Читаем без скачивания Ну, здравствуй, Герой! (СИ) - Француз Михаил "Миха Француз"

Я провинциал. Одет бедно, просто, но чисто. Гладко выбрит, аккуратно причёсан. Веду себя тихо. Восхищаюсь, но беззвучно. Кручу головой на «триста шестьдесят», всё подряд разглядывая, всему дивясь, чудясь и восторгаясь. На что-то головой качая.

Подошёл к свободной стойке администратора, достал карточку свою, открыл уже рот, чтобы поприветствовать сидящую за стойкой дежурно улыбающуюся девушку, как внезапно получил сильный толчок в плечо. Настолько сильный и резкий, что оказался сбит этим толчком на пол.

— Исчезни, мусор, — прозвучал презрительный голос со стороны откуда меня только что толкнули.

Я с неподдельным интересом, не торопясь подниматься с пола, принялся рассматривать и мерять взглядом верзилу, который стоял там и издавал этот голос.

Большой, высокий, крупный, явно сильный. Одет не то, чтобы так уж богато, но куда интереснее, чем я сейчас: в шаровары и халат «китайского покроя», примерно такой же, как мне в Камише приобрела Сакура, но… насколько я смог разобрать своим намётанным взглядом, а он у меня уже может таким именоваться, так как по разным производственным лавкам я успел помотаться, поприставать к ремесленникам, в том числе ткачам и красильщикам, классом ниже. Сильно ниже. На ремне ножны с мечом и кинжалом. Под халатом угадываются едва заметные очертания нагрудника-бронежилета.

Лицо наглое. Выражение лица презрительное.

Я спокойно и с нескрываемым интересом продолжал его разглядывать, даже чуть склонил голову к правому плечу и чуть-чуть восхищенно улыбнулся.

— Представьтесь, сударь, — попросил я, не торопясь вставать. — С кем имею честь познакомиться?

— Ли Тао, — презрительно ответил он, словно одолжение мусору под ногами сделал. — Железный ранг.

— Великолепно! — радостно улыбнулся я. Неторопясь, показательно крякнув, поднялся на ноги, отряхнул от несуществующей пыли (убирали в этом помещении качественно) штаны, раскрыл сумочку у себя на поясе, под отворотом рубахи, немного в ней покопался. Опять же, никуда не спеша, не делая резких движений и не переставая улыбаться. Достал из неё Виконтский Перстень, надел его на палец, краем глаза пронаблюдав, как расширились глаза верзилы, рассмотревшего то, что я достал. Затем оттуда же, из сумочки, достал черный револьвер. Откинул у него барабан в сторону, проверил, какая «пуля» заряжена первой, защёлкнул барабан на место и выстрелил верзиле в живот, ровно под край нагрудника. После чего опустил пистолет, перешагнул через корчащегося от боли на полу в луже крови верзилу и, не переставая улыбаться, обратился к бледной девушке-администратору, сидящей за стойкой.

— Здравствуйте! — сделал свою улыбку ещё более светлой и приветливой я. — Виконт Эппл, Авантюрист Медного ранга из Камиша, — протянул ей карточку той рукой, на которой красовался Виконтский Перстень…

Глава 6

***

«Улыбайтесь — это же всех так раздражает!» — хорошая фраза. Не помню только, где её слышал. Но слышал точно и неоднократно.

Я люблю улыбаться. Мне очень нравится моя улыбка. Особенно она мне стала нравиться после возвращения из долины яблонь. После того, как из-за эксперимента с высокоранговым «ядром», чуть не лишился руки и пил «лечилки» одну за одной, залпом. Рука тогда заживала долго. Сильно мучали фантомные боли. Они, кстати, и сейчас ещё иногда дают о себе знать. Не так серьёзно, конечно, как в первые дни, но всё равно, аж передёргивает, когда снова ныть начинает или «простреливает».

Но «лечилки», они ведь не узконаправленного действия. Это ж не нанороботы, которые точечно идут сразу к установленному для них участку работы. «Лечилки» действуют сразу на весь организм…

Как же я стреманулся-то в тот момент, когда у меня один за одним, в этой долине зубы выпадать начали!..

Было б чем, я бы обгадился, наверное!

Хотя, нет. Это ведь не резко, не единомоментно произошло. Это почти полдня тянулось. Сначала один зуб зашатался, закровоточил и выпал. Потом второй. Третий… пятый… и не прекращается! Остальные тоже шататься начинают. И, что делать непонятно: «лечилки» то, сколько не пей, не останавливают процесс, только ускоряют!

Пипец, я думал, что всё — коньки начинаю отбрасывать: передозировка, аллергическая реакция, индивидуальная непереносимость, ещё какая-нибудь хрень. Мог бы поседеть — поседел бы.

Единственное, что спасло мою «крышу» в тот день от окончательного «сползания», это глубокая медитация. Да-да, тот самый навык, что так хорошо показал себя на озере. Он и здесь показать смог себя отлично.

Правда, тот, кто когда-либо пробовал из состояния паники перейти в состояние медитативной отрешённости, меня поймёт. Поймёт, насколько это было сложно! Невероятно сложно.

И насколько чистое, незамутнённое, невозможное чувство счастья я испытал, когда, выйдя из состояния медитации, нащупал во рту, на полностью опустевших «стариковских» деснах, режущиеся молодые новые зубки!

Да ни один оргазм и рядом не валялся с тем эмоциональным всплеском!

За два дня все потерянные мной зубы вернулись на свои места. В том числе и давным-давно удалённые третьи моляры. И никаких пломб, никаких пульпированных корней, никаких сколов, полученных в спаррингах и драках, никаких криво выросших или наползших, «не уместившихся» в челюсти резцов! Идеальная «Галливудская» улыбка! Да, собственно, ради одного этого уже стоило «попасть» в этот замечательный мир!

Так что, я люблю улыбаться. Мне нравится улыбаться и моя улыбка.

Вот только что-то, в последнее время, окружающим моя улыбка не очень стала нравиться. Вот и девочка-администратор, сидевшая за стойкой для приёма посетителей, от моей улыбки и приветствия как-то так съёжилась и побледнела. Даже, я бы сказал, побелела, став бледной, как полотно. Того и гляди, в обморок грохнется. Убежать-то явно уже не сможет — не удержат её ноги.

И чего она так? Нет, я понимаю, конечно, что корчащийся в крови, пополам с содержимым собственных кишок (пуля-то разрывная, у меня других нет), человек под стойкой особого аппетита не добавляет. Понимаю. Так ведь она не на него, а на меня смотрит! Смотрит на меня, на мой чистый взгляд, на мою «Галливудскую» улыбку и бледнеет… Хм, надо будет потом перед зеркалом попробовать, посмотреть, что же с ней не так, с улыбкой?

А если серьёзно, то отвратительная ситуация. Ненавижу такие. Ситуации, когда загоняют в угол.

Тут, как раз, подбежали люди с серьёзными лицами, в одинаковых «форменных» одеяниях, явно корпоративных, обозначавших их принадлежность к работникам Гильдии. И, если судить по их фигурам и пластике движений, той части обслуживающего персонала, которая отвечала за безопасность.

Не дав им раскрыть рот, начиная разговор, не дал им завладеть инициативой.

— Пункт четыре Дворянского Уложение: «Оскорбление Дворянина смывается кровью», — процитировал я и вытянул руку с развёрнутым Дворянским Патентом, который успел предусмотрительно достать из сумки, пока они бежали ко мне от дальнего конца помещения. — Я — Виконт Эппл. И я посчитал себя оскорблённым.

Мужики замерли, словно на стену наткнулись. И я их прекрасно понимаю: по моему внешнему виду никак нельзя было предположить Дворянский статус. И сказать они в этих обстоятельствах мне ничего не имели, так как я сам уже всё сказал. И в том, что было мной произнесено, нельзя было придраться ни к единому слову.

Да — именно так всё и есть. В Дворянском Уложении, четвёртый пункт есть. И само Дворянское Уложение есть. Причём, признаваемое всеми странами континента. Что-то вроде «Всеобщей декларации прав человека» на Земле. Оно тоже является «общепринятой нормой международного права», главенство которых над собственными законами страны признаётся всеми государствами континента.

И этот четвёртый пункт этого Уложения звучит действительно именно так, коротко, хлёстко, открывая достаточно большой простор для возможных правомочных действий.

И я, наглядно доказав свой Дворянский Статус, оказываюсь в своём праве. И ничего, что можно было бы мне предъявить по местным или международным законам не совершил.