Читаем без скачивания Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

— Быть может, — фритониец отвернулся, показывая, что не желает продолжать разговор.

— А не кажется ли тебе, почтенный сеньоро, что эти дикари врут? — набычившись, поинтересовался Бо.

— Не думаю, что жители разных островов могли сговориться, дабы обмануть нас, — недовольно ответил де Баталья.

— А что, ежели их хозяин окажется каким-нибудь зловредным малефиком али некромантом, который, не задумываясь, прикончит нас самым жестоким образом ради лишь ему одному ведомых магических целей? — продолжал допытываться купец.

— Пусть попробует, — нахохлился маркиз. — Против меня ему не выстоять. Ты видел, как я покромсал этих вортанов?

— Наивно полагать, что их владыка такой же остолоп, — веско заметил торговец.

— Да на этом острове, окромя остополов и дикарей никого и быть может, — махнул рукой фритониец. — Я обведу их вокруг пальца, как сотни раз проделывал с гномами на «Джакомо».

— Если мне не изменяет память, — сузил глаза Бо. — С когга тебя выбросили за борт.

Маркиз окатил собеседника испепеляющим взглядом, дернул щекой, но отчего-то промолчал.

Де Баталья отошел в сторону, что-то прошептал младшему шаману, выглядевшему самым здоровым из оставшихся в живых тирампа, и низкорослый заклинатель умчался к чаще. Видно, отправился в деревню.

Маркиз и торговец поднялись на вершину пирамиды. Посреди плоской площадки шириной в пять саженей размещался вытянутый постамент, более всего походивший на алтарь для жертвоприношений.

— Надо очистить место для ритуала, — де Баталья властно указал купцу на толстый слой сора под ногами.

— Я тебе не слуга, — сердито буркнул Бо.

— Да как ты смеешь?! — тотчас взвился фритониец.

— Дык, чего кричите, други? — донесся от лестницы зычный бас гнома.

— Этот хабалистый толстяк не желает подготовить алтарь к обряду, — гневно бросил маркиз.

— А что надобно сделать? — деловито осведомился Хилмо.

— Очистить сию площадку от веток, листьев и мха, — де Баталья подцепил мыском сапога валявшуюся у его ног хворостину. Та с неохотой отлетела в сторону.

— Дык с подобным и я управляюсь, — карлик нагнулся и начал проворно соскребать лезвием секиры скрывавший каменную поверхность сизо-бурый настил.

Важно подбоченясь, фритониец наблюдал за работой гнома, время от времени повелительным тоном давая дельные, на его взгляд, советы.

Торговец спустился к подножию пирамиды. Он хотел было поискать в жилищах вортанов чего-нибудь съестного, но застывший над селением дух свежепролитой крови быстро отбил желание перекусить.

Через пару часов, когда начал светлеть восходный край окоема, из деревни притащилась колонна празднично выряженных жителей: на шеях и запястьях — украшения из костей и ракушек, в волосы вплетены цветы и пестрые ленты. Среди пришедших едва ли не половину составляли дети разных возрастов. Они смеялись и резвились. Взрослые смотрели на шалости отпрысков сквозь пальцы, лишь изредка осаживая наиболее ретивых проказников.

Четверо седовласых дикарей, натужно кряхтя, притащили слаженный из тростника и громадных листьев паланкин. Отосланный де Баталья в деревню шаман раболепно отбросил изумрудный полог и из нутра носилок с кичливой миной вывалился пузатый вождь. Поддерживаемый двумя слугами-подростками владыка медленно поплелся к ведшей на вершину лестнице. Уже поднявшиеся на нижние ступени женщины, принялись рассыпать на пути владыки пестрые лепестки. Опиравшаяся на клюку согбенная старуха сердитыми воплями погнала следом за вождем детей. Замыкали шествие пятеро уцелевших в битве воинов и торговец.

Добравшись до верхнего яруса, дикари столпились вокруг пьедестала. За то время, что купец провел внизу, Хилмо поработал весьма усердно: вековой слой грязи полностью исчез с верхнего уровня пирамиды. Вождя подвели к постаменту, перед пузаном шаман положил выточенный из камня нож. Де Баталья и сын Килто, не сговариваясь, встали по бокам предводителя тирампа, будто почетный караул. Несколько женщин обошли алтарь кругом, рассыпая лепестки по камням лепестки.

— Кудулу абу! — возопил вождь, воздев к небу ритуальное лезвие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дикари разразились восторженными воплями, после чего хором затянули раскатистую песню. Шаман почал стучать в вытащенный из-под спуда бубен.

Один из прислужников владыки схватил ближайшего к постаменту ребенка — девочку лет четырех и уложил на камень. Остальные ребятишки встретили происходящее радостными возгласами.

Продолжая держать клинок над головой, вождь развернул каменное лезвие к жертве. Глаза девчушки радостно заблестели, пухлые губы сложились в счастливую улыбку. Чадо истово желало погибнуть во имя возвращения хозяина.

Торговец болезненно скривился. Он не питал к тирампа теплых чувств, но споспешествовать в залкании дикарских детей не желал. Толстяк сегодня уже достаточно насмотрелся убийств малолетних вортанов. Впрочем, купец не успел вмешаться в обряд.

— Ты что же энто удумал, лиходей?! Девчушку крохотную покромсать?! — вскричал, обращаясь к вожаку, наконец-то разобравшийся, в чем дело, Хилмо.

Карлик поудобнее перехватил секиру и сделал шаг к постаменту. Дорогу ему преградил де Баталья.

— Тебе, что, жалко этих ублюдков? — высокомерно бросил маркиз. — Они всего лишь зверье. Если бы не пророчества Акмалы и мое умение вести переговоры, они сожрали бы нас, как жрут друг друга.

— Я не позволю свершиться злодеянию, — упрямо набычился рыжий. — Эти люди — не твари бессловесные, они разумны и владеют речью.

— Разумны? — выразительно поведя бровью, усмехнулся фритониец. Не понимавшие ни слова тирампа с разинутыми ртами наблюдали за перепалкой чужаков. — Да их язык состоит из двух десятков слов! Ты видел их жилища? Бобры и те куда более искусные строители!

Доводы опального капитана поставили карлика в тупик. Тяжелая челюсть подгорного жителя отвисла, а огонь ярости в глазах начал затухать.

— Сугооо! — пузатый владыка опустил клинок на нагую грудь ребенка.

Раздался хруст, густыми красными каплями брызнула кровь. Девочка закричала хрипло и надтреснуто, забилась в конвульсиях. Каменное лезвие прошло вниз, распороло грудину и живот, пухлая длань вожака скользнула в рану и вытащила оттуда комок карминовых внутренностей.

Слуга подхватил из толпы еще одного ребенка. Бо сделал шаг вперед, выставил кулак. Тяжелая десница купца врезалась в челюсть отрока. Выпустив чадо, дикарь рухнул на камни. Однако освободившееся дитя — мальчуган лет пяти — проворно бросился к пьедесталу, видно, вяще алкая погибнуть во славу хозяина.

Хилмо толкнул де Баталья. Маркиз отлетел на несколько шагов, покачнулся, но устоял на ногах. Гном решительно двинулся к вождю, кой уже заносил клинок для второго удара.

Истово заголосили женщины, отчего-то тыча пальцами в основание пирамиды. Однако голоса дикарок перекрыл пронзительный вопль маркиза. Бо оглянулся на фритонийца: тот неистовым криком тщился остановить бросившегося на пузана Хилмо. Вестимо, гнома никакие визги удержать не могли. Широкое лезвие секиры разъяло дебелое тело вожака от основания шеи до таза.

В этот самый миг на верхний уровень зиккурата влетела стремительная тень. Вокруг облаченной в темное одеяние фигуры вихрем кружилась сталь. Во все стороны брызнула кровь, дико завопили умирающие дикарки. Незваный гость не щадил никого: ни женщин, ни детей, ни стариков. За какие-то пару секунд верхний ярус пирамиды оказался завален изрубленными трупами.

Схватившись за рукоять меча, Бо отступил на край площадки, нечаянно столкнув вниз суетившуюся за его спиной девицу. Сея смерть, таинственный пришелец проскользнул мимо торговца, направляясь прямиком к тому месту, где ныне схлестнулись Хилмо и де Баталья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гном размахнулся секирой, но маркиз опередил супротивника, нанеся укол в открывшийся бок. Карлик взревел и отпрянул назад. В этот самый миг к фритонийцу подскочил таинственный незнакомец.

Бывший капитан «Джакомо» проявил себя истинным мастером меча и не только потому, что отразил два выпада, кои глаз торговца едва сумел различить. Маркиз на удивление быстро сообразил, что с пришельцем ему не совладать, и, совершив ложный замах, заставивший незнакомца принять защитную стойку, кинулся наутек.