Читаем без скачивания Нечаянный брак - Кэтрин Андерсон

— Какой стыд! — услышала она рядом женский голос.

Речел вздрогнула от неожиданности. Прежде чем она смогла пошевелиться или открыть глаза, другая женщина сказала:

— Говорю тебе, Клара, молодые люди сегодня забыли о приличиях.

Странно, эти голоса не принадлежат ни сестре Молли, ни экономке миссис Радклифф. Что, ради всего святого, делают в ее спальне посторонние люди?

Она подняла руку к глазам, но увидела лишь неясное разноцветное пятно. Конечно, без очков зрение у нее плохое, но почему-то сейчас оно еще хуже, чем обычно. Речел попыталась восстановить его, заморгала, однако ничего не вышло. Предметы становились то четкими, приближаясь к ней, то опять расплывались. Дубовые скамьи? Лица людей и стеклянные витражи? Значит, она не в спальне.

— Отвратительно! — воскликнула еще одна женщина.

— Осквернение всего святого, вот что это такое! — поддержали ее.

Чего святого? Видимо, Речел находится в церкви. Вопрос в том, что она здесь делает? О Господи, ее голову будто рассекли топором. Вдруг это какая-нибудь страшная болезнь? А может, просто обморок? Тогда объяснима и навалившаяся тяжесть. Оливия Харрингтон говорила, что после обморока руки и ноги кажутся тяжелыми и бесполезными.

Заставив себя открыть глаза, Речел попыталась не обращать внимания на боль и сосредоточиться на окружающем. Без сомнения, она в церкви. Тут ее охватила неясная тревога. Действительно, было что-то, связанное с церковью, что-то важное. Но что именно?

Внезапно масса, прижимавшая ее к полу, зашевелилась. Речел услышала стон, несомненно, мужской, и неясная тревога переросла в самую настоящую панику. Кто-то лежал на ней! Мужчина? О Господи! Да, теперь она уже чувствовала большую теплую руку, сжимавшую ее грудь.

Забыв о головной боли, Речел взвизгнула, уперлась в плечи мужчины, но тот даже не шевельнулся. Девушка оттолкнула его голову, увидела волнистые черные волосы, смуглую кожу и начала вспоминать события прошлой ночи.

Мэт Рафферти! Она с отчаянием взглянула на солнечные лучи, падающие сквозь цветные витражи.

— Какого черта я здесь делаю? — прошептал ей в ухо мужчина.

Речел хотела спросить то же самое.

— Прочь, — с трудом выговорила она. — Немедленно слезь с меня.

Не так быстро, как ей бы хотелось, тот отодвинулся от нее и приподнялся на локтях.

— Какого… О Боже!

Речел проследила за его взглядом и увидела толпу людей, стоявших в церкви. Конечно, Мэт Рафферти должен был проснуться именно здесь, окруженный народом, опозоренный и униженный так, что ему захочется умереть. Но ей-то полагалось быть совсем в другом месте!

Столько людей… Без очков она не различала их лиц и все же не могла избавиться от ощущения, что толпа уставилась на нее. «Как стервятники на падаль», — с ужасом подумала Речел, прижимая к груди дрожащую руку. К своей обнаженной груди.

Она изумленно глядела на тонкую нижнюю рубашку, потом, спохватившись, быстро прикрыла грудь обеими руками.

Заметив, в каком состоянии находится ее одежда, Мэт обратил внимание на себя. Судя по выражению его лица, он не мог взять в толк, когда успел расстегнуть ремень и спустить брюки.

— Что за черт? — сонно произнес он и, встав наконец, принялся застегивать брюки. — Как я… когда же мы…

Закончить он не успел. Одна из церковных дверей распахнулась, с грохотом ударившись о стену.

— Где она? Речел Мари! Расступитесь! Дайте мне пройти!

Зашуршали платья, заскрипели ботинки, люди начали спешно освобождать проход.

Даже без очков Речел узнала жилет из оленьей кожи, белую рубашку и блестящую звезду. Голос отца, похожий на рычание льва, свидетельствовал о том, что кто-то сразу отправился за ним, когда ее и Мэта обнаружили в церкви.

Она поспешила застегнуть корсаж, но справилась только с частью пуговиц, когда Большой Джим Константайн наконец смог пробраться сквозь толпу. Он бросил на нее единственный взгляд.

— О, Речел…

— Папа, ты ошибаешься. Клянусь! Разреши мне все объяснить.

Речел знала, что отец прост в общении и справедлив, всегда задает множество вопросов подозреваемым и выслушивает их ответы до того, как принять решение.

Она протянула ему руку. Но Большой Джим не помог дочери встать, а гневно взглянул на ее полурасстегнутый корсаж и обрушился на Мэта Рафферти:

— Ты, низкий, бесчестный сук…

— Папа! — закричала Речел. — О Господи! Прекрати!

Однако шериф уже бросился на молодого человека, и тот, видимо, еще не совсем проснувшись, упал под натиском Большого Джима.

— Ты, жалкий, глупый червяк! Безмозглый сукин сын! Ты мне жизнью ответишь за это. Я убью тебя собственными руками!

Происходящее стало казаться Речел ночным кошмаром. У нее возникло странное ощущение, что она парит над собой, наблюдая за всем сквозь мутное стекло.

— Папа, остановись! — Она вцепилась в его руки и тщетно пыталась оторвать их от Мэта. — Он был пьян и не может сейчас защищаться. О Господи, ты же убьешь его!

— Отпусти меня, девочка. Черт возьми, отпусти!

Ничто не заставит ее послушаться. Несмотря на близорукость, Речел заметила, как побагровело лицо Мэта, а она не желала ему смерти. Ведь это ее вина. Только ее.

— Папа, ради всего святого! Посмотри, что ты делаешь!

И облегченно вздохнула, когда трое мужчин поспешили на, выручку. Хоть и не сразу, но им удалось оторвать Большого Джима от распростертого тела. Судя по тому, как Мэт кашлял, хрипел и глотал воздух, они подоспели вовремя.

— Папа, ты должен меня выслушать. Он не виноват.

Клянусь тебе. Пожалуйста, дай мне все объяснить.

Дрожащий от возбуждения Большой Джим заправил выбившуюся рубашку.

— Хорошо, объясняй.

В этот момент дверь снова распахнулась, по толпе прошел шумок, возникло движение и раздался сдавленный крик. Речел узнала голос сестры, хотя та издавала какие-то нечленораздельные звуки, и сердце у нее остановилось. Ведь она хотела отомстить за Молли, а не причинять ей новую боль.

— Речел! О боги, что ты натворила?

Странный вопрос. Ответ, кажется, ясен. Она прилюдно унизила Мэта Рафферти, несмотря даже на то что поплатилась сама.

— О, ты поступила так ради меня, я знаю! — Молли закрыла лицо руками. — Какой ужас! Ты ошиблась, это не тот!

Речел не понимала сестру, но спросить ее не успела, потому что их прервал рассерженный отец. Она честно рассказала о событиях прошлой ночи, умолчав лишь об участии Доры Фэй. Пусть отец думает на кого угодно, ей все равно, только бы это не доставило неприятностей Доре.

— Видишь, папа, он тут совершенно ни при чем. Это я заманила мистера Рафферти в церковь, и если бы не упала и не ударилась головой, то утром меня бы здесь не было.