Читаем без скачивания Стокгольм. Скандинавская Венеция - Юлия Антонова

Три крупных обрушения в XVIII–XIX вв. вынудили власти перестать возводить здания в районе площади Щёпманторьйет; вместо этого здесь соорудили фонтан в виде колодца с тремя отверстиями, олицетворяющими три въезда в средневековый Стокгольм. Через эти отверстия вытекают потоки, символизирующие три омывавших прежде Старый город водных пути (нынешние Норрстрём, Сёдерстрём и Сталльканален). Кроме того, фонтан напоминает о находившемся в XV в. посреди исчезнувшей Рыбацкой площади общественном колодце, снабжавшем питьевой водой жителей прилежащих кварталов и торговцев.

На Эстерлонггатан, 51 расположен ресторан «Золотой мир» (Den gyldene freden), названный так, вопреки распространённому мнению, в честь Штеттинского, а не Ништадского мирного договора. Первый «Золотой мир» открылся в 1572 г., уже через два года после завершившего Северную семилетнюю войну мира, но находился он на другой улице – на Стура Нюгатан. Во время великих войн Карла XII (1682–1718) ресторан, однако, закрыли, и возобновить свою работу – уже по нынешнему адресу – он смог только в 1722 г., став тем самым старейшим рестораном Стокгольма, не менявшим своего местоположения. Кстати, на громкое звание старейшего претендует и другое заведение в двух шагах отсюда, «Zum Altenbrunn», однако знатоки указывают на его неоднократные переезды с момента открытия.

В 1760-х гг. «Золотой мир» служил постоянным местом сборищ членов партии «шляп», поскольку считался дорогим и слегка чопорным. Здесь никто не щипал официанток, еда была вкусна, а вино поистине качественным. В те времена подобное заведение являлось действительно редкостью: в большинстве таверн людям предлагалось дешёвое пиво и самогон. Причина тому проста: еда изобиловала солью (огромное количество соли могло спасти от многочисленных инфекций), а грязная вода источала дурной запах и едва ли могла быть пригодна для питья.

Исследователи подсчитали, что на одного жителя, независимо от его пола и возраста, приходилось около пяти литров пива в день! Мужчины при этом нередко носили с собой меч, а потому драки и дуэли на хмельную голову были делом обычным.

После смерти короля Густава III и восхождения на престол Карла XIII (1748–1818) власти объявили войну пьянству и разгульной жизни. Тавернам ставили в пример «Золотой мир», который, ко всему прочему, был единственным рестораном, рекомендованным для посещения иностранцам.

В 1899 г. в Швеции появилось «Общество Бельмана», членами которого стали самые яркие представители культурной элиты страны. Одним из ярых поклонников как Карла Михаэля Бельмана, так и «Золотого мира» оказался выдающийся художник Андерс Цорн, волею судеб превратившийся в спасителя этого заведения. Хозяин ресторана был не в состоянии более его содержать, и Цорн с радостью выкупил бизнес за гигантскую по тем временам сумму – 300 000 шведских крон.

С лёгкой руки Андерса началось обновление интерьера, во время которого случайно обнаружили всеми забытый вход в подвал – с тех пор «Золотой мир» может похвастать ещё и роскошным погребом с настоящей средневековой атмосферой. Цорн завещал своё приобретение Шведской академии, которая и по сей день каждый четверг проводит здесь на втором этаже свои собрания.

В XX в. завсегдатаями ресторана стали шведские трубадуры и барды. Главным гостем был Эверт Тоб, для коего «Золотой мир» стал вторым домом, и никому не дозволялось занимать его любимый стол (стол № 1 слева от входа). Кстати, именно ему установлена статуя на Йэрнторьйет, буквально в нескольких метрах от горячо любимого им ресторана. Невысокого роста Тоб, поправляющий очки, превратился в самую фотографируемую скульптуру Швеции: к ней выстраиваются очереди туристов, желающих слегка нагнуться к барду и схватиться за собственные очки.

Оплаченная концерном ИКЕА статуя появилась в 1985 г.; говорят, скульптор в тот день сказал, что, работая над изваянием, ярко представлял себе, как Тоб стоит на площади и ждёт такси. Услышав эти слова, сын знаменитого скальда Бертиль не выдержал и воскликнул: «Эверт никогда не ждал такси. Это таксисты всегда ждали его!»

Но не только Эвертом Тобом гордится Железная площадь Йэрнторьйет: её притягательность в том, что она – вторая по старшинству в Стокгольме (к тому же тут находится старейшее столичное кафе, «Sundbergs konditori»). В Средние века, правда, она называлась Зерновой, поскольку здесь продавали зерно, но уже в 1489 г. ей дали новое имя: теперь тут грузили железо из шведской глубинки, и сюда же перевезли огромные весы, простоявшие на этом месте до 1622 г.

Сегодня вместо весов в центре стоит колодец, установленный основанным в 1668 г. Государственным банком Швеции, – к слову, старейшим в мире. Жёлтое здание банка, ставшее первым в стране построенным исключительно для банковских нужд, по-прежнему доминирует на Йэрнторьйет и отличается строгостью, отсутствием каких-либо украшений и двумя встроенными «полуэтажами». В 1906 г. банк покинул созданные для него помещения, уступив их Музею Средиземноморья. Сегодня здесь находится контора Государственного управления недвижимого имущества Швеции.

Прежде все шведские банки работали с 9: 30 до 15: 00 – довольно странное время, казалось многим. Связано это было со светом: пока клиенты находились в помещении, использовать свечи запрещалось, поскольку бумажные купюры (кстати, также придуманные в Швеции) могли легко загореться. Служащие были вынуждены следовать за дневным светом, которого в скандинавской стране было не так уж много. Эту традицию позже переняли и другие страны, подстраиваясь, конечно же, под свой световой день.

Кварталы около Железной площади тесно связаны с немцами, о чём свидетельствуют названия многих улиц и переулков: Немецкий склон, Немецкая Колодезная площадь, Немецкая Конюшенная площадь (Tyska brinken, Tyska brunnsplan, Tyska stallplan)… Немцы во многом определяли жизнь средневекового города, а потому неудивительно, что в какой-то момент они даже построили собственную церковь, названную Немецкой (Тюска щюркан – Tyska kyrkan), куда пригласили священнослужителей со своей родины.

По фундаментным болтам без труда можно определить «возраст» дома

Улица, соединявшая немецкий квартал и Стурторьйет (а вместе с ней и главную церковь), называлась Свенска Прэстгатан – Шведской улицей священников, что постоянно вызывало возмущение немецких купцов. В конце концов городское управление постановило разделить улицу на две части: та, что примыкала к шведской церкви и где жили шведские священники, осталась Шведской, а шедшая мимо церкви немецкой, с немецкими капелланами, – соответственно, Немецкой. Сегодня деление исчезло, и улица называется просто: Прэстгатан. Кстати, в фасадах зданий спрятаны части средневековой крепостной стены, ведь именно по нынешней Прэстгатан проходили первые городские оборонительные сооружения. В облике же многих домов по-прежнему можно увидеть следы старины – прежде всего такелажные балки для подъёма грузов (три двухэтажных дома № 46–50 – типичные складские помещения) и фундаментные болты, по внешнему виду которых без труда определяется время появления постройки.

На углу Прэстгатан и ведущей к Стурторьйет Кокбринкен (Käkbrinken) в стену дома вмурован настоящий рунический камень XI в. с надписью «Торстен и Фрёгунн установили этот камень в честь своего сына». По всей видимости, камень был доставлен сюда как стройматериал – после крещения Швеции использование крупных, имеющих чёткую форму рунических камней для строительства домов и церквей стало обычной практикой. Этот камень – один из двух, обнаруженных в Старом городе. Второй сегодня находится в стокгольм ском музее Средневековья.

Рядом с камнем помещён ствол пушки, появившийся здесь, вероятно, в XVII в. как угловая преграда от крупных повозок, начавших живо бороздить по узким улочкам Стадсхольмена.

Первоначально на месте нынешней Немецкой церкви стояло здание немецкой купеческой гильдии святой Гертруды, где устраивались крупные торжества и проводились собрания – на церковные службы торговцам приходилось ходить в отдельную часовню в главной церкви Стурщюркан[2]. После Реформации дорогое немцам строение перешло короне и со временем стало использоваться исключительно для проведения служб, превратившись в 1571 г. в церковь, к которой в 1613–1618 гг. добавили башню. В 1642 г. приглашённый страсбургский архитектор провёл реконструкцию церкви, теперь приобретшей типичный для немецко-голландской архитектуры ренессансный облик с некоторыми элементами готики.

Спустя два столетия богоугодное заведение пострадало от пожара, после чего его стены облицевали кирпичом, а добавленный к башне шпиль, увенчанный золотым петушком, превратил храм во второй по высоте в Стокгольме, уступающий лишь церкви Клары. Колорит придают и великолепные витражи, хоры для королевской семьи и орган XVII в. Вход украшает работа вестфальского скульптора Йобста Хеннена, представившего Моисея, Иисуса и трёх женщин, олицетворяющих веру, надежду и любовь.