Читаем без скачивания Курган - Говард Лавкрафт

Я осмотрелся с тревогой и недоумением, бросив завистливый взгляд в сторону городка и множества черных точек, в которые превратились на расстоянии высыпавшие на околицу зеваки. Наведя на них бинокль, я увидел нетерпение, с каким они наблюдали за мною; чтобы подбодрить их, я снял с головы шляпу и помахал в воздухе ею, изображая оживление, которого не чувствовал на деле. Выбрав из груды инструментов кирку и лопату, я перенес их поближе к намеченному участку, после чего достал из саквояжа мачете и принялся расчищать кустарник. Это была изнурительная работа, вдобавок меня периодически продували холодные сквозняки, словно кто-то нарочно направлял их на вершину. Иногда мне начинало казаться, будто какая-то едва осязаемая сила пытается оттолкнуть меня: воздух заметно густел передо мной, и чьи-то невидимые руки перехватывали мои запястья. Расход сил значительно превосходил результаты работы, хотя мне и удалось расчистить площадку.

К полудню я вполне удостоверился, что ближе к северной оконечности кургана плато имеет вогнутое, чашеобразное углубление. Само по себе это обстоятельство еще ничего не значило, однако для начала раскопок низина была наиболее подходящим местом. Примерно тогда же я заметил еще одну особенность: талисман Серого Орла странно подпрыгивал и тяжелел, стоило мне отойти футов на семнадцать к юго-востоку от центра чаши. Его покачивания прекращались, когда я наклонялся к земле, и он повисал, словно притягиваемый вниз мощным магнитом. Такое необъяснимое поведение поразило меня настолько, что я, не откладывая, решил приступить к начальному этапу раскопок.

Срезав саперной лопаткой верхний слой дерна, я с удивлением отметил сравнительную тонкость местного, красноватого слоя. Цвет почвы объяснялся присутствием песчаника, из которого слагалась равнина, однако на кургане я обнаружил лишь полосу черного глинозема, менее чем в фут толщиной. Подобные породы встречаются на дне каньонов к югу и западу от Бингера и могли быть занесены сюда в доисторическую эпоху, когда курган был воздвигнут. Стоя на коленях и продолжая копать, я чувствовал, как сыромятный шнурок у меня на шее натягивается все сильнее и сильнее, как будто в земле и в самом деле был спрятан магнит. Все это выглядело очень странно, если не сказать больше, потому что еще в городе, рассматривая загадочный диск, я подносил его к динамику радиоприемника и убедился, что металл, из которого он сделан, совершенно немагничен. Удар о твердую поверхность высек искру из-под штыка лопаты; думая, что это обломок скалы, я принялся разгребать вскопанную землю. Вместо камней я с лихорадочным возбуждением извлек наружу облепленный комьями глины массивный цилиндр примерно в фут длиной и дюйма четыре в диаметре, к которому мой талисман притянулся, словно приклеенный. Под слоем грязи оказался узор из фигур и значков, похожих на иероглифы, — той же формы, что и рельеф на талисмане и пластинах из желтого металла на одежде призрака.

Присев на корточки, я тщательно обтер бока цилиндра о грубый вельвет моих брюк и с любопытством осмотрел узоры. Вдавленные линии оставались забиты землей, однако в рельефных выпуклостях безошибочно угадывался тот же зеркальный металл, из которого был сделан магический диск, висевший у меня на груди. Зловещий орнамент по-змеиному оплетал изображения неведомых чудовищ, выполненные с необычайным искусством. Я долго не мог определить, где верх, а где низ у цилиндра, бесцельно поворачивая его в руках, пока не заметил узкую щель у края. Раздумья над способом закупоривания оказались недолгими: я с удивлением обнаружил, что меньший конец попросту отвинчивается.

С трудом, но крышка наконец подалась, высвобождая из недр цилиндра странную смесь запахов. Единственным содержимым был увесистый свиток из пожелтевших, похожих на пергамент листков, исписанных зеленоватыми буквами. Какое-то мгновение я с трепетным восторгом представлял, что держу в руках карту и ключ к неизвестным мирам и пространствам, скрытым за стеной времени. Однако, отогнув край свитка, я с разочарованием обнаружил, что это рукопись, написанная на испанском, хотя и на очень архаичном. В золотистых лучах солнца я разглядывал заглавие и первую страницу, пытаясь разобрать вычурный, c непривычными знаками препинания слог древнего летописца. К какому веку может принадлежать моя находка? Новое открытие Конкисты? Первые же строки привели меня в чрезвычайное возбуждение, ибо вместо того, чтобы отвлечь меня от основных поисков, рукопись лишь подтверждала мои догадки.

Пожелтевший свиток начинался исчерпывающим заглавием, выведенным зеленоватыми готическими буквами, и призывал каждого к вере в правдивость невероятных откровений, о которых собирался поведать загадочный автор.

RELIGION DE PANFILO DE ZAMACONA

Y NUNEZ HIDALGO DE LUARCA EN

ASTURIAS, TOGANTE AL MUNDO SOTERRANEO

DE XINAIAN. A. D. MDXLV

En el nombre de la santisima Trinidad, Padre, Hijо, у Espiritu-Santo, tres personas distintas у un solo. Dios verdadero, у de la santisima Virgen nuestra Senora, YO PANFILO DE ZAMACONA, HIJO DE PEDRO GUZMAN Y ZAMACONA NIDALGO, Y DE LA DONA YNES ALVARADO Y NUNEZ DE LUARCA EN ASTURIAS, juro para que todo que deco esta verdadero como sacramento…

Я ошеломленно потер лоб рукой, пытаясь уловить смысл прочитанного. "Повествование Панфило де Зама-коны-и-Нуньес, дворянина из Луарки в Астурии, посвященное описанию Подземного мира Хинайна, 1545 год от Рождества Христова"… Этого было более чем достаточно на первый взгляд. Подземный мир — та же идея, что присутствовала во всех индейских преданиях и в рассказах белых, вернувшихся с холма. И дата: 1545 год. Что она могла значить? В 1540 году Коронадо со своим отрядом углубился в джунгли к северу от Мехико, но разве он не вернулся обратно в 1542 году? Пробежав глазами развернутую часть свитка, я почти тотчас же наткнулся на имя Франциско Васкеса де Коронадо. Автором рукописи, очевидно, был из его людей, но что привело его сюда три года спустя как завершилась экспедиция? Объяснение могло находиться в тексте, однако развернутая часть содержала лишь известный по историческим хроникам отчет о северном походе Коронадо.

Вечерние сумерки напомнили мне о необходимости возвращаться; в том возбужденном состоянии, в каком я находился тогда, я едва не забыл об ужасах приближающейся ночи. О них не забыли, однако, наблюдатели, собравшиеся на равнине: до моего слуха донеслись отдаленные крики. Ответив им взмахом руки, я спрятал манускрипт обратно в цилиндр, от которого упорно не желал отделяться талисман, пока я с силой не отдернул его, и, запаковав часть снаряжения, приготовился к обратному походу. Оставив кирку и лопату для завтрашних раскопок, я собрал саквояж, спустился по склону холма и уже через четверть часа снова был в городе, объясняя и показывая странные находки. Сумерки сгустились, и когда я обернулся взглянуть на благополучно оставленный курган, то с невольной дрожью заметил, как на вершине разгорается голубоватое мерцание факела ночного призрака индианки.