Читаем без скачивания Литературная Газета 6524 ( № 36 2015) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алма-Ата, 1994 г.
Книга тенгри
Эссе
Говорят, что когда-то, ещё до принятия казахами и другими тюркскими народами ислама, мы поклонялись великому небесному Богу – Тенгри. И ещё говорят, что тенгрианство было монотеистической религией и, ещё больше, имело книгу – свод религиозных нравственных правил. Самое печальное в этой истории – говорят, книга великого Тенгри потерялась в глубине других монотеистических веков.
Тенгрианство учило, что не существует ни ада, ни рая, а только есть ответственность человека перед всем сущим, и человек не имеет права без Божьего веления убивать любое животное, даже насекомое, потому что мы все – дети Бога Тенгри – имеем одинаковое право, данное Богом, и каждый человек, ушедший в другой мир, станет аруахом и станет святым, и о них, об аруахах, никто не будет говорить плохо, ибо это тоже наказывается: если ты совершаешь зло, то наказание за это когда-нибудь настигнет тебя, а если ты умрёшь до наказания, то оно постигнет твоих потомков. Когда совершаемое зло очень тяжкое, возможно, исчезнет весь твой род и на земле не останется твоего следа. Ты не имеешь права на жизнь. Очень страшная кара.
Самое поучительное в этом учении – ты за своё зло отвечаешь всем родом человеческим. Вот такая ответственность.
А потом казахи приняли ислам и стали частью исламского мира. Но тенгрианские религиозное настроение и мироощущение не исчезли бесследно. Так мы принимали другие народы на свою землю как детей великого Тенгри. Ибо мы все – создания одного Бога.
Я давно хотел написать книгу о Тенгри, назвав её «Книгой Тенгри». Притча о тюрках.
Работая над этой книгой, я застал то время, когда терроризм стал международным, а не исламским, а борьба против террора по своим масштабам ещё более ужасной. «На белый террор отвечают красным террором». Ведь боролся же Ленин так против русского Белого движения. И погибал весь род человеческий.
По сути, администрация США сейчас применяет тактику государственного террора по отношению к афганскому народу. Тем более, я знаю, что среди афганцев есть много казахов, покинувших мою Родину во время второго государственного террора, ленинского, значит, коммунистического и советского.
И я абсолютно уверен, что во время бомбёжки Афганистана Соединёнными Штатами минимум один человек обязательно погибнет, и он может оказаться как казахом, так и не казахом, умрёт один мирный крестьянин или торговец со своей удивительной историей жизни.
Один человек – тоже человечество. Совершается зло – и человечество гибнет. А мы – весь цивилизованный мир – знаем прекрасно, что за благо всего человечества нельзя убивать даже одного человека, ибо мы становимся равными преступникам.
Вот так говорит мой Тенгри.
Алма-Ата, 26.09.2001
Языческое начало искусства
Эссе
Там, где полнота стиля обнаруживает свой предел и превращается в пустоту
В современной цивилизации есть две ошибки, совершение которых превратило культуру в прикладное искусство: первое допущение – вера в дух предков обозначилась как язычество, и монотеизм установил диктатуру на ум и на совесть человека, а второе заблуждение – то, что универсально-стихийная природа малого языка превратилась в сжатый алгоритм широкого международного общения. Сейчас в словаре каждого языка больше слов общечеловеческого совместного употребления, чем индивидуальной и неповторимой национальной лексики.
Единая вера в единого Бога исключает многообразие национальных культур. Имена становятся библейскими, корпоративное ритуальное поведение усиливает общность, языческое прошлое уходит в небытие. Самые высокие нравственные понятия теряют собственные первоначально выстраданные названия и будут определяться в своей сущности дефинициями, заимствованными из единых священных книг.
Тёмная сторона повсеместно наступающей глобализации ярко освещается на похоронах уникальных национальных культур. Всеобщая интеграция началась с появления первых единых вер. Языческая культура стала жертвой своих же собственных успехов. Многочисленные боги в попытке установления личного превосходства родили единовластие одной веры.
Сейчас Бог говорит на одном языке, искусство подражает Ему в нескончаемой стилизации своих жанров. В наше время жанры не охраняют свои границы, и демаркационные линии становятся трудноуловимы. Стиль, заняв главное место в эстетике, подчиняется только пустой форме. Долгое увлечение стилем приводит к потере содержания. Форма, потеряв содержание, останется пустой.
Языческая культура, наполненная однажды дохристианской девственной тайной, была очарована рождением пророка и лишилась целомудрия. Греховность образа современного человека получила свою логическую завершённость кризисом технической цивилизации. Господство одного вкуса часто приводит к упадку. И падение первого библейского человека до сих пор продолжается в стиле освоения природы. Съеденное яблоко отдаёт дурным вкусом.
Упомянутый дурной вкус сегодня родил на земле глобальные проблемы, а завтра примется их решать. Тем цивилизация отличается от языческих культур.
Искусство и язычество пришли из глубин древнейших доисторических эпох. Они взаимосвязаны и имеют единовременное общее происхождение. Потому искусство без язычества теряет свои лучшие сакральные корни, а язычество вчера явно злоупотребляло преимуществами искусства. Можно предполагать, что искусство родилось возникновением и развитием языческих культур, или поставить знак равенства между язычеством и искусством, но в каждом отдельном случае изначальную взаимозависимость двух мироощущений нам не исключить, наоборот, она усиливается и переходит в строгое полное убеждение.
Каждая языческая культура предполагает наличие своей индивидуальной уникальности, как каждое произведение искусства требует оригинального подхода. Национальные языки, возникшие из недр языческих культур, могут спасти искусство от бессмыслицы, если их защитят от глобализации и от цивилизованных наступлений со стороны могучих единых вер.
Алма-Ата, 17.04.2001
Завершение кочевой цивилизации
Эссе
Двадцатый век был веком и унижения, и возвышения человека. Незрелое в своём гуманизме, но вполне зрелое по своим преступлениям, человечество должно было заново осознать свою природу. Потому что оно подошло к порогу третьего тысячелетия. С кровопролитными войнами, с великими озарениями.
И в то время в бескрайних просторах Великой степи продолжала жить культура со своей системой категорий. Это были кочевые казахи, которым суждено было столкнуться с железным двадцатым веком.
На рубеже третьего тысячелетия древо человечества разделилось на три ствола: западные народы с подчинённостью менталитета закономерности категорий, народы Дальнего Востока с интуитивным мышлением и кочевые народы, в сознании которых преобладает космогония.
История распорядилась так, что все три вида культуры попали в единый котёл: интуиция подтолкнула науку, эпика объединила народы, термин объяснил эпику.
В бытии человечества нет Робинзона Крузо, а есть только любовь между Адамом и Евой.
Кочевая культура избавлялась от бытийной формы, но вследствие того, что эпика впиталась в язык и кровь и стала сущностью народа, Бухар жырау – сказитель Бухар – спустя два века в аналитической поэзии Запада возродился в образе Олжаса Сулейменова. Категориальное мышление и космическое мышление заново переплавились в человеческой культуре. Абай и Жамбыл были противоположными метаморфозами кочевой цивилизации. Один из них, существуя в кочевом культурном лоне, проложил дорогу в эпоху Олжаса Сулейменова. Это был мудрый Абай.
Второй, живя в эпохе Олжаса Сулейменова, то есть в двадцатом веке, остался в лоне Бухара жырау. Это был великий певец Жамбыл. Абай был первой ласточкой новой литературной эпохи или, точнее, отцом новой литературы. Жамбыл был последним представителем сказительской традиции.
Тем самым творчество Жамбыла завершает историю кочевой цивилизации человечества. Оборвалась и застыла на высоте удивительная песня. На этом заканчивается биография номадического периода многих народов. Потомки будут читать о ней в книгах.
И Жамбыл, как символ той бессмертной культуры, будет смотреть на нас со страниц этих книг.
Алма-Ата, июль, 1996 год
Теги: Казахстан , культура , искусство
«Шал»: шифры и знаки
Фильм «Шал», режиссёр Ермек Турсунов, в главной роли Ерболат Тогузаков
Фильм «Шал» известного казахского поэта, кинодраматурга и режиссёра Ермека Турсунова в 2013 году был номинирован на «Оскар». В статье «Шифры и знаки кинокартины «Шал» в определённой степени раскрыты философские понятия Пространства и Времени данного фильма.
