Читаем без скачивания Разбитые острова - Марк Ньютон

Фулкром старательно дышал, пытаясь заглушить боль. Главное, не отключаться, удерживать нить разговора…

– Так-так, – раздался сильный басовитый голос, – значит, у нас гости. Еще двое явились, чтобы взять нас под свой контроль, а?

Раздались смешки, Фулкрома с Лан поставили на ноги и прислонили к стене. Фулкром поглядел на свою возлюбленную в надежде, что она пришла в себя, но та продолжала оставаться в полубесчувственном состоянии.

Тогда он сосредоточился на мужчине, который сидел на большом столе, поджав под себя ноги. Это и был Малум. Рядом с ним лежал нож. Он взял его и показал им на Фулкрома:

– Ты. Какого хрена ты делал в моем доме?

– Мы бездомные влюбленные, сэр. Ищем убежища. Времена в городе настали тяжелые, мы совсем обнищали. Пощадите.

– Ага, бездомные, как же, – отвечал мужчина. – Один медальон, что болтается у тебя на шее, может обеспечить тебе ренту на целый месяц. Кстати, давненько я таких не видел. Инквизиторский, что ли?

– Я его украл.

– Кончай придуриваться, клоун, у тебя на роже написано, кто ты. Инквизиция обычно ест у нас с ладони, по крайней мере до войны так было, а ты, видать, из нового набора. На альбиноса работаешь?

Фулкром кивнул.

– Слыхали, парни? Последняя линия обороны.

Все кругом захохотали.

– Что же вы там делали, на чердаке… – Малум задумался. – Подслушивали, наверное, чтобы донести обо мне своему начальнику, верно?

Фулкром только вздохнул в ответ.

– Значит, так. Ты, конечно, знаешь, что альбиноса сейчас нет в городе? – Малум спрыгнул со стола и отступил на шаг назад, словно желая лучше разглядеть двух пленников.

– Он на войне, спасает жизни людей, – с вызовом ответил Фулкром.

– Я как раз подумывал преподнести ему ваши головы в качестве сувенира, когда он приедет.

Только тут Фулкром осознал, что, возможно, скоро умрет. Эта мысль, как ни странно, нисколько не возмутила его и не испугала.

– А я надеялся, что умру героем, – только и сказал он.

– Как все, – буркнул Малум. – Нет, вас двоих ждет самый заурядный конец.

– Знаешь, я не обманул тебя, когда сказал, что мы любовники.

– Кто, ты с командующим? Вполне верю – с таких, как вы, станется, да, ребята? Гомики несчастные!

– Нет, – отозвался Фулкром. – Я и моя напарница. Мы с ней любовники. Это правда. Так что, если вы нас убьете, очень прошу, не сжигайте наши тела.

– Ты думаешь, у нас есть время заниматься такой ерундой? Сбросим вас в гавань, как всех прочих, да и делу конец.

Уже легче. Теперь Фулкрому надо было сосредоточить всю силу своей веры на том, что, как он считал, ему предстояло. И вспомнить все, что он когда-либо знал об этом.

– Спасибо, – выдохнул он.

– Это еще за что? За то, что убьем вас, что ли?

– Пожалуйста, удар в сердце – нам обоим этого хватит.

Малум фыркнул:

– А ты труса не празднуешь, надо отдать тебе должное, инквизитор. Видите? – Он обратился ко всем, кто был в комнате. – Вот как надо с честью встречать свой конец. Он не трясется, не ссыт под себя, как иные мешки с дерьмом из города. Так что можете считать эту казнь себе уроком – как вести себя, если вам когда-нибудь случится оказаться на его месте. – Малум протянул руку за мечом и велел одному из своих подручных – совсем молодому, почти мальчишке – встать рядом с Лан. Каждый из них прижал острие клинка к груди своей жертвы.

– Пусть он сдвинет клинок на пару дюймов, – прохрипел Фулкром.

– Что?

– Твой юный коллега слишком высоко приставил свое оружие, он не попадет ей точно в сердце. Наверное, для него это первый опыт.

– А, да, верно замечено, – согласился Малум и, отдав соответствующие указания явно нервничавшему мальчишке, снова повернулся к Фулкрому. – Да ты храбрец, румель. Я мог бы взять тебя к себе в банду; такие нам нужны.

Фулкром отрицательно мотнул головой:

– Я служу только закону.

– Еще и принципиальный к тому же, – хохотнул Малум. – Какая жалость.

«Не смотри на Лан, – сказал себе румель. – Делай что хочешь, только не смотри на нее теперь и помни, что ты старался, как мог…»

Последним, что видел румель, была широкая ухмылка Малума, с которой тот вогнал клинок прямо ему в сердце, потом мгновенная боль, свет в глазах начал гаснуть, и сразу же легкость… полная свобода.

Освобождение.

Глава двадцать восьмая

Стоя вокруг котла, они наблюдали за тем, как постепенно разворачивается битва. Бринд совещался с ночными гвардейцами, которые были огорчены своим неучастием в событиях, и кто мог их винить? Почему они, лучшие из лучших, вынуждены просто стоять в стороне и посредством сложных технологий следить за тем, как другие отдают свои жизни? Их не покидало ощущение неправильности происходящего.

– Ничего, мы еще спустимся, – прошептал Бринд. – Мы не отдадим такой шанс.

Когда схватка разгорелась, гвардейцы забыли о своих огорчениях.

Вытаращив от изумления глаза, они следили за тем, как вражеский флот приближается к берегам Фолка. Выбрав точку наблюдения как раз над гущей боя, они видели, как тысячи и тысячи судов вспенили мелкие прибрежные воды, где, как и предполагалось, сели на мель. Массивные двери опустились, и в пенный прибой хлынули окуны, так что скоро вода вдоль всего берега стала черной.

Им навстречу, затопляя собой песчаные пляжи и скалистые берега, толпами хлынули чудовищные твари – их было столько, что до самого горизонта не было видно ничего, кроме них. Их число ошеломляло, казалось, что этого просто не может быть, что это все подстроено, и Бринд даже подумывал просить позволения хозяев взглянуть на все с площадки, на которую они приземлились. Но, присмотревшись, он опознал знакомые ему очертания побережья и решил, что это не обман: все то, что он видит, происходит на самом деле. Ужас действительно происходит на земле.

Почти полчаса сражение внизу кипело и бурлило так, что нельзя было разобрать, какая из сторон одерживает верх.

Бринд бросил взгляд на старейшин, на Артемизию и увидел, что те оживленно переговариваются, показывая на лежащие на столе карты. Время от времени синекожая воительница подходила к Бринду и спрашивала его мнения касательно перемещения войск, однако ее большей частью интересовали топография и погода, так что она скорее искала в его словах подтверждения раньше принятым решениям, чем управляла войсками вместе с ним.

– Ты огорчен, что она не советуется с тобой чаще? – проворчал Бруг, точно провоцируя его на откровенность.

– Да нет, не особенно. В конце концов, это ведь ее люди. Ее солдаты.

– Ты, наверное, хотел сказать, ее трупы, – возразил Бруг. – Много их полегло в этой первой схватке. Что ж, по крайней мере, умерли они с честью.

И они оба продолжали смотреть вниз, наблюдая за сценой, которая почти не менялась в последние несколько минут. Ряд за рядом, шеренга за шеренгой, чудовищные твари шли к линии прибоя, чтобы не дать вражескому десанту высадиться на побережье и подняться оттуда на зеленые луга острова, где, если бы это все же произошло, их уже ждали еще тысячи и тысячи солдат заслона.

То ли из-за расстояния, которое отделяло его от битвы, то ли оттого, что это были не его люди, люди не из его мира, но Бринд вдруг задумался о том, кто будет убирать все эти тысячи и тысячи мертвых тел, когда все закончится. Не прошло еще и часа с тех пор, как начался бой, а берег уже завален трупами на много миль в длину и глубину.

– Командир, вы только поглядите, – толкнул его один из гвардейцев.

Бринд снова глянул в котел. И увидел, как что-то – может быть, дракон? – летело над полем битвы, поливая окунов с высоты какой-то жидкостью. В следующий миг что-то вспыхнуло. Тысячи крошечных ярких язычков прянули из жидкости одновременно, пламя разгорелось, и скоро в котел уже нельзя было глядеть без содрогания – берег внизу превратился в ад, огонь бушевал, а дракон летел над ним дальше, продолжая заливать берег горючей жидкостью.

– Неужели кто-то может уцелеть в этом пекле? – удивился Бринд.

– Эх, жалко, мы сразу всего не видим, – отозвалась сержант Тиенди. – Когда же настанет наш черед, командир? Когда мы спустимся туда и окажем им помощь?

– По-твоему, мы можем там сильно помочь? Нет, Артемизия права, хотя мне и больно признавать это. Но ничего, наша собственная операция уже вот-вот начнется.

И в самом деле, время уже почти пришло. Еще около часа они провели у котлов, наблюдая за ходом непрерывной бойни, а потом Артемизия пригласила их к столу, чтобы вместе со старейшинами обсудить финальные шаги. Вся поверхность стола скрывалась под картами и чертежами, одни из которых были сделаны на пергаменте, а другие – на жестком материале, внешне похожем на сланец. Артемизия показала им план вражеского небесного города. Циклопических размеров, он очень напоминал тот, в котором они находились в настоящее время, однако включал в себя не только жилые дома, но целые компактные миры, цивилизации, готовые в любую минуту отделиться от основной массы и опуститься на землю. Целью этой махины было перевезти из одного мира в другой культуру целиком, без малейшего изъятия, однако природу силы, благодаря которой это оказывалось возможным, Артемизия не хотела объяснять – слишком долго.