Читаем без скачивания Без пощады - Александр Зорич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меркулов, ясное дело, по-прежнему был уверен, что мы находимся в одной из всем известных, обжитых конкордианских колоний – ну разве что в малозаселенной местности. Игра в «ложки» его, судя по всему, ни в чем не убедила. Равно как и мои ссылки на авторитет сведущих офицеров. Ну-ну.
– Товарищ капитан-лейтенант, про «Нахимова» потом. Давайте я вам вначале еще кое-что покажу.
– Ну показывай, – процедил Меркулов.
На том отрезке тропы, где мы оказались, диспозиция была следующая. По правую руку возвышались отвесные скалы с частыми вкраплениями красивого ярко-зеленого минерала. Кое-где в просветах между этими нарядными громадинами виднелся край плато. Растительности – никакой.
По левую руку серела щебенистая осыпь, накаленная заходящим на посадку солнцем. У верхнего края осыпи очередная желтая табличка предупреждала умственно неполноценных: «СТОЙ! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!» (Учитывая крутизну склона, сворачивать налево было самоубийством и безо всяких аномалий, а уж с аномалиями…)
Осыпь простиралась вниз на несколько десятков метров и упиралась в гряду огромных валунов.
За валунами начинался густой кустарник. Эти растения были уже не завозными, а местными. Видал я когда-то в Музее Этнографии очень смешной старорусский предмет – веник. Так вот кусты-аборигены были точь-в-точь как воткнутые в землю веники. И расцветки такой же – серо-желтой, с отдельными оранжевыми веточками. По всему было видно, что фотосинтезом они здесь не очень-то занимаются.
Ну а прямо по курсу продолжалась тропинка. Она шла с пологим снижением и исчезала между скальными обломками высотой в три человеческих роста каждый. Иначе, как только заложив крутую петлю, протиснуться между этими заковыристыми обломками тропа никак не могла, а потому выходило, что ее продолжения не видно. Она как бы бесследно растворялась в камнях.
На входе в эту узину клоны поставили еще одну табличку– красную. И написали: «ПРОХОДА НЕТ».
– Обратите внимание, товарищ капитан-лейтенант, на эту надпись.
– Ну.
– То, что на ней написано, – вроде бы неправда. Проход там имеется. И клоны не нашли нужным поставить здесь настоящее заграждение, заминировать тут все, часовых поставить… да тысячу и один способ можно было придумать этот проход закрыть так, чтобы комар не пролетел! Верно?
– Кончай темнить, лейтенант. Что дальше?
– Сейчас будет дальше, одну секундочку. Посмотрите-ка еще раз внимательно вниз, поверх тех желтых кустов. Склон видите? Заросли там всякие? Обломки кроулера на камнях серебрятся?
– Не слепой.
– А во-он там, возле обломков, кости белеют. Заметили?
– Да.
– Как по-вашему, метров двести до них будет?
– Сто пятьдесят.
– Глазомер у вас лучше, – дипломатично соврал я, хотя двести было самой скромной нижней оценкой. – А по вертикали какой перепад? Пятьдесят дадите?
– Да… Слушай, как там тебя, Алексей?..
– Александр.
– Один черт. Саша, пойми: я сюда не скелеты рассматривать пришел! Или потопали дальше, или – обратно! Жарко тут стоять!
«Еще бы, в комбинезоне-то», – злорадно подумал я. Солнце здесь и впрямь было будь здоров.
– Идемте. Главное, что вы убедились: видимость – отличная, ниже по склону нет ни тучки, ни облачка… А сейчас, товарищ капитан-лейтенант, официально вас предупреждаю: впереди будет что-то необычное. Так вы уж не нервничайте.
– Нашел нервного…
Что да – то да.
Я быстро пошел вперед, смело миновал красную табличку, вошел в тень между скалами… Вот сейчас, сейчас…
В левом ухе зашумело, будто бы я приложил к нему морскую раковину. Через секунду зашумело и в правом.
Еще шаг…
Как всегда, в этом месте сознание немного «смазалось», я покачнулся, а когда восстановил равновесие – всё вокруг уже благополучно преобразилось в фирменное здешнее хрен-знает-что, у меня вот только спросить забыло.
Я сделал пару осторожных шажков вперед и обернулся, поджидая Меркулова. Тут он и появился.
С непривычки Меркулов, как я и думал, споткнулся на ровном месте. Я поймал его за руку.
– Это где мы? – спросил он, озираясь по сторонам. И тут же, не теряя присутствия духа, добавил: – Какие-то фокусы с размерностью пространства? Органический Х-переход?
А капитан-лейтенант ничего. Замашки хамские, зато… Зато, как пишут в аттестациях, «обладает комплексом всех необходимых командирских качеств, быстро приспосабливается к переменам обстановки, мыслит дисциплинированно и соразмерно сложности возникающих задач». Примерно так.
– Не могу знать, товарищ капитан-лейтенант. Но Х-переход здесь точно ни при чем. Как и та аномалия, где ложки летают, этот эффект находится за пределами представлений современной науки.
Мы с Меркуловым по-прежнему стояли на той же тропе. На расстоянии вытянутой руки угадывались очертания двух скал, через которые мы прошли.
Все было прежним и в то же время – совершенно другим.
То, что окружало нас, не являлось ни туманом, ни другой разновидностью микроскопической взвеси. Но видимость была ограничена так, будто мы попали в центр грозового облака. Стоит ли говорить, что жгучие солнечные лучинас больше не допекали?
Были и другие, так сказать, субъективные ощущения. Во рту сразу возник отчетливый металлический привкус. В ушах шумел прибой невидимого моря. В кончиках пальцев слегка покалывало.
За неимением лучших слов мы называли этот эффект, а точнее сказать, совокупность эффектов Мутью.
Я понимаю, что физически это невозможно, но создавалось ощущение, что к каждой десятой молекуле азота и кислорода здесь прицепили по молекуле кремния, из-за чего произошли великие беды с коэффициентами преломления и рассеивания. Но худшим из всего бедному-несчастному человеческому сознанию представлялось то, что муть была видна только изнутри! Ни сверху, при взгляде с плато, ни в упор, с двух шагов, ничто не намекало на эти долбаные оптические чудеса! Недаром я показывал Меркулову приметные ориентиры ниже по склону, ой недаром!
Он это тоже понял.
– Слушай, тут что, так до самого низа?.. До подножия горы?
– Хуже. Тут это дело слоями. Слои разные.
– А тот разбитый кроулер, что ты мне показывал, на самом деле внутри этого?
– Конкретно тот кроулер – да. Ну что, достаточно для первого раза? Пойдем обратно?
– Нет, погоди. Какая высота горы?
– Это еще один интересный вопрос. От уровня океана – если здесь вообще есть всепланетный океан, в чем я не уверен, – неизвестно. Клоны, наверное, знают, мы – нет. Когда глядишь с восточной части плато, кажется, что перепад высоты до долины – метров четыреста—пятьсот. С западной части плато дна ущелья не видно, потому что мешают скалы и растительность. Но если продолжить спуск по этой тропе – насколько хватит смелости и сил, – то субъективный перепад высоты никак не менее двух километров. Правда странно? Вы можете представить себе, как должно выглядеть в таком случае дно ущелья, которое тянется вдоль подножия? На трех километрах – перепад высоты полтора километра! Это в среднем сорок пять градусов постоянного уклона!
– Выходит, кто-то из лагеря спускался вниз? Спускался? – Меркулов схватил меня за плечо, так он разволновался.
– Да. Злочев, лейтенант ГАБ, отправился туда, как только сообразил, что его никто в лагере силой не держит. Он был уверен, что, раз есть тропа, рано или поздно она куда-нибудь да выведет. Рассовал галет по всем карманам, прихватил из пищеблока чайник с питьевой водой – и пошел.
– Ну и?
– Дошел. Насчитал восемь слоев вот этого. – Я обвел рукой фиктивный «туман» вокруг нас. – Мы называем его Мутью. Там, пониже, стоит несколько клонских автоматических станций.
– Боевые?
– Скорее научно-исследовательские. Злочев видел ручей, в котором вода была как желе. То есть совершенно не вода. От одного слоя Мути к другому сильно скачет давление. Из-за этого Злочев чуть не погиб. Вообще, если бы его клоны назад не притащили, мы бы с ним больше не разговаривали.
– Отправились в погоню?
– Куда там! Им без разницы. Ушел – и иди себе. Спасибо каперангу Гладкому. У него хорошие отношения с майором Шапуром, комендантом лагеря. На почве фехтования сошлись. Так вот через сутки после исчезновения Злочева они с Шапуром пофехтовали, как обычно, а майор и говорит: «Жаль вашего лейтенанта. Мы же предупреждали, что уход с плато равносилен смерти. Написано же специально по-русски: прохода нет! А вы все лазите, как будто читать не умеете». Гладкий об уходе Злочева знал. Но он не думал, как и все они тогда, что здесь действительно так уж опасно. Гладкий к нему с расспросами, а Шапур отвечает: «Я не имею права распространяться о реальных параметрах местных аномалий. Но вы пехлеван и вообще человек хороший. Так и быть, одну безобидную цифру назову: чтобы достичь ближайшего источника питьевой воды, надо пройти двести семь километров. Из них около сорока километров – Муть. Вдобавок к этому – аномальные зоны. Даже если вашему лейтенанту голову не оторвет тем, что мы называем пробоем, если его не сожрут слепни, если не убьет повышенное давление, он все равно погибнет от жажды».