Читаем без скачивания Перелётный жених. Книга первая - Стасс Бабицкий

– Ты лети, а я пока спишусь с одним тамошним умельцем… Поможет тебе добраться до нужного места. Сташек хороший парень, хотя и поляк. Только надо узнать у наших добрых самаритян, во сколько приземлится в Копенгагене их самолёт.

Последние слова Сашка сразу сказал по-английски, ну чтобы два раза не повторять.

– Нет, что вы! Торбен не умеет рулить самолётом, – с нордический спокойствием ответила Илта. – Мой муж рулит… Ilmalaiva5!

Очевидно, ей страшно нравилось подчёркивать статус замужней женщины. Также очевидно, что она не знала, как сказать по-английски…

– Ого! – Жук вытаращил глаза от удивления. – Поздравляю, Левушка, ты полетишь на дирижабле!

У вас никогда не возникало ощущения, что все вокруг как в кино?! Этот нереально-долгий день словно выписан сценаристами, довольно толковыми, но обожающими штампы. Тревожный телефонный звонок. Арест шефа. Выдуманная невеста. Беги, Лёва, беги! Реальная жизнь редко бывает такой… Концентрированной, что ли. А сейчас он и вовсе почувствовал себя героем мультфильма: мало того, что в нужный момент появились бескорыстные люди, готовые подвезти его в Данию, так у них ещё, – нет, вы только подумайте! – есть дирижабль. ДИРИ, мать его, чертов ЖАБЛЬ!!! Откуда? Двадцать первый век и вдруг чудо из далёкого прошлого…

А бескорыстные люди как раз это и объясняли. Торбен на паях с приятелем купил немецкий дирижабль – не какой-нибудь там антикварный, заштопанный в тридцати местах, а новенький, ручной сборки, да-да, их ещё строят! Уже два года он устраивает воздушные прогулки, катает туристов и местных богатеев над Копенгагеном. Полностью разделяя романтический настрой своей половинки (ja, ja, min lille havfrue6 – и вот тут они, понятное дело, поцеловались), датчанин выбил официальное разрешение на свадебный перелёт для двоих над Балтийским морем. Конечно, взять ещё одного пассажира означает нарушить закон, но чего не сделаешь ради большого и светлого чувства.

Торбену Клеменсену и ещё 279 пользователям

нравится публикация Льва Мартынова.

– Отец вашей невесты имеет полные карманы денег, но, похоже, у него совсем пусто вот здесь, – Лев ожидал, что летчик постучит по голове, но тот приложил руку к сердцу. – Нельзя запрещать дочери быть счастливой! Для меня большая честь помочь обрести любовь вам с… Как её зовут?

Вопрос не вызвал бы заминки в трезвом мозгу – все так просто: назови любое имя, никто не проверит. Но пьяный мозг всегда немножко на изнанку вывернут, или даже совсем. Как назло в тот же миг все имена стёрлись из памяти. А ведь звали же как-то маму, первую любовь, космонавта Терешкову… Ничего! У-у-у, да ты поплыл, братишка. Сломался. Если простое любопытство и дружелюбный тон из колеи выбивают, то что же будет на допросе?! А ты туда непременно попадёшь, поскольку сейчас новые скандинавские друзья раскроют твоё враньё и навсегда вычеркнут из жизни. Хватит щипать себя за ухо. Соберись! Лев в панике уставился на приятеля, – чего ж ты молчишь, Жук, давай выручай. И вдруг сообразил. Ухватился за соломинку.

– А-а-александра!

– Как ми-и-ило: Лев и Алиек… сандра, – протянула Илта почти без запинки. – Хотя у финнов есть примета, что для гармонии в семье имя мужа должно быть длиннее, чем имя жены.

Она погрустнела на секунду, но в день свадьбы настроение всех невест постоянно стремится вверх, как пузырьки в шампанском.

– Но вы же не финны! Значит, на вас примета не действует, – просияла Илта. – А сколько лет Алиек… сандре?

Снова паника. Лев вцепился в мочку уха, но сейчас проверенное средство не помогало. Зато очнулся Жуков, которому «намёки» приятеля оттоптали обе ноги.

– Лучше скажите, не опасно ли на вашем дирижабле через море лететь? – перевёл он тему. – Это ж часов двенадцать…

– Вообще-то десять. А дирижабли совсем не опасные. Раньше опасные, теперь нет…

Торбен не только говорил, но и показывал: взял из хлебной корзинки белую булочку и «полетел» над столом.

– Сто лет назад баллон заполняли водородом и иногда, довольно часто… Происходил взрыв.

Тут он разорвал булочку на три части и стал есть, окуная в кофе.

– Сейчас в баллоне гелий, – продолжил летчик с набитым ртом, – он не взрывается.

– А вдруг мотор заглохнет и мы рухнем в море? – придётся лететь в любом случае, Лев уже смирился, но инстинкт самосохранения снова высунул свою древнюю чешуйчатую мордочку из черепашьего панциря.

– Не-не-не, – датчанин уверенным щелчком загнал страхи обратно, в поздний палеозой. – Вот ты, Лев, можешь нарушить законы своего государства… Зачем побледнел? Я же просто, к слову… Хорошо, прости мою бестактность! Кто угодно может нарушить законы своего или чужого государства, но законы физики незыблемы. Дирижабль – это летательный аппарат, который легче воздуха. И если даже моторы заглохнут, он просто будет лететь по воздуху. Правда тут уже куда ветер дунет.

Торбен посмотрел на часы и одним глотком допил кофе. Пора отправляться, иначе не впишемся в полетный график! А там радары, истребители, ПВО – и все точность ценят, за опоздание могут наказать. Счёт, пожалуйста!

Официанта перехватил Жуков, гордо размахивающий бумажником: Россия – щедрая душа.

– А где же… – недосказанность объяснялась просто: новоиспечённый пассажир дирижабля не знал, как эта штука называется на иностранных языках (Плант, Пэйдж, лестница в небо… Но не вспомнить, хоть порвись на британский флаг), поэтому просто обрисовал руками продолговато-выпуклый силуэт.

– Прямо над нами, – Лев решил, что вот теперь он точно угадает, куда укажет летчик. По логике: на потолок. Но Торбен махнул рукой куда-то влево, где за резным шкафом притаился выход на крышу.

Отель строили в 1930 году, поэтому на самый верх «Башни» архитекторы воткнули высокий шпиль, а точнее – причал для модных в ту эпоху дирижаблей. Лев увидел его, несмотря на дождь ливший уже сплошной стеной. Крыша была относительно сухой, потому что пол неба закрывала огромная сука…

И не смейте шикать. Махина реально, так и называется: SUKA! Дирижабль качнулся от налетевшего ветра, сразу бросились в глаза громадные буквы, выписанные красной краской по серебряному боку. Потом развернулся, стала видна вся надпись, целиком: SUK AF SOLEN.

– Моя малышка называется «Солнечный вздох»! Правда, это прекрасно? – в голосе Торбена слышались нотки чисто родительского хвастовства.

Ничего себе «малышка»… Воздушная сфера, на быстрый взгляд, метров тридцать в длину, вздрагивала и покачивалась туда-сюда на длинном тросе. Под ней, поминутно касаясь крыши, висела стальная кабина, ненамного уступавшая в размерах автобусу. По полтора метра отъедали кабинка пилота (впереди) и туалет (соответственно, в хвосте). Между ними разместилась обзорная зона с прозрачными панорамными стенами и двумя диванами. На столиках, прикрученных по бокам от посадочных мест, ждали шампанское и всякие закуски, заботливо расфасованные по маленьким пакетикам и пластиковым боксам. Такая, знаете, каюта, полная уюта.

Илта присела на дальний от входа диван, сразу утонув в мягких подушках, и сбросила туфли с непривычно-высокими каблуками. Дотянулась до бутылки с шампанским, похлопала рядом с собой хозяйским жестом, приглашая Льва присоединяться.

– Дорогой друг, вы не представляете как это скучно, когда Торбен рулит у себя в уголочке, а мне и поговорить не с кем. Всю дорогу до Хельсинки я умирала от тоски. Но теперь появились вы и хочется побольше узнать про вашу невесту Алиек… сандру. Расскажите мне все-все, не скрывая!

Лев что-то пробормотал, но ответ заглушили взрыкнувшие моторы. Дирижабль отлепился от шпиля и теперь поднимался вертикально вверх. Увидев возможность улизнуть, чтобы собраться с мыслями и продумать легенду, Лев отступил на заранее намеченные позиции. Говоря проще, сбежал и заперся в туалете.

Лев Мартынов :-( болеет

4 апреля, 0:15

Где-то над Балтийским морем

Доступно: Илта Хейккиля, Торбен Клеменсен

Сначала он притворялся. Вполне успешно имитировал звуки, так точно и подробно описанные в песнях панк-групп, но в приличном обществе совершенно неприемлемые. Однако минут через двадцать Льва затошнило по-настоящему: то ли вжился в образ, а скорее всего молочная уха тому причиной. Да ещё лёгкая качка дирижабля вызывала морскую болезнь, хотя в данном случае, скорее воздушную. Право слово, ну не водку же во всем винить…

В паузах он, совсем обессиленный, прислонялся лбом к холодному стеклу иллюминатора. Окошек здесь было два – все-таки машина экскурсионная, а туристы даже в уединении готовы любоваться красотами окружающего пейзажа. Посмотрите налево, повернитесь направо… Сейчас по обе стороны виднелись лишь редкие звёзды, подмигивающие сквозь дыры в черных-пречерных тучах. Так, понятно, воздушный корабль летит ниже облачного слоя. Значат до земли, точнее до поверхности моря, не больше пятисот метров. А скорее около трёх сотен. При мысли о высоте, снова замутило. Ох-ох-ох…