Читаем без скачивания Рождение магии. Хранитель мира - Алексей Глушановский

Закрытые глаза находящейся в глубокой коме Анастасии внезапно широко распахнулись, впиваясь жаждущим, каким-то голодным взглядом в лицо Артура. Взгляды барда и девушки пересеклись, соединились, сплетаясь, соединяя их, словно кованной из слов и музыки, Силы, Чистоты и Жизни цепью. А затем, эта незримая, но, тем не менее, невероятно прочная цепь вдруг натянулась, затягивая самую душу певца куда-то вглубь чёрных глаз его бессознательной слушательницы.

Тело Артура продолжало сидеть перед кроватью Анастасии, держа маленькую ладошку девушки в своей руке. Однако, ни в его взгляде, ни в позе, сейчас не было ни капли жизни. И лишь продолжающая звучать песня, под неведомо откуда доносящийся тихий гитарный перебор свидетельствовала о том, что бард ещё жив. А у спинки стула, на котором он сидел, за самой его спиной, замерла Лаурелин, вся поза которой выражала сильнейшие сомнения, мучающие Дини Ши. Поднятая над плечом Барда рука воительницы, так и зависла в воздухе, не решаясь прикоснуться к неподвижному телу.

… Незримая, но, тем не менее, невероятно прочная, сплетённая из слов и музыки, Силы, Чистоты и Жизни, цепь натянулась, выдёргивая душу Барда из его тела. А затем был полёт. Длинный как жизнь, и короткий как вспышка полёт через Нигде и Никогда. Нигде и Никогда - сознания бессознательной девушки.

- Что ему предстоит, - Артур не знал. Вообще, все его действия, были авантюрой. Безумной, совершенно нелепой авантюрой, основанной лишь на нескольких словах странной синеглазой фейри. Тогда он не обратил на них особого внимания… Не обратил, но запомнил. В конце концов, у него в живых было слишком мало родственников. И забыть способ, пусть странный и непонятный обрести ещё, он просто не смог.

Кеа. Красивая и загадочная девушка с невозможно синими глазами и словно живыми волосами. Как выяснилось, - одна из наиболее могущественных созданий Феерии. Её слова, сказанные на прощание врезались к нему в память.

Объединить Силу, отдав свою, и взяв чужую.

Объединить Кровь, отдав свою, и взяв близкую.

Объединить Жизнь, отдав свою, и взяв родную.

Объединить Цель, - и стать единым.

Пояснять свои слова Кея не стала, предупредив лишь об опасности подобного ритуала, а он не стал расспрашивать. В конце концов, он вовсе не собирался делать ничего подобного. Не собирался… До этого момента!

И вот, сейчас… Летя сквозь странное состояние, не разбирая ни верха ни низа, Артур, словно за путеводную нить уцепился за звучащую неизвестно откуда песню, песню, начатую им самим, и, по содроганию сковавшей его цепи, понял, что поступил верно.

- На донжоне старинного замка,- В лабиринте интриг и идей- Мы стояли, до слёз было жалко,- Что не вывести даже детей…

Башня была странной. Огромная, чёрная, она возвышалась, похоже, на многие километры, так, что стоящему на самой её вершине Артуру, даже сама земля была видна плоховато. Её то и дело заслоняли густые свинцово-чёрные облака, плывущие где-то на двух третях высоты этого колоссального сооружения. Вообще, всё в том месте, где он оказался, - было совершенно странным и незнакомым. Странная тускло-багровая, гигантская звезда в зените, как минимум вчетверо превосходящая по размерам привычное Солнце. Странное небо над головой, цвета запёкшейся крови. Да и сам Артур был странен, и никак не походил на самого себя.

Куда подевались излюбленные камуфляж и гитара? Почему-то, Артур ожидал что здесь, где бы он не находился, эти его неизменные атрибуты будут при нём. Но ничего подобного!

Лёгкие чешуйчатые латы чёрного цвета облегали тело, словно вторая кожа. Небольшой тусклый овал на предплечье левой руки, был, видимо, чем-то вроде маленького щита, или наруча-переростка. В правой же, вместо подсознательно ожидавшегося меча, был кинжал. Длинный, угольно-чёрный, с хищным, даже на взгляд бритвенно-острым пламевидным лезвием и тонкой плёнкой яда вдоль режущей грани, - он был никак не похож на рыцарское оружие. Если уж какой-то рыцарь и мог вооружиться чем-то подобным, то это был уж точно не рыцарь Света.

Гигантская статуя какой-то неведомой горгульи, рядом с которой он оказался, отбрасывала глубокую чёрную тень, делая его практически незаметным для находящихся на вершине башни людей. По крайней мере, внимания на него никто не обращал. А может, причиной этого было то, что у них было дело поважнее разглядывания неведомо как очутившегося здесь Барда?

- Сдавайся, колдунья! - Говоривший был полной противоположностью самому Артуру. Высокий, стройный блондин в сверкающих доспехах и без шлема, он обращался к кому-то, скрытому от взгляда барда очередной статуей. - Сдавайся, и ты доживёшь до справедливого суда светлейшего Соркеля! - Речь рыцаря была поддержана громкими возгласами доносившимися из стоящего рядом с ним отряда точно также закованных в сталь людей.

Вместо ответа, из-за статуи ударила длинная ветвистая молния. С немалой ловкостью беловолосый предводитель отряда увернулся от смертоносного разряда, и быстрым движением выхватив меч, бросился вперёд. Молния, так и не достигшая своей основной цели, тем не менее, вполне успешно поразила нескольких, стоящих за спиной белобрысого воинов. Их товарищи, взвыв от ярости, немедленно кинулись мстить за своих погибших друзей к всё также невидимой для Артура колдунье.

Та продолжала закидывать их молниями, изредка перемежая их небольшими взрывающимися огненными шариками. Впрочем, судя по частоте, с которой наносились магические удары, и тому, как ловко нападавшие от них уворачивались, шансы неведомой колдуньи на победу были весьма невелики.

Хмыкнув, бард осторожно отошёл, стремясь поглубже укрыться в глубокой тени. Он вовсе не страдал излишним любопытством, и уж тем более, не собирался встревать в чужие разборки.

Помочь рыцарям? А зачем? Они, вроде и сами неплохо справлялись.

Помочь колдунье против рыцарей? Учитывая его облачение, похоже, он так и должен был бы поступить. Но лезть с кинжалом, пускай и отравленным, против мечей? Это была бы полная глупость, даже если забыть о том, что он совершенно не умел обращаться с оказавшимся в его руках оружием. Да и вторично умирать от Шока Грязи, в случае если всё же удастся задеть кого-нибудь из рыцарей, его как-то не привлекало.

Впрочем, эти рассудочные мысли продержались недолго. Ровно до того момента, как один из рыцарского отряда, чуть приотставший от своих товарищей, не достал из-за спины длинный, хитро изогнутый лук, и быстро натянув тетиву, выстрелил в сторону укрывшейся где-то среди статуй колдуньи.