Читаем без скачивания Изъян - Анна Инк

– Вы просто не разбираетесь в астрологии.

Я раздражённо выдыхаю:

– Астрология противоречит принципу рациональности. И астрономия твоя, кстати, тоже. Мы нашли бесконечный источник энергии здесь, на нашей планете, в самих себе. И вместо того, чтобы нарисованные художником по спецэффектам точки на голограмме разглядывать, лучше бы все силы тратили на улучшение работы купола, под которым мы живём.

– Скорпион, – заключает молодой человек.

– Чего?

– Между прочим, исследования по взаимосвязи характера и даты рождения проводятся до сих пор. Их уже больше тысячи, – он снова достаёт блокнот с ручкой; она падает, пока он листает страницы. Он поднимает её, захватывает зубами, обнажая продолговатые белые клыки. Продолжая листать исписанные страницы, бормочет: – Где же… где же… – и совсем тихо шепчет: – Ты не можешь быть Скорпионом, слишком просто.

– У тебя отвратительный почерк, – отмечаю я. – И не смей мне тыкать.

– Издеваешься? Я научился письму меньше чем полгода назад, сам.

– Ты меня вообще не слышишь?

– Извините. Кира, – вытягивает он моё имя. – Спорим, что конец ноября – середина декабря?

– Нам уже можно идти, – чеканю я и начинаю подниматься.

Молодой человек выключает имитацию звёздного неба и поднимается за мной. Увлечённо тараторит, пока выключает кондиционеры:

– Я сам принимал участие в этих исследованиях, из чистого энтузиазма. И могу Вас заверить, что связь существует. Вы оспариваете то, что уже многие годы применяют на практике: например, знак зодиака как фактор, влияющий на распределение мужчин между классами доноров и цэрпер.

– Это лишь прописано в законе. На деле выбирают по здоровью и красоте.

– Но не потому, что такая связь не играет роли, а потому, что до сих пор не определились, где больше выгода: (возьмём всё того же Скорпиона) Скорпион-донор, который передаёт черты доминантной личности ребёнку, или Скорпион-цэрпер, который тратит колоссальные силы на подавление своих лидерских качеств в статусе представителя угнетаемого класса.

– Я не Скорпион. Это во-первых. А во-вторых, эмоции особей второго пола не играют никакой роли в работе купола.

Шум кондиционеров стихает. И мне снова нужно учиться дышать городским воздухом.

– Я уже понял, что не угадал с Вашим знаком зодиака. А вот что касается непригодности мужских эмоций – это лишь официальная версия, принятая на сегодняшний день. И скоро она переменится, – он пытается убрать блокнот в карман, но он проскальзывает мимо и падает на пол.

«Неуклюжий до ужаса…» – протягивает мой внутренний голос.

Я хочу посмотреть его записи, наклоняюсь и поднимаю блокнот. Молодой человек мог бы успеть перехватить его, но он испугался, что может случайно дотронуться до меня. Блокнот довольно пышный, страницы топорщатся волнами от сильного нажима при записях. Я перелистываю его. Пишет печатными буквами. Впрочем, где он мог увидеть пропись? Почерк мелкий, сдержанный – как будто человек пытался сэкономить место на бумаге.

– Слишком много записей для того, кто научился писать несколько месяцев назад, – я поднимаю на него глаза. Испуг на его лице сменяется подобием гордости. – Но здесь не только твоя работа. У тебя разве не одна Профессия?

Я различаю смысл заголовков, которые подчёркнуты, и написаны чуть крупнее. Много записей посвящено астрономии: здесь названия звёзд или созвездий, формулы, схемы, но между ними есть другие темы – про гипотетическую структуру психаров, которыми питается городской купол, заметки о реакции на культурные мероприятия (вроде того показа, который делала сегодня Элеонора), я даже различаю название одного из моих видеофайлов. Да, история про маргиналку, которая стала настоящей Зозо. Он даже выписал сюда стихообразный пролог, который я сама сочинила:

«ЗОП нашли её в виноградниках, в мёрзлых землях в феврале,а теперь её аполло в атисовых палисадниках ждёт хозяйку. В серебрезазеркалья «Витрума» отражается её строгий взгляд.Десяток профессий пройден, и в воскресенье впервыеона привезёт свою дочь в собственный сад.Город дал ей надежду и долгопо широким проспектам метал —все эмоции она крепко держала,Миллион фотографий, инсобы, капитал,и пустота никогда не подступала!» – поёт мой внутренний голос.

И ещё здесь несколько рецензий на него. Забавно, он читал про мой фильм и даже не знает, что это я его сделала. Тут есть что-то про Академию, и про возможные классификации психаров (почему его так интересуют гипотезы в этой сфере?). Все эти темы чередуются, прерываются астрономией, сменяют её. Я отчётливо ощущаю, что… завидую ему.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я, возвращая ему блокнот. – Зачем читаешь, запоминаешь, записываешь эти… факты? Что тебя мотивирует?

– Мотивирует к чему?

– Вообще. Жить… дальше. Ты – цэрпер. Да что там, вас так называют по инерции. «Цэрпера» обозначает женщину с определёнными принципами и последовательностью жизненных этапов, а индивидам второго пола эта аббревиатура не соответствует. Ты соблюдаешь целибат вынужденно; перехода от родительской зависимости к самостоятельности у тебя тоже нет априори; осуществлять рациональный выбор тебе не приходится – тебя распределяют на ту или иную должность без учёта твоих желаний… Ты никогда не сможешь оставить потомство. Твоя старость будет ещё хуже, чем молодость. Настоящие звёзды ты никогда не увидишь. И твои знания в других областях тебе никогда не понадобятся. А ты как будто… ждёшь чего-то?

– Я с Вами не согласен, Кира.

– Эй, там долго ещё? Подготовительный этап… – хмыкает зоповец. Его голова появляется в проёме над лестницей. Надеюсь, он не видит ручку и блокнот в руках молодого человека.

– Ещё минута, – кричит мой собеседник, опускает голову и смотрит на меня. – Не согласен, потому что у меня есть шанс на все те вещи, о которых Вы говорите. И никакая идеология у меня этого шанса не отнимет. Например, я могу попасть на игру «Спарта», и победить в ней… и не надо так скептически улыбаться. Почему нет? Попаду – мой материал останется в городском Банке, и какая-нибудь цэрпера его выкупит – тогда у меня будет потомство. Выиграю – тогда шанс многократно увеличится. И ещё неизвестно, какие отношения в будущем будут приняты между биологическим отцом и ребёнком.

– Ты надеешься, что такие отношения будут?

– А почему нет? Каких-то сто лет назад это было нормой.

– Значит, только надежда задаёт этот… оптимизм в твоей жизни, – уточняю я.

– В том числе. Всё, что Вы сейчас перечислили – это своего рода пробелы. Это как та пустота, которая одолевает успешных цэрпер, женщин из элиты – но моя пустота другая, она со знаком минус. Вы знаете, светимость звезды измеряется странно, непривычно для обывателя: чем ярче звезда, тем ближе её значение к минусовой шкале, а самые яркие звезды идут под знаком минус. И моя пустота со знаком минус. У меня нет вообще ничего, но есть надежда, что будет. Мне есть, чего хотеть. У людей, которые всем этим обладают… – он сжимает губы так, как будто сочувствует им, а не себе, – …им хотеть больше нечего. У Вас ещё не тот возраст, а лет через двадцать наверняка будете переживать то, что они называют «пустота подступает».

Меня передёргивает.

Он замолкает, и снова пытается убрать блокнот в карман. Смотрит на лестницу, ведущую вверх. А я спрашиваю:

– И что же делать, когда пустота подступает?

«Ты ещё спроси у него, какие занавески выбрать для спальни в своём загородном доме» – кряхтит мой внутренний голос.

– Если уже всё есть? – спрашивает он.

– Ага.

– Откуда же мне знать? У меня нет даже малого. Даже моя работа – бутафория. Но я думаю, что стоит всё перевернуть с ног на голову, и побыть тем, у кого всё наоборот. Если ты – цэрпера, представь, что ты – из элиты. Или вЫсел. К тому же… – он касается ручкой моего пояса с кодом, и её стержень звоном отдаётся от металлического замка, – «не всё то цэрпера, что блестит» – как говорят ребята из ЗОПа… Извините, я на секундочку представил, что я кто-то другой.

Он поднимается по лестнице. Один, два, вдруг замирает на третьей ступени, смотрит на меня сверху вниз:

– К тому же название у нас тоже есть.

– Правда? И какое же?

– Разве Вы не знаете, как нас называют лица второго пола, которым повезло больше – доноры и эти вот… господа? – он кивает в сторону зоповца, который ждёт нас снаружи.

– Нет.

Молодой человек извинительно улыбается:

– Как же так, Вы не знаете. При вас сегодня меня так называли. Ну?

Я молчу. Мне как будто стыдно. Не за то, что я не знаю. За то, что они называют его так, как ему неприятно.

– Мокль.

– И что это значит?

– А спросите у них.

Я думаю о том, что не хочу выбираться на поверхность – здесь так хорошо дышать. Всё равно пройдёт какое-то время, и я не смогу дышать ни здесь, ни в Городе, ни в своём саду. Так зачем тянуть? В моей жизни пустота настоящая, со знаком плюс. И дальше всё будет только хуже.