Читаем без скачивания Священная охота - Буджолд Лоис Макмастер

Квинтарианские священнослужители никогда не возражали против пиршества как такового: они боролись с тем, что кланы Древнего Вилда пользовались не только мясом своих священных животных. Колдуны оскверняли души воинов племени, вселяя в них духов животных, делая воителей яростными и непобедимыми, но одновременно лишая их возможности предстать перед богами в конце жизни. Впрочем, Ингри сомневался, чтобы на любом празднестве, разрешение посетить которое могла получить эта юная девушка, пожиралось что-нибудь, кроме мяса.

— Говорят, жители болот разрисовывают себя кровью.

— Это правда, — задумчиво ответила леди Йяда. — По крайней мере все гонялись друг за другом, разбрызгивая кровь, и очень веселились. Было много грязи и вони, выглядело это довольно глупо, но вполне безвредно. Конечно, то племя не приносило в жертву людей. — Девушка оглядела поляну, словно представив себе когда-то происходивший чудовищный обряд.

— Действительно, — сухо заметил Ингри, — в этом и состояло коренное отличие квинтарианцев от древних вилдиан. — Пусть обе стороны и почитали одних и тех же богов… — Так что когда Аудар, прозванный Великим, перебил четыре тысячи захваченных в плен воинов на Кровавом Поле, он, по преданию, и не думал возносить молитвы — что сделало бойню вполне соответствующей квинтарианской доктрине, а вовсе не ересью. Преступлением, может быть, но отнюдь не человеческим жертвоприношением. Как важно тонко разбираться в теологии!

Это избиение целого поколения молодых воинов, в которых жили духи животных, сломало хребет вилдианского сопротивления восточным завоевателям. На протяжении последующих полутора сотен лет земли Вилда, обряды, сам народ насильственно переделывались на дартаканский манер, пока огромная империя Аудара не распалась в кровавых междоусобицах его гораздо менее великих потомков. Ортодоксальное квинтарианство пережило вскормившую его империю. Преследуемые магические обряды с использованием животных и дарующие мудрость гимны лесных племён в обновлённом Вилде исчезли и были почти забыты, если не считать сельских суеверий, детских считалок и изредка возникающих слухов о привидениях.

Ну… не то чтобы совсем забыты… и не всеми.

«Отец, о чём ты думал? Почему взвалил на меня это богохульство? Чего ты пытался добиться?»

Всё те же старые, мучительные вопросы, на которые нет ответов… Ингри выбросил их из головы.

— Теперь все мы стали новыми вилдианами, — задумчиво сказала леди Йяда. Она коснулась своих по-дартакански тёмных волос и кивнула в сторону Ингри. — Почти у всех выживших вилдианских кланов есть дартаканские прародители. Мы все полукровки, до единого человека, и уж во всяком случае, до единого лорда. Так что мы унаследовали грехи и Аудара, и лесных племён. Насколько мне известно, в жилах моего отца-шалионца тоже была дартаканская кровь. Он всегда говорил, что происхождение аристократов очень смешанное, сколько бы они ни гордились своими родословными.

Ингри жевал свой хлеб с олениной и ничего не ответил.

— Когда ваш отец дал вам вашего волка, — начала леди Йяда, как…

— Вам бы лучше поесть, — перебил её Ингри, не успев прожевать. — Впереди у нас ещё долгий путь. — Он поднялся, отошёл от девушки и двинулся к корзинам с продовольствием. Есть он больше не хотел, но ещё больше не хотел выслушивать болтовню леди Йяды. Выбрав не самое червивое яблоко, Ингри принялся медленно грызть его. Всё время, пока кортеж оставался на поляне, он старался держаться подальше от девушки.

Во второй половине дня путники достигли местности, где холмы стали более округлыми, а селения — более частыми и окружёнными более просторными полями. Солнце коснулось вершин деревьев, когда кортеж встретил неожиданное препятствие: каменистый брод на реке, который отряд Ингри с лёгкостью преодолел на пути в замок, из-за дождей превратился в мутную бурную стремнину.

Ингри остановил коня и огляделся. Телега, на которой везли гроб Болесо, не была водонепроницаемой: её не обили шкурами, не обмазали дёгтем, — так что можно было не опасаться, что поток подхватит её и унесёт, утащив следом лошадей. А вот шанс, что телега пропустит воду и завязнет, был велик. Ингри приказал четверым всадникам тянуть за верёвки, привязанные к телеге, чтобы помочь направить её в нужную сторону, и махнул вознице; тот принялся погонять усталых коней, чтобы как можно скорее преодолеть преграду. Вода доходила до брюха лошадей, телегу начало сносить, но благодаря усилиям всадников её удалось удержать, и в конце концов упряжка выбралась на противоположный берег. Только тогда Ингри направил через брод леди Йяду.

Однако взгляд его всё ещё следил за продвижением телеги; Ингри резко обернулся, только когда гнедая кобыла поскользнулась, упала и скрылась под водой. Течение унесло леди Йяду так быстро, что она не успела даже вскрикнуть. Ингри выругался и ударил своего коня шпорами, посылая его вперёд. Он растерянно оглядывался, высматривая темноволосую головку в кипящей пене… одежда девушки наверняка сразу намокнет, юбки потянут её вниз… вон она!

Холодная вода плескалась вокруг колен Ингри; он повернул коня вниз по течению и увидел, как из бурлящего вокруг трёх валунов потока показалась голова, потом рука. Рука ухватилась за камень.

— Держитесь! — закричал Ингри. — Я сейчас вас вытащу!

Две руки… Леди Йяда подтянулась и, лёжа животом на камне, начала выползать из воды; к тому моменту, когда Ингри заставил своего фыркающего коня приблизиться к валунам, девушка, ловя ртом воздух, уже поднялась на ноги. С неё ручьём текла вода. Краем глаза Ингри заметил, что её кобыла, разбрызгивая грязь, выбралась на берег ниже по течению и ускакала в лес. Ингри выругался вполголоса и жестом послал одного из солдат следом за беглянкой.

Послушался ли тот его, Ингри уже не видел: теперь он мог дотянуться до леди Йяды. Он наклонился и протянул руку, девушка потянулась навстречу…

Багровый туман затопил его мозг, мешая видеть. Стиснув руки леди Йяды, Ингри нырнул в поток, столкнув девушку с камня. Под воду… нужно удерживать её, не позволяя вынырнуть… Вода хлынула Ингри в рот, он закашлялся и принялся отплёвываться, потом потерял опору и ушёл под воду с головой. Ничего не видя, он попытался оттолкнуться от дна. Какая-то дальняя часть его рассудка вопила:

«Что ты делаешь, глупец!»

Главное, удерживать её под водой…

Течение развернуло Ингри, он ударился головой обо что-то твёрдое, в багровом тумане вспыхнули зелёные искры… Он погрузился в беспамятство.

Сознание вернулось к Ингри вместе с паническим страхом. Однако холодный воздух коснулся его лица — каким-то чудом его голова оказалась над водой, — и он закашлялся, выплёвывая воду. Тело казалось удивительно слабым и тяжёлым, двигаться было трудно, словно в густом масле.

— Перестаньте вырываться! — прозвучал у самого его уха резкий голос леди Йяды. Что-то теснее обхватило его шею, и Ингри смутно понял, что это рука девушки. Он должен её спасти… утопить… спасти…

«Она умеет плавать!»

Запоздалое осознание этого так поразило Ингри, что он на мгновение даже перестал барахтаться. Что ж, он тоже немного умеет плавать: ему удалось однажды выжить во время кораблекрушения, цепляясь за плавающие вокруг доски. Теперь единственным, что плавало рядом, была, по-видимому, леди Йяда… Но ведь вес его оружия и сапог потянет их на дно… тут ноги Ингри коснулись чего-то твёрдого. Течение вынесло их в мелкую заводь, и леди Йяда вытащила его на благословенный безопасный берег.

Ингри вывернулся из её рук и на четвереньках отполз по замшелым камням подальше от реки. По его лицу текла розоватая вода, становившаяся всё более красной. Смахнув влагу с глаз, Ингри, моргая, огляделся. Их окружал густой лес. Ингри не мог судить о том, далеко ли их унесло течением, но ни брода, ни телеги, ни всадников видно не было. После удара головой о камень его трясло.

Леди Йяда, пошатываясь, выбралась из воды и двинулась к нему, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Ингри с криком отпрянул и схватился за ствол тонкого деревца — отчасти чтобы иметь опору, отчасти…