Читаем без скачивания Темный маг (СИ) - Ленская Елена "Елена Ленская"

– Где-то там, высоко в небе,

Птица песню поет

вольно.

Между звездами даль

синеет,

Солнце слепит глаза

больно.

Вольный ветер – ее

сердце,

Длань свободы вина

слаще.

Птица в небе парит

песней,

И перо на крылах

блестяще.

Нам с земли не видать

ветер.

Облака видим, а не

грозы.

С детства лик поднебесный

светел.

Засыпаем, и видим -

грезы.

Птице сверху не видно

грязи.

Лишь сплошная лесная

зелень.

Лик земной с неба так

прекрасен,

Птице с выси, где даль

синеет.

Мы же в высь, покидая

землю,

Позабывши про смерть -

рвемся.

Шелест крыл. Тишине

внемлю.

Но не долго. Для птицы

солнце.

– Это оттуда, из той книги? – спросила эльфийка от чего-то шепотом. – Ты сам перевел?

– Да, оттуда, – Нэль слабо улыбнулся, укладываясь сам и устраивая рядом девушку. – Нет, перевел не я. Слагать стихи я не умею. Просто однажды читал эту книгу в переводе, на всеобщий. Это единственное, что понравилось. Решил запомнить. На староимперском эти стихи звучат лучше. Давай немного поспим?

И в самом деле – держать глаза открытыми казалось настоящим подвигом. Как-то за суетой происходящего забылось, что прошлую ночь спать не довелось.

– Давай, – Нэсса закрыла глаза. Возвращаться наверх не хотелось – слова отца причиняли боль и слушать его было неприятно. А ещё как он отреагирует на новости о беременности? И вдруг эльфийка поняла, что последнее ее совершенно не волнует – вчера ночью она до тошноты боялась реакции Армантинэля и, получив от супруга лишь поддержку и принятие ситуации – девушка успокоилась, и сама приняв грядущее материнство как должное. Темный прав – осталось подождать совсем немного, и все наладится. Все обязательно будет хорошо. Сейчас в это верилось как никогда сильно.

Нэль давно уже спал, Нэсса дремала, плавая на самой границе сна и бодрствования, наслаждаясь ленивой негой и тишиной. Внезапно острая тревога прорезала воздух, вытряхнув супругов из-под покрывала – единовременно вспыхнуло сразу два защитных щита, но почти сразу погасли. Здесь и сейчас угрожать им ничего не могло, значит дело не в этом.

– Рос! – Нэль подскочил, за пару мгновений натянув брюки с рубашкой, сунул в руки Нэссе ее одежду, завернул в покрывало и открыл рамку перехода, ведущую в из спальню. – Иди, жди здесь, пожалуйста вызови фамилиара и попроси Элайну побыть с тобой. И никуда не отсылай девчонку до тех пор, пока я не вернусь.

– Нэль...

– Иди! – он подтолкнул эльфийку, закрыл за ней переход и открыл новый – в конюшни. На улице хлестал дождь, полыхала гроза, крупные капли били по крыше не хуже града. Мужчина, подгоняемый тревогой, прыгнул на коня как тот был – без седла, накинув лишь только узду и вырвался в ночь, остро жалея, что телепортация возможна лишь в те места, которые можешь хорошо представить. Он же не имел понятия, где именно сейчас его ученик, но точно знал, что в большой беде.

Маг пустил коня в галоп, правя туда, куда вела интуиция. Косые струи проливного дождя давно насквозь вымочили рубаху и штаны, заливали лицо, нос и рот, мешая вдохнуть; с трудом и не всегда удавалось открыть глаза. В промежутках между молниями не очень-то выручало и демоническое зрение – такая густая стояла ночь. Но маг продолжал подгонять коня, понимая, что опаздывает, безнадежно и страшно. Сейчас мужчина как никогда остро понимал, что успел привязаться к этому мальчишке.

****

Рос мчался сквозь ночь давно уже не разбирая дороги. Навья, учуяв его ещё у погоста, увязалась следом, вместе с горсткой упырей, но в отличии от них не отстала, выбрав жертву. Парнишка всеми начатками магии ощущал – останавливаться нельзя. Остановка – смерть. И гнал коня до темноты, с усталым равнодушием наблюдая за ухудшающейся погодой. Загнанная лошадь пала пару верст назад – взмыленный жеребец поскользнулся на раскисшей глине, упал и больше не поднялся. И Рос побежал, уже понимая, что заблудился, что не найдет укрытия здесь, среди широких полей – лес остался позади. Дождь спутал все, не давая осмотреться, а чувство опасности гнало вперёд, не позволяя отдышаться. Горело огнем пересохшее горло, жгло грудь, а ноги давно уже отнялись и онемели от усталости. Казалось что все, ещё шаг и он просто рухнет, как взмыленный конь, но после одного шага следовал ещё и ещё один... До тех пор, пока нога не поехала в сторону на мокрой траве, лодыжка неестественно для человека согнулась и юный маг глухо застонал, повалившись на землю. Встать не выходило, боль парализовала не давая даже толком вдохнуть. Он слепо всматривался в темноту, отползая, но... Очень скоро воздух обжёг холодом, заморозив нутро, а в душе поднялся первобытный ужас. Вспышка молнии обрисовала в нескольких шагах слева белесый размытый силуэт. Рос успел увидеть, как качнулось это нечто в его сторону и все, вновь навалился мрак, а вместе с ним и страх – вдвойне, втройне страшнее ожидать удара, когда не знаешь, откуда он придёт и как его отбить. Новая вспышка, слившаяся воедино с раскатом грома. Рос зажмурлся, зажал уши, а когда распахнул глаза не выдержал и закричал; навья оказалась совсем рядом...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 8

Нэль подстегивал скакуна, уши болели от свистящего в них ледяного ветра, конь всхрапывал. Мужчине казалось, что сейчас он выпрыгнет из собственной кожи, лишь бы двигаться быстрее, быстрее, ещё быстрее... Но он успел. В последний момент, когда навья уже приблизилась к подростку, сидящему в грязи непозволительно близко, но успел. Маг спрыгнул с лошади на полном скаку, перекатился, гася силу удара, закрыл собой мальчишку и призвал одно из самых сильных заклятий, которыми владел. В руке вспыхнула плеть, состоящая из белого и черного ревущего пламени...

****

Рос, с восторгом смотрел как хлещет и сверкает плеть в руках наставника — потрясающе красивое зрелище даже для уставшего, испуганного мальчишки. Он не задавался вопросом откуда тут взялся Нэль – он тихо этому радовался. Навья исчезала и появлялась, атакуя, но маг не дал ей ни единого шанса. В конце-концов обвив ее кольцами своего непонятного оружия, Армантинэль принялся читать очень длинное напевное заклинание — волны силы, исходившие от мага заставляли втягивать голову в плечи, подавляя, но Рос смотрел широко распахнутыми глазами. И лишь зажмурился, когда вокруг темного духа принялся медленно разгораться столб белого света. Он разрастался, становясь ярче, пульсируя – словно нечто билось внутри, силясь вырваться. В какой-то момент вновь стало страшно, но потом парнишка посмотрел на мага, в одной руке которого все так же сверкала плеть, а вторая пылала ослепительно-белым и успокоился — не упустит. Рос даже слабо улыбнулся, вспомнив, как обижался на наставника, считая что тот относится к нему слишко строго и предвзято, атакуя излишне сильно, легко снося его защиту. Теперь юный маг понимал, что Нэль возясь с ним, не задействовал и пятой части своих сил. Между тем становилось все холоднее, в какой-то момент Рос обхватил себя за плечи руками, силясь хоть так удержать крохи тепла. Начал бить крупный озноб, а когда все вдруг в один момент закончилось и подросток попытался встать, подвергнутая нога ответила такой болью, что он повалился обратно на землю, с некоторым удивлением отмечая что босые ноги приближающегося наставника мутнеют и отдаляются. Последней мыслью стало осознание того, что Нэль не просто пришел за ним – он пришел босиком. Почему-то отэтой мысли внутри стало значительно теплее, а закрывающихся глазах нестерпимо защипало...

****

Нэль подхватил на руки потерявшего сознание ученика, собрал все оставшиеся силы и ярко представил себе их с Нэссой спальню. О коне мужчина не беспокоился, умное животное вернётся в конюшни через день-другой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нэсса ее спала, мерила шагами комнату, когда из ниоткуда вывалился максимально грязный и до нитки сырой супруг, с бессознательным мальчишкой на руках.

– Элайна? – маг быстро нашел девочку взглядом. – Бегом на кухню, растолкал парней покрепче пусть немедленно несут сюда воды — полную бадью. На обратном пути загляни к Росу в комнату, возьми сухие вещи – штаны с рубашкой. Нэсс, расправь кровать, – маг осторожно положил парнишку на пушистый ковер и принялся переодеваться и вытираться сам, а после стянул сырое с мальчишки и завернув в одеяло уложил на кровать.