Читаем без скачивания Обмануть красиво, или Когда слетает чешуя (СИ) - Искра Карина

– Яблочек? – с какой-то необъяснимой радостью удивилась И-зи и поднялась. – Так это я мигом! У нас же моченые есть!

«Интересно, она заметит отсутствие пяти штук? – гадала я, проклиная свой неугомонный язык. Вот правильно тогда Хат «недосказал»: надо было продолжать молчать! Уж вдвоем как-нибудь бы отбрехались, наплели небылиц, – зато сейчас я не подставила бы детей!

…Они ведь так полюбили меня. Так больно расстраивать тех, кто к тебе со всей душой.

Интересно, Мику было сложно обманывать меня, когда он узнал о моих чувствах? Или он не верил в их истинность до самого конца?

…А, может, из нас двоих именно он – действительно беспринципная тварь?

– А вот и яблочки! – вернулась И-зи, разрывая своим веселым голосом напряженную тишину. Одно ледяное чудо упало ко мне в тарелку, второе – к ней. – Приятного аппетита!

– А как же нам?.. – подало неуверенные голоса греко-римское содружество.

– Вам? – притворно удивилась И-зи, и я поняла, что сейчас начнется спектакль. – Вы уже свои съели.

– Съели? – не понял Тан, единственный, кто чувствовал себя полностью в своей тарелке. – Я ничего не ел!

– Как это, милый? – с улыбкой аллигатора подошла к нему мать и очень-очень ласково погладила светлые волосенки. – Вы же все попробовали яблочки в тайне от мамы. Вот теперь остаетесь без вкусняшки. Свою порцию съели раньше!

– А… – сообразил малец, тем самым подтвердив подозрения И-зи и сдав с потрохами подельников.

Я конфузливо кашлянула, догадавшись, что женщина не записала меня в число преступников. Было стыдно и перед ней, и перед детьми. Да блин, столько неловкости, как в ближайшую неделю, я не испытывала давным-давно!

– Ты, милая, кушай, не стесняйся! – неправильно истолковала хозяйка мое состояние. – Ребята пошалили и сейчас на пути исправления своей ошибки. Ты не смотри на них, кушай спокойно!

Если б смогла, так бы и поступила…

Но не могу.

– И-зи… – робко начала я, крутя вокруг оси тарелку. – Дело в том… Что я тоже не заслужила яблока. Не знаю, кто дернул меня за язык сейчас… Но в тот день мы залезли в амбар все вместе.

Надо было видеть взгляды хозяев дома! Марэ-до вообще, кажется, разочаровался в моем интеллекте. Еще бы: какой взрослый человек в здравом уме будет творить такую ерунду, как воровство яблок?!

– Простите. – Закончила я, уткнувшись взглядом в злополучную кашу. Пальцам стало больно – так сильно впилась я в деревянные бока миски.

Тишина угнетала. Но, наконец, и она закончилась.

– Вот видите, дети, – тихо молвила И-зи, и я съежилась, ожидая… не знаю, чего. – Человек мог не говорить правды, и все считали бы его правильным, но он для успокоения совести признался. – И участливо обратилась ко мне. – Трина, тебе стало легче?

– Да, – шепнула, избегая поднимать глаза. В голову прилетела мысль, что я поступила правильно: если бы все раскрылось не при мне, то хозяева остались куда худшего обо мне мнения, чем сейчас.

Но в момент признания о подобной выгоде я не задумывалась.

– А еще Трина извинилась, когда правда открылась. – Чуть строже добавила И-зи и подвинула мою тарелку к себе. Освободившиеся руки я упрятала под стол. – Поэтому она не станет отрабатывать наказание за воровство. Видно, что гостья искренне раскаивается…

Я заметила, что киваю на каждой фразе: да, забирай яблоко, да, я раскаиваюсь…

И когда только одна сельская семья умудрилась стать мне настолько важна, что я потеряла чувство собственного достоинства, – то, что я раньше ценила гораздо больше чувств окружающих?

Нет, Трина, не подменяй понятия. То была у тебя гордость или даже гордыня. А сейчас ты… становишься проще. И приятнее, будем надеяться.

Встав из-за стола по окончании завтрака, мне было страшно: вдруг дети на меня ополчились из-за того, что я спалила их? Что выбила себе лучшие условия из возможных. Что им придется отбывать из-за меня какое-то наказание.

Но узнать это было не дано. Греко-римское содружество с Со-фи тотчас унеслись на второй этаж после еды, а я осталась ковырять кашу и думать: выкинуть ее или все-таки сделать приятное хозяевам? Насиловать себя или нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Помочь? – подсел ко мне Хат, который успел куда-то уйти и довольно быстро вернуться.

– Как? – саркастично хмыкнула я и, подняв ложку, с хлюпаньем вылила содержимое обратно в тарелку. – Если только доешь за меня.

– Давай, – потянул Хат к тарелке руку и под моим изумленным взглядом перетащил ее к себе. С застывшей в воздухе ложки продолжали падать белые капли. – Ну, чего застыла?

– Да ничего… – пробормотала и торопливо бросила прибор в кашу. Неужели законник реально будет есть за меня?.. Как в детстве мама за мной?

А как же микробы? Изо рта в рот?

Черт, да это же косвенный поцелуй получается!

К моим щекам мгновенно прилила кровь, а в животе словно бабочки вспорхнули. Интересно, а как целуется Хат? Как ему нравится?..

Боже, мои мысли, скакуны, блин, тормозите!

А Хат безо всякого смущения в два счета оприходовал остатки каши и, довольно улыбаясь, отодвинул тарелку так, чтобы казалось, будто доела все я.

– Ты что, не мог добавки у И-зи попросить? – буркнула я, теряясь в догадках, почему законник так странно повел себя.

– Ну, во-первых, гостям не положено просить, – лукаво усмехнулся мужчина, поднимаясь из-за стола. – А во-вторых, тебе надо было помочь, иначе так и чахла за столом. У хозяев уже сердце кровью обливается, глядя на тебя.

– Это почему же? – ахнула я и слегка поморщилась от собственной громкости.

– Ну как, – пожал плечами Хат, посматривая на дверь, за которой скрылась И-зи с грязной посудой. – Изначально появилась из ниоткуда, раздетая и замороженная, как сосулька. Сразу видно, у тебя беда. Марэ-до не мог оставить бедняжку в лесу, потому что сам пережил подобное.

– Да? – сел у меня голос. В памяти вспыхнули осколки тех событий, и мое сердце окатила волна бесконечной благодарности к семье Котико: если б не они, я была уже мертва.

И если Марэ-до сам оказывался в подобной ситуации… Хорошо, что и на него нашлись добрые люди.

– Потом глава семьи сделал вывод, что ты лишилась голоса из-за какой-то травмы или шока. А мое прибытие его пробудило. Пока не узнали правды, жалели тебя до безобразия. – В словах Хата звучала неприкрытая ирония.

Я на мгновение порадовалась, что семейство не задавило меня своей жалостливой заботой. Знаете, есть такие, которые считают, что тебе не хватило любви, так что на, получай сейчас, давись, но радуйся!

А Котико адекватные, приятные люди, которые не навязывают свою точку зрения и не надоедают своим вниманием. Вот бы всем иметь таких родственников или хотя бы друзей!

– Но жалеть они тебя не перестали. Ведь потом мы нашли тебя, запертую в туалете, – продолжал Хат, но уже серьезнее. – Пришлось выломать дверь. – «Ага, вот что за треск был!» – Ты была вся холодная и постоянно повторяла…

Мужчина замолчал и стиснул челюсти. Я уже догадывалась, что могла лепетать, и по коже прошел мороз.

– Что я говорила? – прошептали помертвевшие губы. Я обхватила себя руками и, отвернувшись, напряженно ждала ответа.

– Что Ви – предательница, – опустошенно проговорил, наконец, Хат. И скупо поинтересовался. – Почему ты так решила?

«Я еще не решила, надо ли тебе вообще это знать! – орало мое сознание. – Ты должен быть счастлив!»

Но, если все именно так, как я подозреваю… Если Ви – предательница… Значит ли это, что у нас с Хатом все-таки есть возможность быть счастливыми?

Друг с другом?..

Прощание с котиками

– Ви рассказывала Тану о том, чего знать не могла, – решилась я, до боли впиваясь в свои плечи. Шерстяная рубашка, одолженная И-зи, спасала от холода, но не грела сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– О чем? – продолжал собирать информацию Хат, снова присаживаясь около меня. Как раз в этот момент послышался звук открываемой двери. Появилась необходимость говорить тихо.

– В нашем мире есть колдуны – злодеи, использующие магию, – шепотом начала я. – Ты, может, помнишь, что я использовала эту самую магию – свою силу – чтобы перемещаться в пространстве и времени.