Читаем без скачивания Код розенкрейцеров - Алексей Атеев

Ее муж успешно продвигается по службе, он постоянно получает какие-то премии, поощрения… Я проверял. Никто, кроме него, не получает так часто. Можно еще привести примеры. Во втором семействе и того интересней. Родители при неясных обстоятельствах погибают в автомобильной катастрофе, но еще до этого девица совершенно неожиданным образом получает крупное наследство. Случайность? Если бы речь шла о простых людях, я бы поверил. Ладно. И тогда я решил активизировать события. Нужно было ввести в игру новые фигуры. Вас например, Олегова… Вы думаете, что этот лысеющий ученый случайно обнаружил дневники Пеликана? Отнюдь. Именно я подсказал его жене, где можно снять подходящую дачу. Теперь о вас. О вашем существовании я узнал на следующий день после того, как вы в первый раз посетили библиотеку, где служит милейшая Марта Львовна. Сначала я решил, что вы – Посланец. Пеликан часто говорил, что должен прибыть Посланец. Но, присмотревшись к вам повнимательнее, понял – дилетант-любитель. Что ж. И это неплохо. Нужно отметить, принятые мной меры действительно оживили ход событий. Особенно это заметно на примере Десантовых. Да и во втором семействе, похоже, что-то назревает. Грядут крупные события. Вот-вот станет ясно, для чего все это затеяно. Наши близнецы приближаются к некоей цели. Какой? Я не знаю. Но, думаю, скоро все прояснится.

То, что произошло с вами, – яркий пример. Вы явно находились под влиянием воли Екатерины Десантовой. Да вы и сами это поняли. Не так ли?

Коломенцев кивнул.

Петрович изучающе разглядывал лицо мукомола, видимо, пытаясь определить, какое впечатление произвел его рассказ.

– Но какую роль вы отводите мне?

– Я нуждаюсь в помощнике, – просто сказал Петрович. – Вы человек в общем-то неглупый и к тому же понимающий, о чем идет речь. Здесь, в Совдепии, мистика, оккультизм под запретом. А вы знаете хотя бы азы. Да ведь вам и самому интересно, не правда ли? Не за этим ли вы приехали именно в этот город?

– А вам-то самому это зачем? – задал встречный вопрос Коломенцев. – Или надеетесь, что ваши хозяева потребуют отчет?

– Глупости вы говорите. Какие хозяева? Какой отчет? Возможности наших малюток, по-видимому, неограниченны. Они могут заставить любого индивида подчиниться своей воле. Это ясно уже сейчас, а представляете, какую задачу они должны осуществить? Нет, не представляете. И никто не представляет. Даже я! Не правда ли, в вашей жизни наконец появляется смысл? А, Игорь Степанович?

– Смысл? – Коломенцев облизнул губы. – Не вижу никакого смысла. Как можно понять, я должен шпионить для вас, подглядывать, выведывать, вмешиваться в чужую жизнь.

– А разве вы не делали нечто подобное?

– Делал. Но по своей охоте. Никто меня не принуждал, никто не приказывал. Тем более германский агент.

– Ах, вот что вас смущает. В ваших глазах я предатель, – Петрович усмехнулся, – ренегат, так сказать.

– Подходящее определение.

– Ну конечно. Песня давно известная. Впрочем, не будем выяснять отношения. Думайте обо мне как угодно. Однако сотрудничать со мной вы все равно будете.

– С какой стати? Или донесете на меня? Обвините в убийстве? Так вы же сами утверждаете, что действовал я в пределах самообороны.

– Фи, как примитивно: донесете… И не думаю. Я просто хорошо представляю дальнейший ход событий. Возможно, вы считаете, что убийство Валентина Десантова поставило точку в вашем участии в этой истории. Если так, то вы глубоко ошибаетесь. Силы, которые вы, повторяю, именно вы, разбудили, вряд ли будет возможно вернуть в исходное положение. Вы обречены.

– Смерти я не боюсь! – запальчиво выкрикнул мукомол.

– Смерти? – Старичок засмеялся. – Узнаю русского интеллигента. Орел! Ничто ему не страшно, даже смерть. Главное – честь, достоинство, идеалы. Все верно. Но смерть бывает разная. Могу вам рассказать, что случилось совсем недавно с тем самым Валентином Десантовым. Одолели его прежние дружки-уголовнички. Так вот. Одного разорвали собаки, а другие, можете представить, сожжены заживо. Каково, а?! Но это, так сказать, цветочки. Есть вещи и похуже смерти. Например, безумие. Да вы уже, по-моему, испытали нечто подобное? Верно ведь, господин Коломенцев?

Мукомол сглотнул слюну. Похоже, Петрович не врал.

– Я вас не запугиваю и отнюдь не фантазирую, – поняв его молчание по-своему, сказал Петрович. – Через денек-другой убедитесь в справедливости моих слов, но как бы поздно не было. Тогда сами прибежите. Но вновь хочу заметить, что ваше чистоплюйство и фанаберия приведут к большой беде. Проще было бы прямо сейчас обговорить план дальнейших совместных действий.

– Нет, – коротко ответил Коломенцев.

– Ну, как знаете, – холодно произнес Петрович, поднял с песка свои удочки и, не обращая больше внимания на мукомола, пошел к воде.

Коломенцев еще некоторое время смотрел на сутуловатую спину старика, словно не мог решиться, потом побрел прочь.

– Дурак! – произнес вслед Петрович.

Когда Егор Олегов явился вместе с детьми из лесу, то обнаружил отсутствие жены. Он недоуменно походил по двору, заглянул в дом, поискал в огороде. Супруги не наблюдалось. Должно быть, ушла в станционный магазин, решил Олегов. Спустя полчаса он начал волноваться. Дети в один голос требовали маму и просили есть. Положение осложнялось. И Егор отправился к хозяйке.

– Видела, – сообщила та, – побежала, должно, на станцию, после того, как этот пожилой ушел.

– Какой пожилой? – не понял Олегов.

– Мужчина. Солидный такой. В шляпе. Он у вас уже бывал. Осанистый и важный, прямо барин.

– В шляпе? – потер лысину Олегов. – Не Коломенцев ли?

– Уж не знаю, как его прозывают. Вам видней. Только как он ушел, хозяйка ваша, дай бог ей здоровья, хорошая женщина, прямо как ошпаренная кинулась со двора, кажись, в сторону станции.

– Присмотрите за детьми, Анисья Трофимовна, – попросил ученый.

– Отчего не присмотреть, – согласилась хозяйка. – И покормлю. Ступайте себе.

И Олегов почти бегом рванул на станцию. Свою Людмилу он увидел сразу. Она сидела на одинокой станционной скамейке, казалось, о чем-то глубоко задумавшись. Олегов подошел вплотную. Она его не замечала.

– Людмила, – сказал он вполголоса, – что это значит?

Она подняла голову и перевела взгляд на мужа.

– Как тебя понимать, Люда?! – довольно громко, поскольку вокруг не было ни души, спросил Егор. – Мы пришли из лесу, в доме пусто, во дворе пусто и в огороде… Мы голодны, мы в тревоге…

– Знаешь, Егор, я тебе изменила, – без всякого выражения произнесла Людмила.

– Что? – не понял Олегов.

– Изменила, – повторила она жестяным голосом.

– Как изменила?! Почему?! Когда?! Что ты за глупости такие говоришь? Мы кушать хотим… Я и дети… Я ничего не могу понять.