Читаем без скачивания Неотразимая - Вера Кауи

Глава 1

Первым прибыл Дан Годфри.

Касс уже сидела одиноко за очень ранним завтраком (ей всегда от волнения хотелось есть), как вдруг услышала вой реактивного самолета. Самолет прошел низко над домом к морю, чтобы развернуться там и опуститься на взлетную полосу. Она взглянула на часы. Половина шестого. Что ж, видно, кому-то не терпится.

В это раннее утро — солнце еще не поднялось как следует, — прохладное и свежее, в открытые окна Южной гостиной дул бриз, принося с собою запахи моря и густой аромат цветов, ковром покрывавших остров: frangipani, гибискуса, бугенвилеи, — и распускающегося по ночам жасмина, посаженного Хелен вдоль стен дома. Бриз доносил и звуки. Ей было слышно шуршание метлы по уступам каменных террас, далекий собачий лай, почти неразличимые голоса. Донесся шум автомобиля, сначала похожий на гул шмеля и постепенно усиливавшийся, затем шуршание колес по гравию и визг тормозов. Касс услышала, как захлопнулась дверца. Затем прозвучали быстрые шаги по лестнице. Приглушенные голоса сделались громче, шаги приближались по террасе, предвещая появление новоприбывшего, и вот уже он сам оказался в комнате.

Касс подняла на него глаза как раз, когда он возник в проеме больших, застекленных до полу дверей, и, как будто говоря о мелочах, протянула:

— Прямо с тенниса?

Дан пропустил ее слова мимо ушей. Он все еще был в легком кашемировом смокинге, небрежно — такой небрежности учатся годами — сидевшем на его широких плечах.

— Я приехал, как только получил телеграмму, — сказал он без каких-либо вступлений. — Как это случилось?

Касс мазала маслом свежеиспеченный круассан и торопливо рассказывала:

— У него случился удар. Вчера вечером, когда он спускался к ужину. Упал как бревно. И скатился по лестнице до самого низа. Когда Мозес подбежал, он был уже мертв.

Она откусила круассан.

Взгляд ярких, светлых, словно выписанных акварелью глаз действовал на нее подобно холодному душу, но она стиснула зубы, сдерживая дрожь, и подумала, что никакие фотографии в «Таун энд Кантри» не способны верно передать его внешность. Они не в силах полностью воспроизвести его стройность, рост, блеск глаз, глянцевый отлив тонких льняных волос, весь его облик греческого бога, его легендарное обаяние и привлекательность (он был смертельно опасен уже за сто шагов) или его репутацию, которая опережала его. Касс не опасалась его лишь в хорошей машине, которую он вел с безумной скоростью, а дорога целиком поглощала его внимание.

Дан прислушивался к ее голосу, присматривался к васильковым глазам. Касс была сама не своя сегодня утром. Ну, разумеется, подумал он снисходительно, когда человеку приходится зарабатывать себе на жизнь… Особенно если платить теперь будет он.

— Бедняжка Касс, — произнес он медовым голосом, а она напряглась в ожидании удара. — Осталась без работы, верно? И что же наша несчастная Касси собирается делать?

Поднося чашку к губам, она непроизвольно подняла на него глаза.

— Пока не знаю… может быть, взяться за мемуары?

Мне известны совершенно убийственные истории. А назвать как-нибудь вроде «Тайны секретарши» или «Тридцать лет с Ричардом Темпестом». Наверное, следует воспользоваться тем, что память у меня слоновья.

Дан окинул ее взглядом, и она остро ощутила свои лишние тридцать фунтов.

— Да и не только память…

Он сбросил смокинг на стул, придвинул себе другой и уселся за стол напротив нее.

— Скажи-ка мне, — произнес он ободряющим тоном, — что сейчас происходит? Где кто?

— Хелен наверху, в полной прострации, Харви в порядке и, как обычно, при ней. Дейвид проводит время в обнимку со своим дружком «Джеком Дэниэлом», ну а я, как обычно, нахожусь в распоряжении тела.

Улыбка Дана заставила все ее существо встрепенуться.

— Прекрасно, если ты при этом занимаешься тем, что украшаешь гроб. А остальные?

— Еще не приехали. Марджери в Венеции, Матти в Сиднее, Ньевес в своей школе, а Харри дома, в Тоскане.

Я разослала телеграммы.

— Не проще ли было позвонить?

— А ты смог бы сказать об этом Матти?

Дан еле заметно повел плечами.

— Я понимаю тебя. А Хелен? Как она восприняла?

Уголки губ Касс опустились.

— Свалилась, как обычно.

Дан протянул ей свою чашку.

— А Ричард? Что с ним было? Он болел?

— Нисколько. Все шло как всегда. — Касс взялась за кофейник. — Вчера утром мы прилетели из Нью-Йорка. Во второй половине дня он сыграл с Харви в гольф. Перед ужином мы просмотрели одну очень неплохую статью. Не было никаких признаков болезни.

Все произошло совершенно неожиданно.

Касс громко щелкнула пальцами, Дан вздрогнул, кофе выплеснулся из чашки ему на руку.

— Примерно так.

Она невинно улыбнулась Дану, вытиравшему руку, затем, откинувшись на спинку стула, потянулась за первой из своих шестидесяти за день сигарет. Ее ногти были обкусаны до мяса, пальцы — желтые, как у всех заядлых курильщиков. Дан поднес к ее сигарете зажигалку. Придержав его руку, чтобы прикурить, она заметила:

— Красивая вещица. Подарок?

— От обожательницы.

— Еще не перевелись?

Его ответная улыбка была совершенно безмятежной, он опустил зажигалку в карман и мягко сказал:

— Ты выглядишь усталой, Касс.

Это означало — старой. Так, впрочем, и есть, подумал Дан без малейшего сочувствия. Никому не приходило в голову задумываться над тем, сколько лет Касс, но сегодня она выглядела на все свои пятьдесят два — пятьдесят три? — года, если не больше. Ее обычно румяное лицо побледнело и осунулось, а снежно-белая копна волос, всегда напоминавшая пышную хризантему, сегодня походила на привядший пучок салата. Под глазами залегли тени, а на переносице остались от очков красноватые вмятины. Она снова принялась грызть ногти. Да, подумал он в предвкушении удовольствия, дом, милый дом.

— А где он сейчас? — спросил Дан.

— Наверху. Хочешь взглянуть на останки? Уверяю тебя, они совершенно целы.

Дан пожал плечами.

— Спасибо, нет. Я предпочитаю помнить, каким он был.

На него взглянули чистые синие глаза Касс.

— Видит Бог, у тебя есть резоны.

Ответом ей был ледяной взгляд.

— Кстати, как ты узнала, где я? — спросил он небрежно.

— Перестань… ты прекрасно знаешь, Ричард всегда знал, где ты… и чем занимаешься — в частности, в твоем доме в Вирджинии (не думай, что я не оценила ироничности названия). Следить за тобой — да и за всеми — входило в мои обязанности.

Его губы раздвинулись в улыбке.

— Вот почему ты так рьяно их исполняла.

Он рассмеялся, увидев ее реакцию, и пропел приятным баритоном:

— Но времена прошли…

— Вот это меня и беспокоит, — произнесла Касс с горечью.