Читаем без скачивания Адмирал Л. М. Галлер - Сергей Зонин

1924 год начался с тяжелой утраты. Приказ Реввоенсовета СССР № 39 от 22 января 1924 года известил Красную Армию и Красный Флот о скоропостижной кончине вождя — Владимира Ильича Ленина[138]. Галлер ощутил смерть Ленина и как личную потерю. В. А. Белли вспоминал, что Лев Михайлович говорил именно так, сам удивляясь этому, в сущности, инстинктивному чувству. Ведь он никогда не встречался с Лениным. И все же понял тогда, что от штурвала государства отошел рулевой, которого трудно заменить. Ушел, лишь начав гигантское дело построения новой России. Этот разговор был, вспоминал Белли, в 1927 или 1928 году, когда Троцкий уже потерял все свои посты. И Галлер, изменив обычной сдержанности, сказал ему, что боялся, как бы Ленина не заменил Троцкий. В Троцкого веры у Галлера не было: наркомвоенмор, который ни разу не попытался выйти в поход на боевом корабле, вникнуть по-настоящему в жизнь флота, продавший на слом недостроенные линейные крейсера! Правда, он не раз говорил и писал о значении флота, но очень обще, неконкретно. Его статья «Перспективы и задачи военного строительства», напечатанная в 1923 году в «Морском сборнике»[139], была тому примером — общие слова. А когда было Троцкому заниматься армией и флотом, если конец 1923 года прошел в дискуссии в связи с его письмом к партии, содержащим критику перерождающегося партийного аппарата? Сущность этой дискуссии, значение поднятых Троцким вопросов Галлер осознал много позже.

Председателем Совнаркома стал А. И. Рыков, ранее заместитель Ленина на этом посту. Галлер, как и Викторов, именно его воспринял как преемника Владимира Ильича. Рыков им импонировал: и по образованию, и по внешнему виду российский интеллигент, деловой человек, выводящий экономику страны на путь развития. С его именем и именем М. В. Фрунзе, которого Президиум ЦИК СССР 21 марта 1924 года назначил заместителем наркома по военным и морским делам и заместителем председателя Реввоенсовета СССР, Галлер связывал разработку первой пятилетней программы модернизации кораблей, развитие морской авиации и восстановление фортов Кронштадтской крепости.

Перемены в Москве не могли не занимать Галлера, но главным, разумеется, оставалась работа в штабе, которая все прибавлялась. Кампании 1924 года предстояло стать знаменательной во многом. Нужно было продолжить траление мин, отправить в дальний поход — в Мурманск и Архангельск крейсер «Аврора» и учебное судно «Комсомолец». И конечно, провести успешно кампанию: подготовить соединения к осенним маневрам, более сложным и напряженным, чем предыдущие.

Кампанию начинали 15 мая празднично — торжеством на Неве. Ниже моста Лейтенанта Шмидта ошвартовались поднявшие флаги расцвечивания эсминцы «Сталин» и «Зиновьев». Выше по реке, до Дворцового моста, стали на бочки подлодки. Под звуки оркестра «Зиновьев», принявший на борт делегацию губернского союза металлистов — шефов «Марата», направился к линкору, стоявшему на Большом Кронштадтском рейде. Еще более почетная миссия выпала «Сталину»: на эсминец прибыли представители ЦИК СССР А. С. Енукидзе и П. Г. Смидович, комиссар Морских сил В. И. Зоф. Их встречал член Реввоенсовета Балтфлота П. И. Курков.

Еще накануне на Большом Кронштадтском рейде заняли свои места линкор «Марат», крейсер «Аврора», эсминцы, канонерские лодки и тральщики, подводные лодки. Лев Михайлович стоял на мостике «Марата» рядом с Викторовым и заранее прибывшим из Москвы Э. С. Панцержанским. О многом успели они втроем переговорить за два дня. Панцержанский рассказывал об обстановке в столице, в наркомате, в своем штабе на Воздвиженке. Он был откровенен, не скрыл, что скорее всего в ближайшее время расстанется со своим постом. Причины он видел и в том, что не состоит в партии, а это, вероятно, не позволяет ввести его в Реввоенсовет СССР, и еще больше в том, что не терпит, когда к флоту относятся как к кавалерии — тоже, мол, род войск. Потихоньку отнимают и то, что есть: сокращают Морской штаб, например. Он, Панцержанский, протестует, но побеждает редко… Будь его воля, ушел бы на один из флотов. Командуя флотом, делаешь нечто реальное. В столице приходится слишком много заниматься дипломатией.

Галлер смотрел на красивое, живое лицо Панцержанского и думал: как было бы хорошо, если бы все уладилось и тот остался на посту — настоящий флагман, умен, интеллигентен, прост, хорошо говорит, прекрасно пишет. Кто его сменит? Какой это будет моряк и человек?

Со стороны Ленинграда показался эсминец — шел «Сталин» с членами ЦИК. Катер «Орлик» с Панцержанским и Викторовым направился к эсминцу, потом, взяв па борт почетных гостей, — к «Авроре». В тот день крейсеру было вручено шефское Знамя ЦИК…

Утром 16 мая эскадра вышла в море. С этого дня началась повседневная работа: рейдовые сборы в Лужской губе, походы, стрельбы, строгие проверки штаба на кораблях, учения. Летняя кампания в 1924 году проходила напряженно. Галлеру пришлось предметно заниматься подготовкой похода «Авроры» и «Комсомольца» в Мурманск и Архангельск, торопить с окончанием ремонта линкора «Парижская коммуна» — выход на испытания задерживался, а надо было успеть подготовить корабль к маневрам. К тому же в июне был переведен на Черное море М. В. Викторов, на смену ему пришел А. К. Векман. Понятно, что начштаба Галлер должен был ввести его во флотские дела. Новый наморси окончил Морской корпус двумя годами раньше Галлера, в мировую войну служил на крейсере «Адмирал Макаров» старшим артиллеристом, потом был начальником Охраны водного района (ОВР) Ботнического залива. В гражданскую Векман воевал на Волжской флотилии, после Раскольникова командовал флотилией на Каспии. На посту начальника Морских сил Черного моря в 1922 году был награжден орденом Красного Знамени. Векман и Галлер быстро поняли друг друга, работали дружно.

С середины мая флот базировался на Лужскую губу, отрабатывал стоянку на незащищенном рейде. Отсюда корабли выходили на стрельбы и маневрирование, отсюда флот в сильном тумане совершил в конце июня поход до устья Финского залива. Затем были два похода в июле: первый до Гогланда, второй до меридиана Дагерорта — маяка на эстонском острове Хийумаа. В походах эскадра отрабатывала эволюции и двухстороннее маневрирование. Галлер с полным основанием доложил наморси Векману, что линкор «Марат» и бригада эсминцев Г. Г. Виноградского, образованная с начала июля из отдельного дивизиона, готовы к действиям в открытом море. Его вывод подтвердило первое после мировой и гражданской войн четырехдневное плавание «Марата» и эсминцев в Южную Балтику в начале сентября — к берегам Польши. Несмотря на штормовую волну, основательно трепавшую эсминцы Виноградского, график похода был выдержан точно. Выполнили свою задачу и подводные лодки Зубарева, развернутые в Балтике. Они своевременно обнаружили отряд и вышли в учебные атаки на корабли. А еще через месяц свою боевую готовность флот продемонстрировал на маневрах, начавшихся 3 октября 1924 года. В них принимала участие и вступившая в строй «Парижская коммуна». «Красные» — линкоры, эсминцы и канлодки, подводные лодки, минные заградители и тральщики вели активные действия против «синего» флота в море, обороняли сескарскую позицию и подступы к Кронштадту и Ленинграду. Эсминцы «Энгельс» и «Урицкий» выпустили по шесть торпед, не потеряв ни одной. Виноградский атаковал линкоры дивизионом своих эсминцев, атаковали надводные корабли подлодки-«барсы» № 4 («Красноармеец»), № 5 («Комиссар»), № 8 («Краснофлотец») и № 9 («Рабочий»). С минных заградителей высаживали в Лужской губе десант — армейский полк…