, – ответил Арно, – в сумке у меня ни крошки… Но если желаешь, глотни разок… При мне полная фляга.

И в самом деле, Бабетта не забыла наполнить флягу своего дружка красным кипрским вином. В пути Арно не прикасался к этой фляге, дабы сохранить ясность ума средь дорожных опасностей.

– Еще бы не глотнуть! – радостно воскликнул Mapтен. – Глоток доброго вина быстро поставит меня на ноги!

– Ну и хорошо! Бери и пей, дружище, – сказал Арно, протягивая флягу.

– Спасибо, пусть бог тебе воздаст за это! – молвил Мартен. И доверчиво приложился к этой предательской фляге, которая по коварству своему была под стать хозяину. Винные пары сразу ударили ему в голову.

– Эге, – заметил он, развеселясь, – такой кларет согревает порядком!

– Господи боже, – ответил Арно, – да ведь это же невиннейшее винцо! Я сам за обедом осушаю по две бутылки такого. Однако поглядите, какая чудесная ночь! Давай-ка на минутку присядем на травку. Тогда ты отдохнешь и выпьешь в полное свое удовольствие. А у меня времени хватит. Только бы явиться в Нуайон до десяти часов, когда запирают ворота… Между прочим, не нарвись на вражеские дозоры. В общем, самое лучшее для нас – задержаться здесь и немного поболтать по-дружески. Как это тебя угораздило попасть в плен?

– Я и сам толком не знаю, – ответил Мартен-Герр. – Должно быть, в этом деле столкнулись две линии моей жизни: одна, о которой я знаю сам, и вторая, о которой мне рассказывают. Например, меня уверяют, будто я был в сражении под Сен-Лораном и сдался там на милость победителя, а мне-то казалось, что я никогда там и не был…