Читаем без скачивания Конан и осквернители праха - Леонард Карпентер

Расчистка входа оказалась довольно простым делом. Землекопам не было нужды даже отбрасывать песок прочь – достаточно было поддеть его лопатой, и все уносил ветер. Конан с Исайабом присоединились к тем, кто заколачивал в песок доски, укрепляя готовую вновь осыпаться песчаную стену бархана. Ветер между тем крепчал, едва ли не со сверхъестественной силой разбрасывая и наметая кучи песка у стен мастабы. Однако работа шла своим чередом, и скоро в склоне дюны образовалась изрядная впадина.

Люди то и дело всаживали лопаты в песок, стараясь нащупать, что же там дальше, и через некоторое время наткнулись на новое препятствие. Гробницу запирала высокая двустворчатая дверь из бронзы, до блеска отполированной движущимися песками. В отличие от каменных стен, дверь не была украшена ни резьбой, ни фигурным литьем. Лишь там и сям виднелись массивные ромбовидные шишки. Ни ручек, ни петель не было заметно. Осгар велел принести молот и ударить им в дверь. Раздался низкий гул сродни колокольному, и стало ясно, что металл был прочен и толст.

– Послушайте-ка! Вы слышите? – перекрикивая завывания ветра, подал голос Исайаб. – Удары отдаются внутри!.. Эхо гуляет глубоко под землей!

Все стоявшие вокруг согласно кивнули. Действительно, дверь звучала словно гонг. Удары медленно затихали в обширном пустом пространстве.

Осгар позвал еще двоих, и они притащили кожаный мешок с инструментом. Двое мускулистых парней с внешностью законченных взломщиков опустились на колени возле порога и попытались разделить створки дверей, вбивая между ними зубила и клинья. Действовали они очень умело, и вскоре один из них с торжеством оглянулся на Осгара:

– Сейчас откроется! Я слышал, как внутри лопнул запор!..

Все подались вперед и сгрудились перед дверью. Даже Зефрити несколько оправилась от потрясения, вызванного гибелью несчастного юнца, и с любопытством таращила глаза. Вновь проснувшийся азарт искательницы сокровищ заставил ее шагнуть вперед вместе со всеми, но тут Осгар крепко ухватил ее за плечо и оттащил назад. Это движение не укрылось от Конана. Киммериец оглянулся на Исайаба: тот неподвижно стоял радом с ним и смотрел на вход в гробницу.

Внезапно раздавшиеся испуганные вопли и мощный треск заставили Конана вновь обернуться к двери мастабы. Он почувствовал, как под ногами содрогнулся песок, а в ноздри ударила волна отвратительного смрада (которую, по счастью, тотчас же уволок ветер). Конан увидел, как высоченные бронзовые двери... внезапно завалились наружу, на двоих взломщиков, и расплющили обоих в лепешку. За дверями разверзся темный провал.

Тут до варвара дошло, что на самом деле дверь представляла собой металлический монолит. Щель посередине была ловушкой, содержавшей какой-то потайной запор. Этот запор сработал от прикосновения зубила. А весу в бронзовой плите было более чем достаточно, чтобы насмерть пришибить несчастных, вздумавших с нею возиться.

Едва стихли стоны и хруст, как раздалось громыхание металлических звеньев и скрежет камня о камень: внутри гробницы заработал какой-то чудовищный механизм. Натянулись бронзовые цепи, прикрепленные к верхним углам упавшей плиты, и потянули ее вверх. Входной проем начал закрываться. Зато стали видны тела двоих взломщиков, превращенные в кровавую кашу.

Исайаб с криком метнулся вперед и вскочил на поднимавшуюся плиту. Схватив зубило, он всунул его в одно из звеньев цепи, уже исчезавшее в отверстии каменной притолоки. Осгар взревел и прыгнул следом за ним, чтобы заклинить другую цепь рукоятками клещей.

Двое мужчин сделали свое дело и успели отпрыгнуть прочь. Скрежет внутри гробницы продолжался еще несколько мгновений, медленно, натужно, после чего обе цепи не выдержали и лопнули – и громадная дверь снова ухнула вниз, во второй раз сплющив свои уже бездыханные жертвы. Внутри мастабы что-то с грохотом рухнуло, – вероятно, это свалились тяжелые противовесы.

Несколько оробевшие могильные воры постояли перед входом, ожидая, что еще произойдет. Потом Осгар выступил вперед, показывая в ухмылке золотой зуб.

– Путь открыт! – сказал он. И с торжеством указал на каменные ступени, уводившие внутрь погребения и пропадавшие в темноте.

Спутники ванира разразились криками восторга. Их товарищи, погубленные дверью-ловушкой, были забыты. Вся орава устремилась ко входу, прыгая от радости и восторженно хлопая по плечам своих предводителей. Зефрити откинула капюшон, повисла на шее у любовника и крепко расцеловала его, не обращая внимания на порывы завывавшего ветра.

– Факелы!.. Несите факелы и веревки! – прокричал Осгар. – Да и спрячемся от растреклятого ветра!

Один из шемитских наемников, немногословный юноша, друг погибшего от скорпионьих укусов, встревоженно прокричал на ухо Осгару:

– Может быть, сначала обустроим лагерь, господин? – И посмотрел в потемневшее небо, непроглядное от песка. – Мы долго трудились сегодня, скоро ночь...

Осгар наградил юношу испепеляющим взглядом и указал рукой на зияющее отверстие входа:

– Глупец! Какая разница там, внутри, день или ночь наверху? – И он хрипло расхохотался, отчего светлая борода ощетинилась. – В подземельях всегда царит ночь!

Остальные поддержали Осгара дружным хохотом. Конан заметил, как покраснели уши у парня.

Члены шайки перекусили на скорую руку и приготовились спуститься внутрь. Под руководством Исайаба все они вооружились, – правда, не мечами, а ломами, крючьями и молотками. Конан взял себе ломик длиной в руку и повесил на плечо моток крепкой веревки. Парни зажигали факелы и совали за пояс запасные. Старого зуагира оставили присматривать за верблюдами, сгрудившимися за мастабой, – погребение давало хоть и скудное, но все же укрытие от ветра.

Зефрити бегом принесла охапку кожаных мешков. Она сбросила широкий плащ, и шелковая рубашка с облегающими штанишками отнюдь не скрывали роскошной фигуры.

– Это для сокровищ, которые мы найдем внизу! – сказала она. – Возьмите мешки, и мы доверху набьем их богатствами мертвых!

Она обошла всех, каждому вручая мешки и улыбаясь мужчинам. Губы у нее были влажные, глаза так и сверкали. Теперь, когда у нее на голове больше не было капюшона, Конан смог по достоинству оценить точеный нос и нежный подбородок – черты, соответствовавшие классическим канонам стигийской красоты.

Осгар сурово следил за тем, чтобы искатели сокровищ выстроились цепочкой. Юноша, над которым недавно смеялись, заполучил плюющийся факел. Ему явно хотелось оправдаться, и он встал самым первым. Конан неодобрительно посмотрел на Осгара, но ванир ничего не сказал парню. Следом за факелоносцем встал какой-то уличный головорез, третьим – северянин по имени Фило. Дальше двигались Исайаб и Конан, а за ними – остальные шемиты и Осгар с Зефрити.