Читаем без скачивания Азартные игры высшего порядка - Мария Симонова

Чернота в сознании постепенно рассеивалась, редела, обретала глубину, пока не сменилась безбрежным золотым пространством — легким, сияющим, пронзительно нежным. Чарли плыла по этому чудесному пространству, свободная и невесомая, точно перышко, лишенное каких бы то ни было мыслей и желаний, — век бы так плыть. Однако вскоре ее беззаботный полет омрачила неясная тревога, с каждым мигом все растущая. Что-то произошло с ней… Совсем недавно… В каком-то ином, далеком мире… Что-то страшное, необратимое, о чем нельзя вспоминать, к чему не хочется возвращаться… Но оно догоняет, надвигается, вот-вот настигнет… Чарли-перышко заметалась, ища защиты, но вокруг были лишь сияние и пустота — не спрятаться, не улететь…

Настигло. Окатило. Задушило отчаянием. Просочилось в душу обрывками образов:

Леха, запихивающий ее в скафандр. Содрогающийся «Ковчег». Паникующие люди. И в самый критический момент — внезапный провал в сознании…

Авария.

Стоило пережитой катастрофе вернуться в ее память, как Чарли рухнула с золотых высот в беспощадную реальность, где, покинутое и безвольное, обреталось какое-то неопределенное время без присмотра ее бедное тело.

Не открывая глаз, прислушалась для начала к собственным ощущениям: легко. Слишком легко. И немного муторно. Словно она падает и падает в пропасть без дна.

Резко распахнув глаза, Чарли с облегчением поняла, что никуда она на самом деле не падает, а вроде как опять же парит. Напротив чего-то яркого. С чем именно по соседству она парит, Чарли сообразила не сразу, поскольку на первом плане, прямо перед ее лицом, висели чьи-то две руки в серебристых перчатках и загораживали обзор.

Чарли вздрогнула в секундном ужасе. Одновременно вздрогнули эти непонятные руки и моментально убрались обе из поля зрения. Чарли подняла правую руку, левую, помахала ими перед глазами. До нее с облегчением дошло, чьи это перед ней висели руки.

Обозвав мысленно в сердцах собственные руки «плавучими заготовками», она сфокусировала наконец внимание на ярком объекте. При пристальном рассмотрении объект оказался яростно пылающим желтым шаром.

Космос. Она в космосе.

Выходит, что все это не было сном, огромный «непотопляемый» межзвездный комплекс попал в аварию, в результате чего она, Чарли, каким-то необъяснимым образом оказалась в открытом космосе.

В полном одиночестве.

Сердце судорожно булькнуло. Почему-то в горле. И этот бульк протолкнул в голову пакет суматошных мыслей: где Леха и все те люди, что толклись в момент аварии вокруг? Что произошло с ее родителями? Где, наконец, сам «Ковчег»? Развалился, взорвался?.. Где же тогда обломки?..

С трудом проглотив заблудившееся сердце, Чарли завертела головой, пытаясь оглядеться. Голова ответила болью и головокружением. Чарли машинально подняла руку ко лбу, но вместо лба рука, одетая в скафандр, легла на стекло шлема перед глазами. Секунду она глядела на эту руку. Потом затряслась, еле сдерживаясь, и наконец не выдержала, зашлась неодолимым надрывным смехом, чем дальше, тем больше смахивающим на истерику. Голова отзывалась на смех вспышками резкой боли, но Чарли все глядела на свою руку и никак не могла остановиться.

Висит в космосе одинокий скафандр — жалкий обломок кораблекрушения — и озабоченно держится верхней конечностью за шарообразную голову.

Чарли задыхалась от смеха — звуки, запертые в скафандре, гулко отдавались в ушах, — казалось, что она хохочет на всю вселенную, как истеричный демон. В памяти опять возникли отец с матерью, и смех стал рыдающим, а из глаз брызнули слезы — вот именно брызнули и закружились перед лицом крохотными водяными шариками. Так и есть — здравствуй, истерика! Чарли сцепила зубы, усилием воли сдерживая рыдания, давя в себе боль. Дрогнула еще несколько раз и затихла, дыша прерывисто через стиснутые зубы, — нельзя, даже поплакать теперь нельзя, не то наплачешь пригоршню слез, надышишься ими и, чего доброго, захлебнешься в собственных слезах. Тот, кто придумал выражение «утонуть в слезах», даже не подозревал, насколько реальна может стать со временем для человека, особенно для женщины, подобная перспектива — в определенных условиях.

Оглядеться практически так и не получилось: голова поворачивалась внутри шлема, сам же шлем оставался неподвижен, не позволяя несчастной, больной и зареванной голове произвести круговой обзор. По крайней мере, в доступной обозрению части вселенной не летало ничего, хоть сколько-то смахивающего на людей или на обломки комплекса. Там вообще ничего не летало, за исключением раскаленного шара. Хотя он вовсе не летал, не плыл и даже не парил, а просто был. Как некая данность.

На взрыв космического комплекса сие шарообразное образование не походило вовсе. Скорее оно напоминало звезду.

Неужели Солнце?..

Солнце и есть. «Ковчег» ведь перед аварией приближался к Земле, а где Земля, там непременно поблизости обретается и Солнце — народная примета. Тонированное стекло шлема сильно приглушало его блеск, и все же смотреть на него, не жмурясь, было трудновато.

Итак: она висит в космосе, словно какая-то кукла в скафандре, подвешенная на ниточке, а впереди, в далеком далеке, на такой же незримой ниточке подвешен гигантский светильник — Солнце. А где-то в окрестностях Солнца, соответственно тем же народным приметам, обязательно должна дефилировать некая планета Земля. Теперь возле Солнца появилась еще одна крошечная планетка по имени Чарли Новак. И перед этой планеткой стоит конкретная задача — отыскать большую планету Земля и упасть на нее.

Дай только бог, чтобы эта самая Земля оказалась в пределах досягаемости!

Чарли вспомнила, что у маленькой планетки имеется свой персональный двигатель, и подняла к лицу руку с клавиатурой.

Она пыталась бодриться, потому что снаружи, из космоса, в ее герметичный скафандр просачивался страх. И даже не страх, а какой-то первобытный ужас. Зубы начали дробно постукивать, хотя система обогрева в скафандре не вызывала нареканий. Бескрайняя пустота подавляла живую песчинку Чарли своей необъятностью, норовя смять крохотную звездочку души ощущением ее мизерности и бесконечного одиночества на фоне грандиозности вселенной.

Чарли сроду не боялась открытых пространств.

Просто не привыкла ощущать себя планетой, никогда в жизни даже не представляла, каково это — оказаться одной посреди распахнутого во все стороны пустого пространства, где нет поблизости никаких привычных предметов. Да что предметы — не на что даже опереться, хотя бы одним пальчиком!.. М-да, знатная, что и говорить, была бы опора… А и той нету.

Чтобы вконец не свихнуться от страха, она постаралась переключиться с абстрактных ощущений на конкретные, те, что должны помочь одинокой планетке Чарли найти планету Земля и воссоединиться с нею.