Читаем без скачивания Белые стяги победы - Дмитрий Казаков

– Ух, чтобы мне облезть! – воскликнул мальчишка.

Наверняка это выронил кто-то из покупателей тетушки Приятки, и если он вернется, обнаружит потерю, то обязательно заберет. Ардил огляделся, быстро нагнулся и, схватив кристалл, оказавшийся приятно теплым на ощупь, спрятал его за пазуху, после чего откусил большой кусок от бублика и принялся его с независимым видом жевать – попробуйте, докажите, что он чего-нибудь взял?

Нет, взял, конечно, но не какой-то там камушек.

Отдышавшись, мальчишка спрятался за старой, полусгнившей бочкой, как следует разглядел «сокровище», и оно показалось еще прекраснее, чем в первый момент – яркое, с крохотными огоньками внутри, приятно лежащее в руке. Нет, это он не отдаст никому, даже если капитан их стаи потребует кристалл себе – панцирь от краба ему, пусть сам найдет.

Ведь это не добыча, что должна делиться на всех?

Год назад, во время Великого Мора, поразившего всю Дельту, Ардил остался без родителей, и сам едва не погиб – не от болезни, что получила название «серой коросты», а от голода. Добыть еду в Длиарне одинокому мальчишке, едва перевалившему рубеж десяти лет, оказалось непросто – весь город, каждая улица и куча отбросов была поделена между нищими и побирушками.

Но он уцелел, выжил, и прибился к одной из уличных стай.

За обыкновение впадать в ярость во время драки и бросаться на врага, не помня себя, Ардила прозвали Бешеным, и стали уважать. Он выучился жрать всякую дрянь, пробираться через стену там, где она не охранялась и обветшала, воровать все, что плохо лежит, искать ночлег в порту и на рынке, и он не забыл ни одной из обид, полученных в самые тяжелые первые дни после похорон мамы.

Он еще отомстит, припомнит всем, и так, что мало не покажется.

Дожевав бублик, он осторожно выглянул из-за бочки и, отряхнув руки, выбрался в переулок, что ведет к мясным рядам. Проводил завистливым взглядом неведомо как забредшего сюда наемника с мечом у пояса – вот бы стать таким большим и сильным – и зашагал по рынку. Нужно вернуться к месту сбора вовремя, а то Псяка уши оборвет, будь ты хоть три раза Бешеным.

Их стая собиралась у кабачка «Пузатая блоха», что на Рыночной улице.

У хозяина заведения, старого гнома Викри, было с мальчишками что-то вроде соглашения – он их не гоняет и подкармливает, а зимой, в самые холода иногда и пускает ночевать, а они за это ведут себя тихо, к гостям не пристают, да еще и следят, чтобы чужие не шалили: кошельки не «щипали», драк не затевали, не пытались стянуть лошадь с коновязи или мешок с телеги.

– Ты последний, малек, – сказал Псяка, когда Ардил появился у «Пузатой блохи».

Прозвище капитан стаи носил за привычку по-собачьи скалить зубы и злой нрав. Было ему почти пятнадцать, он выглядел крупнее, чем иной мужик, и подумывал о взрослой жизни – о том, чтобы пойти вышибалой в один из кабаков в районе порта, или наняться матросом на корабль, где всегда нужны сильные, неприхотливые и смышленые парни.

– Ну да… – неохотно признал Ардил.

– А опоздавших наказывают! – пропищал Сардик-Голова, кривой, тощий и вечно покрытый прыщами, всегда таскавшийся за Псякой хвостиком, после чего мерзко захихикал. – Что, Бешеный, подставляй жопку, проверим, девчонка ты или только похож, хи-хи-хи! Малек!

Из дверей «Пузатой блохи» вышли двое краснолицых, пошатывающихся купцов, судя по одежде, с дальнего запада, из-за Овлейской пустыни, что делит весь мир пополам, и мальчишки примолкли. И только когда гости Викри, оживленно спорившие о чем-то и даже грозившие друг другу кулаками, скрылись за углом постоялого двора, перепалка возобновилась.

– Ты ответишь за слова? – спросил Ардил, надвигаясь на Сардика. – А ну-ка?

Понятно, что Голова сдрейфит, а Псяка вступится за свою «рыбку-прилипалу», но лучше получить по башке, чем струсить, промолчать, и признать, что ты и в самом деле «малек». Но капитан стаи лишь усмехнулся, наклонил голову к плечу, не спеша вмешиваться, и Ардил, чувствуя, что кровь вот-вот ударит ему в башку, торопливо предложил:

– Отойдем?

Да, Сардик старше и сильнее, но это не важно, зато он смелее, и он Бешеный.

Но Ардил забыл, что рыбы-прилипалы не плавают в одиночку, сделал еще шаг к Голове и запнулся об чью-то ногу. Шлепнулся на живот, по улице раскатился звонкий мальчишеский смех, а он вскочил, сжимая кулаки, и увидел ухмыляющуюся рожу Жирного Карася, толстого и ленивого пацана, «славного» тем, что он мог сожрать что угодно, даже падаль.

– Так, а это что? – спросил Псяка очень спокойно, а кто-то воскликнул «Ого!».

Ардил глянуло вниз, и увидел, что его «сокровище» выпало из-за пазухи.

– Это мое… – сказал он, уже понимая, что лишился находки, что такую чудесную вещь ему не отдадут, капитан заберет ее себе и продаст на рынке, а на полученные деньги купит пива или потратит в одном из веселых домов для матросов, где можно смотреть, как девчонки раздеваются под музыку, хотя непонятно, чего в этом интересного и за что тут платить?

– У нас все общее, малек, – Псяка нагнулся, но Ардил оказался проворнее.

Он нагнулся, и пальцы сомкнулись на кристалле, что сделался вдруг нестерпимо горячим. Странное ощущение возникло в центре живота – словно там напрягся мускул, какого раньше не было, возникло нечто подвижное, чем он мог шевелить, хотя никогда не догадывался, что у него есть эта штуковина, и что ей можно пользоваться.

Ардил поднялся, и сжал кисть, ощущая, что «сокровище» крошится в ладони.

Мир вокруг стал на мгновение очень ярким, его заполнили отдельные, не связанные между собой картинки: оскал на лице Псяки, виден каждый зуб, играет молочными бликами; вытаращенные глаза Жирного Карася, белые, как у вареной рыбины; выезжающая из-за угла телега, на ней сидит возница в красной рубахе и зевает во всю пасть. Затем мальчишка задвигался будто сам по себе – непонятно зачем поднял левую руку и тряхнул ей.

Замер от удивления, когда с пальцев сорвалось черно-голубое облачко.

– Ой! – воскликнул Сардик, а облачко накрыло физиономию капитана и исчезло.

– Чо за хрень, малек? – рявкнул тот, и ударил, но вместо знакомого всем мощного выпада, после которого вверх тормашками летели самые крепкие пацаны, получилось лишь вялое, неуверенное движение, так что Ардил, боровшийся с собственной слабостью, только пошатнулся, и врезал в ответ, по уху, вложив в замах всю накопившуюся в сердце злость.

Сам еле устоял на ногах, но непобедимый доселе капитан осел наземь.

– Хрена се… – протянул Жирный Карась, и глаза его стали еще больше, чуть ли не с кулак каждый.

Ардил поднял руку и раскрыл ладонь, где вместо кристалла с искорками внутри осталась лишь черная пыль, напоминавшая сажу: сердце колотилось словно ненормальное, ноги дрожали, пот тек по лицу и спине, но он стоял, а Псяка лежал перед ним, ошеломленно моргал, держась за пострадавшее ухо, и в глазах его читались изумление и опаска.

Так смотрит матерый кобель на неожиданно показавшего зубы щенка.

– А я и не знал, что ты так умеешь! Здорово! Настоящая магия! – забормотал Кри-Святоша, проталкиваясь в первые ряды зрителей: когда-то он был служкой в большом храме Морского Орла, что у Старой площади, но его изгнали оттуда за воровство. – Отличное проклятие! Я когда еще в святилище телепался, видел, как главный жрец одного капитана проклял, и тогда…

Но его никто не слушал, все таращились на Ардила.

– Проклятие? – спросил Псяка, медленно поднимаясь и с уважением глядя на того, кого еще недавно именовал «мальком». – Ну ты, Бешеный, даешь… Меня как изнутри шарахнуло, и по голове, и в поддых, так что еле устоял, а перед глазами помутилось… Когда только научился?

– Я умею! – хвастливо заявил Ардил.

Новый «мускул», с помощью которого удалось проделать колдовской трюк, никуда не делся, он по-прежнему чувствовал его. Вот только бы еще осознать, как именно им пользоваться, что делать, чтобы он сократился… и при чем тут «сокровище», может быть без него ничего не выйдет? Лучше сделать так, чтобы попробовать еще раз в одиночку, а сейчас укрыть все за бравадой, пустить стае пыль в глаза.

– Ну, чисто осьминог… – протянул Кри-Святоша, используя наивысшую для мальчишек Длиарна похвалу. – Если такую штуку в дело пустить, когда мы опять с «мокрыми» драться будем, вот это отлично, или лавочнику какому глаза отвести, это я понимаю… – болтать он мог бесконечно, а еще знал множество историй, легенд и сказаний, за что бывшего служку и держали в стае.

2. Жрица. Девять лет назад

Дерево у ворот было старым, а ствол на самом верху – расщепленным, похоже, когда-то в него попала молния. Сами ворота, забор и здание за ними выглядели на редкость обыденно – простые доски, черепица и тесаный камень, решетки в окнах, несколько печных труб.

Джадия ощутила легкое разочарование и покосилась на отца – туда ли они приехали? Но Вариал аб Хонек ободряюще сжал плечо дочери, и уверенно постучал, так что створки качнулись на петлях.