Читаем без скачивания Механическое эго - Генри Каттнер

– И снова вы тонко проанализировали самую сущность дела, – рассуждал вслух Мартин. – Мисс Иден ещё ничего твёрдо не решила. Если вы предоставите убеждать её человеку вроде Сен-Сира, например, то всё будет испорчено. Эрика, твоя машина здесь? Как быстро сможешь ты отвезти Толливера Уотта в «Лагуну»? Он – единственный человек, который сумеет найти правильное решение для данной ситуации.

– Какой ситуа… Ах, да! Конечно, Ник. Мы отправляемся немедленно.

– Но… – начал Уотт.

Матрица Дизраэли разразилась риторическими периодами, от которых зазвенели стены. Златоуст играл на логике арпеджио и гаммы.

– Понимаю, – пробормотал оглушённый Уотт и покорно пошёл к двери. – Да, да, конечно. Зайдите вечером ко мне домой, Мартин. Как только я получу подпись Иден, я распоряжусь, чтобы подготовили документ об аннулировании вашего контракта. Гм-м… Функциональный гений… – И, что-то блаженно лепеча, он вышел из зала.

Когда Эрика хотела последовать за ним, Мартин тронул её за локоть.

– Одну минуту, – сказал он. – Не позволяй ему вернуться в студию, пока контракт не будет аннулирован. Ведь Сен-Сир легко перекричит меня. Но он попался на крючок. Мы…

– Ник, – сказала Эрика, внимательно вглядываясь в его лицо, – что произошло?

– Расскажу вечером, – поспешно сказал Мартин, так как до них донеслось отдалённое рыканье, которое, возможно, возвещало приближение Сен-Сира. – Когда у меня выберется свободная минута, я ошеломлю тебя. Знаешь ли ты, что я всю жизнь поклонялся тебе из почтительного далека? Но теперь увози Уотта от греха подальше. Быстрее!

Эрика успела только бросить на него изумлённый взгляд, и Мартин вытолкал её из зала. Ему показалось, что к этому изумлению примешивается некоторая радость.

– Где Толливер? – оглушительный рёв Сен-Сира заставил Мартина поморщиться. Режиссёр был недоволен, что брюки ему впору отыскались только в костюмерной. Он счёл это личным оскорблением. – Куда вы дели Толливера? – вопил он.

– Пожалуйста, говорите громче, – небрежно кинул Мартин. – Вас трудно расслышать.

– Диди! – загремел Сен-Сир, бешено поворачиваясь к прелестной звезде, которая по-прежнему восхищённо созерцала Диди на экране над своей головой. – Где Толливер?

Мартин вздрогнул. Он совсем забыл про Диди.

– Вы не знаете, верно, Диди? – быстро подсказал он.

– Заткнитесь! – распорядился Сен-Сир. – А ты отвечай мне, ах, ты… – И он прибавил выразительное многосложное слово на миксо-лидийском языке, которое возымело желанное действие.

Диди наморщила безупречный лобик.

– Толливер, кажется, ушёл. У меня всё это путается с фильмом. Он пошёл домой, чтобы встретиться с Ником Мартином, разве нет?

– Но Мартин здесь! – взревел Сен-Сир. – Думай же, думай.

– А в эпизоде был документ, аннулирующий контракт? – рассеянно спросила Диди.

– Документ, аннулирующий контракт? – прорычал Сен-Сир. – Это ещё что? Никогда я этого не допущу, никогда, никогда, никогда! Диди, отвечай мне: куда пошёл Уотт?

– Он куда-то поехал с этой агентшей, – ответила Диди. – Или это тоже было в эпизоде?

– Но куда, куда, куда?

– В Атлантиду, – с лёгким торжеством объявила Диди.

– Нет! – закричал Сен-Сир. – Это фильм! Из Атлантиды была родом русалка, а не Уотт.

– Толливер не говорил, что он родом из Атлантиды, – невозмутимо прожурчала Диди. – Он сказал, что он едет в Атлантиду. А потом он вечером встретится у себя дома с Ником Мартином и аннулирует его контракт.

– Когда? – в ярости крикнул Сен-Сир. – Подумай, Диди! В котором часу он…

– Диди, – сказал Мартин с вкрадчивой настойчивостью. – Вы ведь ничего не помните, верно?

Но Диди была настолько дефективна, что не поддалась воздействию даже матрицы Дизраэли. Она только безмятежно улыбнулась Мартину.

– Прочь с дороги, писака! – взревел Сер-Сир, надвигаясь на Мартина. – Твой контракт не будет аннулирован? Или ты думаешь, что можешь зря расходовать время Сен-Сира? Это тебе даром не пройдёт. Я разделаюсь с тобой, как разделался с Эдом Кассиди.

Мартин выпрямился и улыбнулся Сен-Сиру леденящей – надменной улыбкой. Его пальцы играли воображаемым моноклем. Изящные периоды рвались с его языка. Оставалось только загипнотизировать Сен-Сира, как он загипнотизировал Уотта. Он набрал в лёгкие побольше воздуха, собираясь распахнуть шлюзы своего красноречия.

И Сен-Сир, варвар, на которого лощёная элегантность не производила ни малейшего впечатления, ударил Мартина в челюсть.

Ничего подобного, разумеется, в английском парламенте произойти не могло.

Когда в этот вечер робот вошёл в кабинет Мартина, он уверенным шагом направился прямо к письменному столу, вывинтил лампочку, нажал на кнопку выключателя и сунул палец в патрон. Раздался треск, посыпались искры. ЭНИАК выдернул палец из патрона и яростно потряс металлической головой.

– Как мне это было нужно! – сказал он со вздохом. – Я весь день мотался по временной шкале Кальдекуза. Палеолит, неолит, техническая эра… Я даже не знаю, который теперь час. Ну, как протекает ваше приспособление к среде?

Мартин задумчиво потёр подбородок.

– Скверно, – вздохнул он. – Скажите, когда Дизраэли был премьер-министром, ему приходилось иметь дело с такой страной – Миксо-Лидией?

– Не имею ни малейшего представления, – ответил робот. – А что?

– А то, что моя среда размахнулась и дала мне в челюсть, – лаконично объяснил Мартин.

– Значит, вы её спровоцировали, – возразил ЭНИАК. – Кризис, сильный стресс всегда пробуждают в человеке доминантную черту его характера, а Дизраэли в первую очередь был храбр. В минуты кризиса его храбрость переходила в наглость, но он был достаточно умён и организовывал свою среду так, чтобы его наглость встречала отпор на том же семантическом уровне. Миксо-Лидия? Помнится, несколько миллионов лет назад она была населена гигантскими обезьянами с белой шерстью. Ах, нет, вспомнил! Это государство с застоявшейся феодальной системой, не так ли?

Мартин кивнул.

– Так же как и эта киностудия, – сказал робот. – Беда в том, что вы встретились с человеком, чьё приспособление к среде совершеннее вашего. В этом всё дело. Ваша киностудия только-только выходит из средневековья, и поэтому тут легко создаётся среда, максимально благоприятная для средневекового типа характера. Именно этот тип характера определял мрачные стороны средневековья. Вам же следует сменить эту среду на неотехнологическую, наиболее благоприятную для матрицы Дизраэли. В вашу эпоху феодализм сохраняется только в немногих окостеневших социальных ячейках, вроде этой студии, а поэтому вам будет лучше уйти куда-нибудь ещё. Помериться силами с феодальным типом может только феодальный тип.

– Но я не могу уйти куда-нибудь ещё! – пожаловался Мартин. – То есть пока мой контракт не будет расторгнут. Его должны были аннулировать сегодня вечером, но Сен-Сир пронюхал, в чём дело, и ни перед чем не остановится, чтобы сохранить контракт, – если потребуется, он наставит мне ещё один синяк. Меня ждёт Уотт, но Сен-Сир уже поехал туда…

– Избавьте меня от ненужных подробностей, – сказал робот с досадой. – А если этот Сен-Сад, – средневековый тип, то, разумеется, он спасует только перед ему подобной, но более сильной личностью.

– А как поступил бы в этом случае Дизраэли? – спросил Мартин.

– Начнём с того, что Дизраэли никогда не оказался бы в подобном положении, – холодно ответил робот. – Экологизер может обеспечить вам идеальный экологический коэффициент только вашего собственного типа, иначе максимальное приспособление не будет достигнуто. В России времён Ивана Дизраэли оказался бы неудачником.

– Может быть, вы объясните это подробнее? – задумчиво попросил Мартин.

– О, разумеется! – ответил робот и затараторил: – При принятии схемы хромосом прототипа всё зависит от порогово-временных реакций конусов памяти мозга. Сила активации нейронов обратно пропорциональна количественному фактору памяти. Только реальный опыт мог бы дать вам воспоминания Дизраэли, однако ваши реактивные пороги были изменены так, что восприятие и эмоциональные индексы приблизились к величинам, найденным для Дизраэли.

– А! – сказал Мартин. – Ну, а как бы вы, например, взяли верх над средневековым паровым катком?

– Подключив мой портативный мозг к паровому катку значительно больших размеров, – исчерпывающе ответил ЭНИАК.

Мартин погрузился в задумчивость. Его рука поднялась, поправляя невидимый монокль, а в глазах у него засветилось плодовитое воображение.

– Вы упомянули Россию времён Ивана. Какой же это Иван? Случайно не…

– Иван Четвёртый. И он был превосходно приспособлен к своей среде. Однако это к делу не относится. Несомненно, для нашего эксперимента вы бесполезны. Однако мы стараемся определить средние статистические величины, и, если вы наденете экологизер себе на…