Читаем без скачивания Под прикрытием - Александр Афанасьев

Спускаться вниз ничуть не проще, одно неверное движение – и в лучшем случае ты пролетишь несколько метров, разбившись о камни дороги. В худшем – ты промахивался мимо узкой каменной полосы, и стометровой глубины ущелье, на дне которого весело плескалась вода ручья, ждало тебя…

Когда они спустились, Саид уже умер, и спрашивать было не с кого.

– Зови своих.

Абдалла крикнул особым, гортанным криком – это был сигнал держащим кяфира и все окрестности на прицеле малишам, что можно спускаться, внизу – безопасно.

– Что произошло, эфенди?

– Еще секунда, и он расстрелял бы нас из пулемета. Он понял, что мы его подозреваем. Если бы он вернулся один и сказал, что на нас напали душманы или правительственные войска – караван бы встал, и это позволило бы правительственным войскам успеть окружить караван-сарай и захватить оружие. Ты видишь, куда направлен ствол?

Абдалла посмотрел на своего соплеменника так, как будто он первый раз в жизни его видел.

– Как ты это понял?

– Очень просто. Он учился в Кабуле – скорее всего, его там и завербовала охранка короля. Он единственный такой. Второе – я хорошо знаю местность. Эта дорога ведет в никуда, а со стороны Пакистана сюда нет надежного прохода – твой отец никогда не назначил бы встречу именно здесь. И третье – я ни в чем не был уверен, хотя и подозревал, что дело тут нечисто, должен же был узнать король о грузе от кого-то? Вот и я придумал для всех испытание – Сауд его не прошел.

– Собака…

– Нет времени для мести. Не мсти мертвым – мсти живым. Похороним его – и надо возвращаться. Скорее всего, где-то здесь нас уже ждут, и чем быстрее мы уйдем отсюда, тем лучше. А королевские войска будут ждать сигнала от Саида, они ведь не знают, что он мертв, и до получения сигнала вряд ли тронутся с места. Так мы выиграем время. Садись за руль.

Несмотря на то что на улицах уже воцарилась непроглядная темень, Особый отдел не спал. Почти во всех окнах горит свет, мест на стоянке нет, у солдат на чек-пойнте перед зданием автоматы в руках и нацелены тебе в лицо. Скверное дело, значит, и точно что-то дерьмовое случилось. Очень дерьмовое.

Мэрион я завез по пути домой – она снимала крохотную квартирку вместе с подружкой. После чего – сорвался сюда, отметив, что на улицах выставляются усиленные патрули, такие же, как на двенадцатое июля[59]. Меня многие знали, особо и не проверяли. Около одного знакомого сержанта я остановился, высунул в окно руку.

– Пит, что за хрень творится? Меня с выходного дернули…

– Не знаю, сэр… – сержант огладил пшеничные усы. – Я бы сам рад сейчас дрыхнуть в койке, вместо того чтобы светить своей задницей по улицам. Я думал, вы знаете…

Вот и вся информация…

На парковке мест не было, припарковался на выезде, а что было делать. Перед тем как идти в здание, проверил «браунинг» – на месте. Предчувствие было совсем хреновое…

Основную толпу сотрудников отдела я встретил, когда они шли вниз. Получается, брифинг уже закончился.

– Эй, Алекс, ты какого хрена на брифинге не был?

– Такого, что у меня сегодня законный выходной! – огрызнулся я.

– Тогда тебе повезло. Мы, по крайней мере, занимались сейчас групповым сексом, а тебя поимеют индивидуально. Готовься.

– Вазелин дать?

– Для своей задницы прибереги. Что случилось?

– Лондон взорвали.

– Сильно?

– Уже сейчас более пятисот погибших. Завалы только начали разбирать.

Пресвятой Господь…

— Какие вводные?

– Как обычно – когда ничего не понятно. Трясем агентуру, шарим по всем местам, где собираются эти придурки из «Свободной молодежи», «Прямого действия против наркотиков»[60] и прочие.

– Ты думаешь, что у пацанов лет двадцати хватило ума взорвать Лондон?

– Нет, я думаю, что так моя задница подвергается меньшему риску словить пулю. Вот и все…

Помещение, где обычно проводили брифинги – большой зал с обшарпанными стенами, с кафедрой, похожей на университетскую, диапроектором и экраном, пропитано смесью запахов дурного курева и кофе. Курили здесь все, несмотря на строжайший запрет курить в здании, а кофейный автомат, в который раз в пару дней загружали здоровенные брикеты «Ирландского ликера», вполне мог плюнуть тебе кипятком на руку. Стулья – как это всегда бывает после большого совещания, – в полном беспорядке, недопитый кофе в стаканчиках стоял на полу.

– Суперинтендант, сэр… – я обозначил строевую стойку, чтобы не огрести с ходу…

Суперинтендант Малькольм Риджвей поднял взгляд – до этого он сидел за столом, охватив голову руками. Перед ним выстроились в ряд три полупрозрачных стаканчика. Один полный, один почти пустой и один пустой.

– Кросс… Ну, как выходной?

– Сами понимаете, сэр…

– Понимаю… – суперинтендант, видимо, пар уже выпустил, и сил на ругань у него не оставалось, – теперь выходных долго не будет. Ни у кого.

– Что произошло?

– Что произошло… – суперинтендант взялся за трубку и начал набивать ее табаком, уминая золотистое крошево в черное, прокуренное жерло трубки большим пальцем. – Произошло то, что центр Лондона взорван или обстрелян. Скорее даже второе.

– Обстрелян, сэр?

– Вот именно, Кросс. Обстрелян. Или того хуже – разбомблен.

Я подхватил стул – недавно раздолбанные деревянные заменили новыми легкими офисными из металла и пластика, уселся в первом ряду. Услышанное не укладывалось в голове.

– Вы хотите сказать, что это дело рук ИРА?

– А чьих еще? Слушаю предложения, если они появятся – я буду очень рад. Но пока – кроме ИРА, больше некому. Значит, отвечать за все это дерьмо будем мы.

– Говорят, что пятьсот погибших…

– Больше. Уже сейчас понятно – больше, причем не все завалы разобраны. Первый удар по Даунинг-стрит, десять, потом просто били по центру. Непонятно даже, сколько взрывов произошло, говорят о нескольких десятках.

– И все валят на нас?

– А на кого? Четырнадцатое управление, как всегда, отмажется, у MI5 есть покровители на самом верху, да и функции у них особо не определены, они действуют в режиме секретности. Скотленд-Ярд, Центральное управление – а они-то тут при чем? Лондонская полиция тоже отмажется. И получается, что прохлопали подготовку террористического акта – мы. Особый отдел.

– Сэр, MI5 впрямую занимается борьбой с терроризмом, а Четырнадцатое управление как раз и создано специально под Северную Ирландию. И с момента создания его штат увеличился на порядок. Если на плахе нужна чья-то голова, то их голова подходит в самый раз.

Суперинтендант ничего не ответил – просто махнул рукой, безмолвно говоря – «сохранить бы свою»…

Внезапно мне стало жаль этого человека, открытого, земного и сурового. Он тянул лямку и служил этой стране всю сознательную жизнь, сначала в полку Шотландских стрелков, потом в полиции. Он добровольно пошел на самый опасный участок работы, он знал, что Белфастская бригада приговорила его к смерти, он уже пару лет не видел свою семью, потому что привозить их в Ирландию было смертельно опасно. Он жил в Армаге, в казарме, его семья жила в другой такой же казарме, где-то по ту сторону залива. Он никогда не умышлял против России, ему наплевать на все политические интриги. Но свое место он не сохранит, потому что рано или поздно меня раскроют. Успею я уйти или нет – это другой вопрос, но ему головы точно не сносить. Начальник человека, несколько лет действовавшего против Британии, совершившего ряд особо опасных государственных преступлений. За такое нигде, никого и никогда не прощали.

Жизнь несправедлива. Смерть, кстати, тоже.

— Мой приказ, сэр?

– Приказ… У меня для тебя есть отдельное задание. К нам направляются какие-то ублюдки из Лондона, из Четырнадцатого управления. Мне позвонил один давний приятель и сообщил по секрету, что один из них – из контр-разведки, второй – как ни странно, только что из САС. Вроде бы направляют на усиление, но мне это не нравится. Еще не хватало, чтобы лондонские выскочки совали свои длинные носы во все местные щели. Кончится это, чую, тем, что они либо развалят нам работу, либо их просто пристрелят на улице, и отвечать за это будем опять-таки мы. Поэтому Блэдсо возьмет на себя первого, а тебе я поручаю опекать второго, который из САС. Ты ведь тоже из спецвойск – поладите.

Мне это тоже не понравилось. Совсем.

– Я с флота, он из армии. Скорее набьем друг другу морду.

– А вот это отставить. Никакого массажа морд, чтобы и близко…

– Какой у них уровень допуска?

– Не знаю… – суперинтендант отпил глоток остывшего кофе из полного стакана – но, судя по всему, наивысший, в Лондоне только такой и дают. Там у какой-нибудь уборщицы в Темз-Хаус[61] допуск выше, чем у меня. В любом случае – завтра разберемся. Они прилетают в Бессбрук ночью, с ними, скорее всего, будет целая группа. С самого утра они заявятся сюда, поэтому ты мне понадобишься здесь.