Читаем без скачивания Введение в специальность - Александр Быченин

— Михаил Владиславович?

— Чего тебе, Денис?

— Кэп, скажите, мне обязательно зарабатывать всю сумму, закрыв один контракт? Или можно использовать, э — э–э, сопутствующие бонусы?

— Что, уже влип? Ладно уж, не буду к словам придираться. Все сопутствующие кошерные вещи пусть тоже идут в зачет.

— Спасибо, капитан.

— Таки нашел контракт?

— Не по телефону, кэп, не по телефону. Вечером расскажу. Конец связи.

— Ага, не кашляй.

Что‑то он не в меру разговорчив сегодня. И шутки шутить изволит, как он их понимает. Не к добру это. А, пофиг! Стейк мой принесли, так что пусть весь мир… нет, мелко… пусть вся Вселенная подождет! Произведение шеф — повара Анри Легранжа того стоит. Особенно под двенадцатилетний вискарь.

Расправившись с угощением и заказав… не угадали — чаю, я достал КПК и принялся лениво просматривать новостные порталы. На «Молнию» возвращаться не хотелось — за последний год ее интерьер настолько приелся, что любой выход за пределы жилой палубы и прочих хозяйственных помещений воспринимался как праздник. Даже если вырвался в такое же царство металла и пластика, коими по большей части и являлись орбитальные станции. Встречались и приятные исключения, например, на астероидах или естественных спутниках — там пейзаж разбавляли стильные тоннели, прогрызенные в скальном массиве, но никаких принципиальных отличий не наблюдалось. Однако оказаться в просторном, по сравнению с корабельными клетушками, зале — терминале после недели — другой в четырех стенах дорогого стоило, особенно если рядом не скалился мистер Макдугал, обрыдший едва ли не больше унылого жилища. Он, кстати, даже ночевать на борт не возвращался, если подворачивалась такая возможность. На нынешней стоянке Мак уже четвертые сутки зависал в местном злачном районе, причем охамел до такой степени, что даже для вида меня с собой не позвал. Вернется в день старта опухший, небритый и, весьма вероятно, побитый — на моей памяти подобные загулы с лихим мастером — рейнджером случались уже трижды. Зато на борту и, тем более, на работе — ни — ни! Асти тоже не отстает — что ни день, то шоппинг, плавно перерастающий в полуночную вечеринку. Не знаю, как экипажный состав, но из коллег — Оружейников на глаза мне, помимо дорогих партнеров, попадался лишь проф Куатье. И то, судя по всему, на минутку наведался, переодеться да лоск навести. Один я, как дурак, в каюте парился. Работа на Бирже выматывала почище, чем последующие споры с акционерами, на ночные клубы не оставалось ни сил, ни желания. Просто старался попозже вернуться из «Клуба любителей…». Здесь хоть периодически собеседники интересные появлялись. Ага, вот как сейчас.

— Эй, Дэнни! Buongiorno, fratello! Как дела?

— Твоими молитвами, Луиджи, твоими молитвами! Стейк?

— Не, лучше пасту, — нарушил традицию нарисовавшийся сосед. Плюхнулся на диванчик напротив, откинулся на спинку, расслабленно вытянув ноги. — Уф, замотался сегодня! Столько дел, столько дел! И всюду успей, везде проконтролируй, где надо подмажь. И все сам, все сам! Mia madre! Не поверишь, Дэнни, нормального помощника уже полгода найти не могу! Одно ворье, или вопиющая некомпетентность. Даже не знаю, что делать.

— Может, планку снизить? — хмыкнул я.

Луиджи Монтанари относился к тому типу людей, что возвели в абсолют принцип «хочешь сделать хорошо — делай сам».

— Ну, уж нет! Хочешь меня по миру пустить?!

— И в мыслях не было. Просто сегодня ты особенно хреново выглядишь. Смотри, загонишь сам себя, и хорошо, если только в клинику.

— А, ерунда! Лучшее лечение — работа. И прибыль.

— Ну — ну…

— Что будете заказывать, мсье Монтанари? — материализовался у стола Маню. — Как обычно?

— Нет, сегодня пасту, con frutti di mare, per favore.

— Да, мсье, — не моргнул глазом бравый официант.

Видать, не в первый раз его Луиджи озадачил.

— Ловишь момент, Лу?

— В смысле?

— Пасту тебе с морепродуктами подавай… мажор!

— А чего такого? — удивился тот. — Конечно, дороже, чем на шарике, но все равно по — божески. И особенно тут хороши cozze… как это по — английски… мидии, вот.

Хм. Да, тут я стормозил. Просто припомнил цены в ресторанах Нового Оймякона, где можно было отведать морских деликатесов с Терра — Нова. Местные колонисты уже полвека как поставили на поток разведение всяческих головоногих и беспозвоночных, вывезенных со Старой Земли, и неплохо на этом поднялись. А устриц можно было отведать только здесь, потому как употреблялись они традиционно в живом виде, что превращало импорт в другие миры в хлопотное дело.

— Передай господину Анри привет, — снова переключился напарник на Маню. — И мое пожелание — чего‑нибудь легкого и романтичного, будто я в кафешке у моря, продуваемой всеми ветрами, и рядом прекрасная девушка.

Я хрюкнул, едва сдержав смех, и Луиджи немедленно среагировал:

— Не говори ему, что вместо девушки тут грубый мужлан Новикофф.

— Да, мсье.

— И вина, белого, на выбор Анри.

— Да, мсье. Что‑нибудь еще? — повернулся ко мне официант.

— Нет, мне достаточно.

Маню изобразил короткий поклон, щелкнув для пущей аутентичности каблуками, и испарился.

— Грубый мужлан? — ухмыльнулся я, глянув на безмятежного соседа по столику. — Спасибо, жалкий итальяшка.

— А вот расизма не надо! — погрозил тот пальцем. — Я же тебя не обзываю диким русским…

— И зря.

— … так что имей хоть каплю уважения к выбившемуся из сил потомку гордых римлян!

Ха, была бы у него сейчас вилка, он бы ей отсалютовал, наподобие гладиуса. А так просто пальцем мне едва в глаз не ткнул. Хохмач, блин. Собственно, за это и ценим. Кто другой бы уже на грубость нарвался.

— Сколько народу сегодня облапошил? — лениво поинтересовался я.

— Облапошил?! Я?! — Луиджи всплеснул руками и возвел очи горе. — Я тебя умоляю, Дэнни, где я, и где облапошил?! Если только меня надули! Так и норовят обсчитать бедного торгового агента! А ты изволь к каждому мошеннику относиться, как к самому уважаемому клиенту! Оближи с ног до головы, в термы с ним сходи, если нужно — пожертвуй собственной честью из‑за куска мыла, но чтобы ни один покупатель с крючка не сорвался!

— Что, опять начальство наехало?

— А чем ему еще заниматься? Знаешь, Дэнни, у меня складывается впечатление, что чем выше сидит начальник, тем он дубовее. Возможно, идиотизм — главный профессиональный признак.

— Не ты первый, не ты последний, — пожал я плечами.

— Что‑то ты груженый какой‑то, Дэнни. Ну‑ка, колись, что стряслось?

— Да вроде ничего… наоборот, контракт нарисовался, выгодный.

— Значит, на личном фронте!

— Да нет…

Стоп! Как это нет?! Очень даже да! Так вот что меня с утра гложет! Пока Биржу шерстил, отвлекся, а тут расслабился, да еще вискарика на грудь принял, и опять навалилось. Национальная особенность — подшофе изливать душу малознакомым людям. Но я, вообще‑то, еще не в кондиции, хоть Луиджи и свой в доску — я с ним еще в прошлый наш визит на Терра — Нову познакомился, здесь же, в «Клубе любителей…». Жизнерадостный ярко выраженный итальянец моих примерно лет оказался куда симпатичнее многих завсегдатаев, и мы с ним легко нашли общий язык. Благо и конкурентами не были — он, как уже упоминалось, трудился в региональном дилерском центре известного производителя керамики. Сошлись мы с ним накоротке, даже через какое‑то время в делах амурных совета друг у друга спрашивать начали. Луиджи себя серьезными отношениями не обременял, предпочитал, как он выражался, «попробовать как можно больше десертов, прежде чем перейти на чиабатту», а потому постоянно находился в свободном поиске. Опыта ему было не занимать, но вот утонченности, по его собственному признанию, не хватало. Он и подсел ко мне в первый раз, потому что принял за чопорного англосакса и вознамерился вызнать, как у этой нации обстоит с обхаживанием фемин. Я его поначалу разочаровал — виданное ли дело, у русского учиться обольщению?! Но потом разговорились, я вспомнил пару любопытных историй из студенческого прошлого — был у меня одногруппник — француз, большой любитель этого дела — и с тех пор мы начали приятельствовать. Доприятельствовались до того, что я ему про Асти рассказал. Вернее, проболтался по пьяни — выпить синьор Монтанари был не дурак, хоть и предпочитал вина крепким напиткам. Но тогда, месяца четыре назад, дела на личном фронте просто шли ни шатко, ни валко. А сейчас я вообще перестал понимать, что происходит. И, оказывается, крепко по этому поводу нервничал. Ревную, что ли? Знать бы еще, к кому. И, самое главное, в единственном экземпляре, или там уже целая футбольная команда?

— Что, угадал?

Луиджи принял у Маню тарелку, пригубил вино, кивнул — мол, порядок, и продолжил, дождавшись, когда официант дематериализуется:

— Это ты зря, Дэнни! Не грузись. Слава Олимпийским богам, половина человечества — женщины. Выбор широчайший, так что не расстраивайся. Пошли в клуб, в конце концов! Я знаю шикарное местечко, «Астероид» называется. Там сегодня ди — джей Суперсоник выступает. А еще ходят слухи, что эмси Николя на огонек заглянет.