Читаем без скачивания Правда о «золотом веке» Екатерины - Андрей Буровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЛЮБИМИЦА ГВАРДИИ
Для переворота гвардия была совершенно необходима. После Елизаветы все знали, как опасно сближение гвардии и одного из претендентов на престол… И Екатерина сделала единственное, что могла и что привело её к успеху: Екатерина сумела приблизить к себе самых популярных гвардейцев. И опять же — самых незаурядных.
Тот же Алексей Орлов, ославленный во множестве различных преступлений, а главное —преподнесенный потомкам как тупой вояка, способный только хорошо спать с императрицей… Но был он совсем не таков, и кстати говоря, даже происхождение Орловых куда почтеннее, чем обычно пытаются представить.
Классическая легенда, что Орлов происходит от Степана Орла — стрельца, который откатил отрубленную голову ударом ноги. Было это якобы в тот страшный день «утра стрелецкой казни», когда часа за два убили 799 стрельцов. Эта откаченная ногой голова до такой степени понравилась царю Петру, что он тут же, на залитой кровью площади, велел Степану Орлу явиться в Преображенский приказ и стать одним из его гвардейцев. По другой легенде, Степан Орёл не только отбросил голову другого стрельца пинком, но и оттолкнул царя — «Отойди, государь, тут мое место!» Или стрелец Орёл Петра не толкал и сказал иначе: «Отойди, я тут лягу!»
Это легенды… Орловы известны с начала XVII века. То есть к эпохе Петра уже дворяне, а миф о «худородности» сочинен о них потом. Стрелецким полковником (вовсе не рядовым стрельцом!) был вовсе не дед пяти братьев Орловых времен Елизаветы и Екатерины, а брат их деда, Иван Никитич Орлов. Его тоже никогда не собирались казнить, он вообще в день стрелецкой казни был не в Москве. Дед же был стряпчим, то есть гражданским чиновником.
Отец пяти братьев, Григорий, дослужился до новгородского губернатора.
Сын новгородского губернатора Григорий был гвардейским офицером. Алексей служил в армии, прекрасно показал себя во время Семилетней войны и участвовал в пленении личного адъютанта Фридриха. За что и был произведен в новый чин, увез пленника в Петербург и остался служить уже в гвардии. )
Саксонский посланник барон Гельбиг отмечал, что Орловы
«получили хорошее военное образование и особенно изучили основные иностранные языки: немецкий и французский».
Трудно сказать, кем был легендарный Сен–Жермен, он же граф Калиостро: тайным агентом французов, каким–то непостижимым существом или просто путешественником, случайно влезшим в русскую политику. Но личность это была незаурядная и интереснейшая, и очень, очень интересно, что Сен–Жермен выделял братьев Орловых и много с ними общался. Алексей Орлов познакомился с ним в Европе, состоял в личном кружке Сен–Жермена, а потом всю жизнь называл его «отцом» и «лучшим другом». Много лет он был последователем сложного мистического учения Сен–Жермена.
Сен–Жермен помогал Орлову и в то время, когда он создавал русский флот. Во время похода флота вокруг Европы Сен–Жермен готовил «русский чай» — слабый наркотический напиток, который поддерживал силы матросов в походе. Тайна этого напитка ушла вместе с ним.
Алексей был женат, имел дочь Анну. Богомольная Анна Алексеевна в старости стала объектом насмешек Пушкина:
Боголюбивая жена,Душою Богу предана,А грешной плотиюАрхимандриту Фотию.
Правда ли это, я не знаю.
В последние годы жизни, не желая служить Павлу, Алексей Орлов жил в Москве. Известный мемуарист С.П. Жихарев писал об Алексее Орлове в последние годы его жизни в Москве:
«Неограниченное было к нему уважение у всех сословий Москвы, и это общее уважение было данью не сану богатого вельможи, но личным его качествам».
Он участвовал в боях «стенка на стенку» на льду Москвы–реки, ездил один, сам правил санями, его любили и уважали. В своих имениях под Жигулями он организовал школу кулачных бойцов — для детей крепостных.
И личная жизнь Алексея Орлова в последние годы мало напоминала скучное доживание. Его любовницей стала М.С. Бахметьева, урожденная княжна Львова. Муж обижал её: унижал, даже бил. Она убежала к Орлову. По легенде, просила: «Алешенька, что угодно, только забери меня от него, не могу больше!»
По мнению всего общества, жена должна была вернуться к мужу, как бы он с ней ни обращался. Алексей же против законов и мнения света держал её у себя. Бахметьева сама разводила коров и делала сыры, была в прекрасных отношениях с Анной и хорошо её воспитывала. Она не раз устраивала Орлову бурные сцены: она не содержанка! У неё есть свои средства, и Орлов не должен давать ей денег! Орлов же упорно пытался дарить любовнице драгоценности…
Однажды в Дворянском собрании преподнес ей колечко с бриллиантом: мол, публично не посмеет отказаться. Дама упала на спину, визжала и орала. Орлов скатал любовницу в ковер и на руках унес в сани, увёз. Смеху было много, но уважения к Орлову только сделалось больше.
24 декабря 1807 года он помер, и сотни людей провожали гроб с обнаженными головами.
Такого человека выделила и возвысила Екатерина. Государственного мужа, создателя флота, умницу и активнейшего человека.
Он и его брат Григорий стали не просто любовниками Екатерины… Мало того — они и стали главными агитаторами в гвардии.
По Петербургу полз слушок: император гвардии не любит… Началась подготовка к войне с Данией за Шлезвиг, и нелюбовь императора получила подтверждение: гвардию намеревались взять с собой в поход и там лишить всех привилегий, уравнять гвардию с армией.
А Алексей и Григорий рассказывали: мол, матушка–Екатерина гвардию как раз вон как уважает и любит… Нипочем её обижать не позволит… Сама Екатерина в казармы пойти не могла: не смела даже написать записку. Но агитация Григория и Алексея оказалась действеннее, чем даже личное появление Екатерины в казармах.
Многие сановники из Сената не против переворота. Они считают, что надо провозгласить императором наследника престола Павла Петровича… Пусть Екатерина будет регентшей до его совершеннолетия, а там на престол воссядет законный император, правнук Петра I Великого. Воспитатель наследника престола Павла Петровича граф Никита Панин готовил от имени Павла воззвание к войскам и Манифест, провозглашавший его императором. Готовил и некую конституцию… О которой речь ниже.
МЕХАНИКА ПЕРЕВОРОТА
Двор императора летом находился в Петергофе и Ораниенбауме. Предполагалось, что в июне или в начале июля выступят гвардейцы в Петербурге, провозгласят Екатерину. Уже в этом — редчайшее коварство и хитрость Екатерины. В случае неудачи она окажется и ни при чем… Мало ли кто и какой заговор составляет? Сама она к заговору ни малейшего отношения не имеет.
Шила в мешке не утаишь. Слухи о заговоре вовсю поползли по Петербургу. Мнения о том, как и кто собирал сведения о заговорщиках, различны и противоречивы. Но 27 июня 1762 года некий пьяный гвардеец стал болтать: вот когда выведут нас на войну с Данией, в поход, тут–то мы и спросим у императора, почто он бросает матушку–государыню, коей мы служить всегда рады…
Солдатика слышали другие гвардейцы, не бывшие в заговоре. Донесли. Солдата немедленно арестовали. Солдат немедленно начал рассказывать всё, что он знает. По его показаниям арестовали одного из вернейших сторонников Екатерины, капитана Преображенского полка Петра Богдановича Пассека. День–два, и заговорщиков можно было брать «тепленькими», включая главных.
Приходилось действовать как можно быстрее… И вот тут начинается почти неподготовленное действие.
Ранним утром 28 июня к Екатерине приходит Алексей Орлов. Говорили они наедине: «почему–то» всей прислуге Екатерины велено было не будить императрицу, не входить к ней, пока сама не позовет. Приказ тем более странный, что обычно вставала Екатерина очень рано. Кроме этой странности, подтвердить речи участников беседы некому.
«Пора вставать, все готово, чтобы вас провозгласить», — произнес Орлов.
Екатерина разыгрывает удивление. Недолго… У восточных ворот Нижнего парка уже ждала карета. В ней уже ждут «неизвестно откуда» взявшиеся горничная и парикмахер.
Навстречу им мчится одноколка с Григорием Орловым и с князем Барятинским — ещё одним заговорщиком. Свежие лошади мчат быстро, к казармам Измайловского гвардейского полка. Все разыгрывается как по маслу: Екатерина дает гарантии, которых ожидают гвардейцы и оказавшиеся в столице армейские полки: войне с Данией не бывать! Гвардия не потеряет привилегий!
Вооруженные люди кричат ура, пожар мятежа разрастается, а собирающимся толпам обывателей выставляют даровую выпивку и закуску. Не зря Екатерина недавно взяла в долг 100 тысяч рублей у английского купца Фельтена!
В церкви Рождества Богородицы Екатерина обещает не отбирать имения и крепостных у церкви. Она тут же получает благословение православной церкви. В Зимнем дворце уже тесно от сенаторов и деятелей Синода, выевших сановников империи. На площади «ликует» всё более нетрезвый «народ».
