Читаем без скачивания Литературная Газета 6364 ( № 12 2012) - Литературка Литературная Газета

Переписка Герцена с его будущей женой в полном объёме как единое целое публиковалась лишь однажды - в седьмом томе собрания сочинений писателя в 1905 года (издание Ф. Павленкова). Она имеет самостоятельный литературный интерес как подлинный, не сочинённый, роман в письмах. Письма Наташи - элегические стихотворения в прозе, искренние, эмоциональные, полные страдания и надежды. В них чувствуется незаурядный литературный талант, собственный писательский слог, что и отмечал старший брат. А. Герцен и Н. Захарьина своим происхождением были поставлены в ситуацию противостояния окружающим, были вынуждены утверждать своё "я" и отстаивать своё достоинство. Оба - каждый по-своему - гонимы, властями или родственниками, им необходимо преодолевать сопротивление, как им представляется, пошлых, низменных обстоятельств, которые препятствовали их сближению. Наконец, их поддерживает ангел-хранитель - мать Александра (через неё шла переписка). Всё это объективно способствовало их почти мистическому сближению, тому, что их дружеские отношения, взаимная симпатия и сочувствие переросли в искреннее любовное чувство. Этому не помешало, а может быть, даже помогло то, что они оба осознали это чувство, находясь на протяжении нескольких лет за тысячу вёрст друг от друга и будучи связаны лишь перепиской. Это взаимное эпистолярное "духовное ауканье" (выражение Л.Н. Толстого из письма А.А. Фету) представляет собой уникальное явление в истории русской словесности.

Романтизм как особое мировосприятие оставался близок Герцену всегда. В эпоху господства позитивизма, высказывая порой крайне скептические суждения по разным поводам, он тем не менее сохранял в душе глубоко оптимистическое отношение к человеку и человечеству. Этому способствовало отрицание всяческого догматизма в философском, политическом, историческом мировидении. В литературе Герцен стал мастером подлинно философской прозы, он постоянно сталкивал разные, порой полярные жизненные и идеологические позиции оппонентов, причём, как правило, отдавал должное уважение каждому мнению (пример - роман "Кто виноват?", о художественных особенностях которого Белинский очень точно выразился, что "мысль у него (Герцена. - В.Т.) всегда впереди". Поэзия мысли - характерная особенность Герцена - писателя и мыслителя. Будучи очень эмоциональным человеком, он поэтизировал, часто совмещая это с иронией, даже по отношению к самому себе, всё, что оказывалось интересным и близким. Современники сравнивали его образ мысли и способ её выражения с Г. Гейне - известным мастером поэтической иронии и рефлексии. Ф.М. Достоевский, имея в виду публицистическую книгу Герцена "С того берега", высоко оценил диалектику мысли автора, подлинно диалогический характер спора, в котором оппоненты общаются "на равных", оставаясь каждый на своих позициях, а автор никому не навязывает своё мнение. Кстати, диалектический характер мышления Герцена подчёркнут в дружеском фотомонтаже С.Л. Левицкого, изображающем двойной портрет писателя (две беседующие фигуры - сидя и стоя друг против друга). Этот портрет помещён в первом томе словаря "Русские писатели. 1800-1917", опубликованном в 1989 году в качестве иллюстрации к статье о Герцене, написанной А.И. Володиным.

Религия личностей

Адогматизм и уважение к чужой позиции проявились, например, в отношении Герцена к, казалось бы, совершенно чуждым ему, явному западнику, славянофилам - в главах "Наши" и "Не наши" в IV части "Былого и дум". Это способствовало в дальнейшем "духовному возвращению" Герцена на родину после разочарования в европейской буржуазной цивилизации, в способности Европы защитить святую для него идею свободы. Сама программа "русского социализма" на основе явно утопического восприятия русской крестьянской общины тоже была романтической. В V части "Былого и дум" Герцен писал: "Теоретически освобождённый, я не то что хранил разные непоследовательные верования, а они сами остались (курсив автора. - В.Т.) - романтизм революции я пережил, мистическое верование в прогресс, в человечество оставалось дольше других теологических догматов, а когда я и их пережил, у меня ещё оставалась религия личностей, вера в двух-трёх, уверенность в себя (так! - В.Т.), в волю человеческую".

Герцен не был политиком, отстаивавшим какую-то близкую ему доктрину как нечто устойчивое и незыблемое. Он всегда руко[?]вод[?]ствовался достаточно отвлечёнными идеалами свободы и равноправия, независимо от политических, социальных и национальных доктрин. Поэтому он безоговорочно приветствовал Польское восстание 1863-1864 гг., что явно повредило его личному авторитету и авторитету его оппозиционных изданий в русском обществе. Он же позднее отверг марксистское экономическое и социальное учение именно за догматизм, а сторонников К. Маркса иронически называл "марксидами".

В поэтически-романтическом духе воспринял Герцен ещё в молодости учение французских утопистов-социалистов, распространившееся в России в 1830-е годы. Идеи Сен-Симона он назвал "религией жизни". Идея социализма укрепила его оппозиционное настроение и стремление уехать в Европу, которая для Герцена в течение достаточно продолжительного времени была своего рода землёй обетованной, источником всего прогрессивного. Первый год пребывания Герцена с семьёй в Европе (он выехал из России в самом начале 1847 года) укрепил его оптимистическое настроение. Его, несомненно, радовала возможность свободного образа жизни и независимость, в том числе материальная, так как они с матерью получили после смерти И.А. Яковлева в 1846 году громадное по тем временам наследство, которого хватало не только на обеспеченное существование семьи, но и на организацию Вольной русской типографии в Лондоне, на издание "Полярной звезды", "Колокола" и многого другого, чего нельзя было напечатать в России. Всё это, а также близкое знакомство и общение со многими европейскими знаменитостями вначале привело его в состояние эйфории, к ощущению подлинной свободы. Кстати, спасение оставшегося после смерти отца наследства из-под ареста со стороны правительства Николая I при содействии парижского банкира Ротшильда - любопытная страница истории, в красках описанная Герценом в "Былом и думах".

Прекрасное знание Герценом европейской истории, литературы, философии, европейских языков (немцы, французы, англичане признавали его за своего соотечественника, к тому же он, ещё находясь в тюрьме, перед ссылкой, в течение нескольких месяцев выучил итальянский) - всё это способствовало его быстрой ассимиляции в Европе. В то же время Герцен всегда оставался русским патриотом, но не квасным, не верноподданным, а критически относящимся к современному государственному устройству России и всё же верящим в её будущее.

Иллюзорные надежды на прогрессивную Европу у Герцена рассеялись вскоре после революции 1848 года в нескольких европейских странах. Его поразило поведение европейской буржуазии, предавшей гуманистические идеалы, в которые он, Герцен, так верил[?] Кризис идейный и духовный вскоре усложнился кризисом личным, семейным, который в его сознании отождествлялся с нравственным кризисом европейцев. Герцен, как это было характерно для русской интеллигенции, все казавшиеся ему прогрессивными и свободолюбивыми идеи принимал как руководство к действию и склонен был признавать возможность их реализации даже в частной жизни. Это относилось и к популярной в то время идее женской эмансипации, свободы любви. Женская тема занимала немалое место в его творчестве ("Кто виноват?", "Сорока-воровка"). Однако когда дело коснулось конкретных событий, затронувших его лично, теория потерпела крах. В 1849-1851 гг. Н.А. Герцен переживала болезненное любовное увлечение талантливым немецким поэтом Георгом Гервегом, участником революции 1848 года. Гервег и Герцен долгое время были друзьями, их семьи часто жили по соседству, даже в одном доме.

"[?]не исключая и Пушкина"

Болезненная страсть Натальи Александровны, подогревавшаяся артистическим поведением Гервега, который разыгрывал отчаяние влюблённого, имитировал чуть ли не помешательство или готовность к самоубийству, не осталась тайной для Герцена. Он предложил жене самой сделать выбор, обещал подчиниться любому её решению. Бедная женщина более года оставалась в мучительном состоянии нерешительности, но в конце концов семейный долг, сохранившееся чувство к мужу, а также недостойные поступки эгоцентричного поэта, о которых мы узнаём из воспоминаний Герцена (он, впрочем, в этой ситуации не мог быть беспристрастным), предопределили решение Н.А. прекратить всякие отношения с Гервегом. Эта семейная драма не осталась без последствий для её участников. Жизнь в очередной раз показала, что она сложнее всяких программ и теорий. К тому же беда, как известно, не приходит одна, и вскоре драма переросла в трагедию: в ноябре 1851 года при кораблекрушении в море на пути из Марселя в Ниццу погибли мать Герцена Луиза Гааг и его восьмилетний сын Коля. И без того подорванный продолжительными переживаниями организм Н.А. Герцен не выдержал, и в начале мая 1852 года она умерла в возрасте 35 лет.