Читаем без скачивания Оттенки порочности - Джанин Фрост

Он предупреждал меня об опасности. Как неожиданно мило. Но я не собиралась давать Дагону достаточно времени, чтобы найти Яна.

— У меня есть способ обойти это, — сказала я, затем произнесла слово на шумерском языке.

Нож растаял серебристой лужей над солями. Брови Яна поползли вверх.

— Если ты можешь это делать, то почему не расплавила нож, когда он был в твоем сердце?

Я мягко фыркнула.

— И заработать отравление жидким серебром, попавшим в кровоток?

— Это лучше, чем мгновенная смерть, если бы я провернул клинок.

Я пропустила это.

— Стой смирно, — сказала я, закрыв глаза. — Будет жечь.

Затем я мягко произнесла три слова, которые заставили слиться магию, кровь, соль и расплавленное серебро. Еще восемь слов, и мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что вся смесь теперь плывет в воздухе. Еще тринадцать слов, и Ян издал крик, который повредил мои барабанные перепонки, когда эта волшебная смесь врезалась в его пах, мгновенно перекрывая темно-дымчатые узоры меток Дагона.

Когда я открыла глаза, Ян недоверчиво уставился на свой пах. Теперь, метки Дагона были перекрыты сложными узорами, черно-красно-серебряного цвета. Цвета медленно угасали, пока кровь, серебро и соль оседали глубоко в его коже. Через мгновения дымчатые метки исчезли, теперь не было видимых доказательств того, что Дагон все еще держал душу Яна на привязи.

Ян оглядел ванну, будто ожидал, что сейчас внезапно появится Дагон. Я тоже была готова, но я слишком быстро обрубила «локатор» в его метках. К тому времени, как Дагон почувствует изменения, его связь с Яном исчезнет. Без этого он не сможет найти Яна, если только он уже знает, где он.

Но зачем ему это? Ян много передвигался, и у Дагона не было причин следить за ним. Не тогда, когда Ян был отмечен сверхъестественным демоническим GPS.

Тем не менее, несколько напряженных минут мы стояли молча. Когда эти мину прошли без внезапного просачивания силы, которая указала бы на прибытие на Дагона, Ян, наконец, посмотрел на меня. До того, как черты его лица приняли свое обычное дьявольско-игривое состояние, я уловила кое-что другое, что поразило меня.

Надежда.

Давным-давно, кое-кто другой дал мне надежду после того, как я думала, что не способна ее чувствовать. Поэтому я знала, насколько это ценно. Именно поэтому я посвятила свою жизнь, чтобы стать Стражем Закона. Я хотела дать ту же надежду тем, кто пострадал, когда сильные воспользовались их беспомощностью.

Иногда, однако, закона было недостаточно. Дагон был демоном, так что на него не распространялись наши законы. Это меня не остановит. Дагон думал, что он давно ушел безнаказанным, разрушив мою жизнь и бесчисленное количество других. Но нет. Он просто оттянул расчет. Привлечения Дагону к суду, который он заслужил, может стоить мне моей должности и моей жизни, но это та цена, которую я готова была заплатить. Слишком много крови требовало расплаты, в том числе и моя.

Вот почему я не могла позволить себе что-то ощущать к Яну, даже если бы поговорим об этом. Он использовал мои чувства против меня самой. Это он делал и раньше.

Ян не просто сражался за свою жизнь. Он также сражается и за свою душу. Теперь наши цели равны и заклинание, произнесенное мной, защищает меня, но только до тех пор, пока Ян не использует заклинание, которое я не смогу выдержать. После этого мы, вероятно, будем сражаться до смерти, но я не собираюсь позволять смерти стать моей.

Прямо сейчас мы не были с ним в смертельной схватке, так что я улыбнулась ему. И я поняла, что это была и моя первая искренняя улыбка за довольно долгое время.

— Видишь? Дагон больше не сможет найти тебя.

Ян улыбнулся в ответ, изумруды вытеснили бирюзу в его глазах.

— Значит, что где-то Дагон сходит с ума от ярости.

Глава 5

Дагон, может больше и не мог отследить Яна через метки, но все же я хотела побыстрее убраться отсюда. Ян прав, Дагон наверняка был в ярости. Пока я наслаждалась этой мыслью, я также поняла и опасность. Этот бордель был не слишком далеко от Минска, где Ян заключил с ним сделку. Дагон мог сделать тоже, что и я: прочесать все наиболее известные публичные дома в Беларуси, в которых побывал Ян, а затем идти по его следу. Мне понадобились две недели прежде, чем я покинула Минск и добралась до Польши. Дагон мог телепортироваться, так что его поиск может занять всего день.

Вот почему я хотел покинуть это место до наступления темноты. Когда я снова увижу Дагона, то это будет на моих условиях, а не на его.

— Пошли, — сказала я Яну. Настало время уходить.

Он фыркнул.

— Продолжай и дальше обращаться со мной, как с собакой, и я либо сломаю тебе ногу, либо укушу.

Я подавила желание сказать ему, что я ним сделаю, если он попытается. Справедливости ради, я была высокомерна. Если мы собираемся работать вместе, то мне нужно было относиться к нему с таким же уважением, которого я требовала от него.

— Извини, — сказала я, споткнувшись на слове. Когда я в последний раз извинялась? Я не могла вспомнить, очевидно, что очень давно. — Это, ах, привычка. Я постоянно имею дело с вампирами, которых арестовываю или сужу. Стражи Закона должны быть непреклонны в те моменты, когда это необходимо, иначе закон будет поставлен под сомнение, чего не должно случиться.

— Конечно же, нет, — согласился Ян, хотя его закатанные глаза показали, как мало его заботит закон. Затем он удивительно серьезно посмотрел на меня. — Вероятно, тебе пришлось в два раза тяжелее, раз ты женщина. Нельзя позволять совету утверждать, что твой пол делает тебя слишком мягкой для этой работы, не так ли?

Как же он прав. Сексизм в мире вампиров был жив и здоров. Я была старше и опытнее большинства членов Совета, но мои решения по-прежнему подвергались сомнениям чаще, чем решения Стражей мужчин. Так же раздражало и то, что преступники всегда пытались сбежать или сражаться со мной, но многие сдавались, когда сталкивались с более молодыми и слабыми Стражами, если это были мужчины.

Я прочистила горло и начала уже более примирительно.

— Теперь, когда ты напомнил мне о манерах, ты согласен тем, что здесь небезопасно и нам надо уходить?

Он быстро усмехнулся.

— Ты загородила дверь собой, маленький Страж.

***

Двадцать минут спустя мы уже были в пути. Мы бы ушли раньше, но нам пришлось стереть память проституткам,