Читаем без скачивания Муравьиная ферма. Мистический триллер - Княженика Волокитина

Крис зарыл медальон на пустыре, отстирал простыни и отсыпал из баночки еще немного снотворного. Пусть одна таблетка перестала действовать, он выпьет две и даже три, лишь бы урвать несколько часов сна. Тогда он почувствует себя лучше, и возможно, вспомнит, где бывает по ночам.

Крису было очень и очень страшно. Он даже подумать не мог о том, чтобы рассказать матери о том, что с ним происходит. Может, священник мог бы ему помочь.

Приняв две таблетки снотворного, Крис действительно забылся тяжелым сном. Тело его благодарно отключилось, а сознание, воспаленное и измученное, больше не могло сопротивляться и впустило Зверя внутрь Криса.

Зверь был в ярости. Он все знал. Он знал о снотворном, знал, что утром Крис твердо решил пойти к местному священнику и все ему рассказать.

Ему, Крису, выпала великая честь служить Мастеру, а он, словно жалкий мышонок, дурманит себя химией, смеет сопротивляться! Крис хочет умереть? Или Крису мешает его мать? Тогда Зверь устранит ее, эту досадную грязную помеху, устранит руками Криса, чтобы выжечь все то, что осталось в Крисе от его жалкой человеческой душонки!

Крис, в забытьи, метался по кровати, лоб его горел, веки дрожали. И когда он проснулся утром, свежий и отдохнувший, он твердо знал, что именно ему следует делать. Предрассветную темноту комнаты освещал красный свет, исходящий из его зрачков.

Глава 7

Дональду Уизерби до векового юбилея оставалось два года. Он был еще крепок и свеж, а его состояние было одним из самых внушительных среди жителей Лейкфорда.

Поговаривали, что Уизерби сколотил свое состояние во время войны, продавая кое-что япошкам, но подробностей никто толком не помнил, да и война казалась чем-то таким же древним, пыльным и забытым, как сам старый Дональд.

Дом Уизерби был таким же огромным и старым, как тот, что купил Оуэнс, и с каждым днем Бетти Уизерби было все труднее убирать его в одиночку.

Некоторые комнаты были заперты вот уже несколько лет, но ведь оставались еще кладовые, просторная гостиная с персидским ковром на полу, который не брала ни одна щетка, и кухня, и спальни – Дональд был нежадным и нежно любил свою жену, несмотря на то (а может, благодаря тому), что прожил с нею без малого шестьдесят лет. Он легко согласился с ее робким предложением нанять помощницу по хозяйству.

Эми Джонс появилась в их доме через неделю. Бетти она сразу пришлась по душе – молодая, но почтительная и такая расторопная! В первые же дни дом стал просто сверкать чистотой. Эми бесстрашно залезала в самые темные и пыльные углы, куда старики не могли забраться уже долгие годы, боясь свернуть себе шею.

Девушка поселилась у них – это было обязательное условие, и настояла на нем Бетти.

Решение обзавестись помощницей стоило жизни пожилой женщине.

***

Старый Дональд сидел в кресле, наблюдая, как Эми стирает пыль с камина. На ней была плиссированная юбчонка, и, когда она вставала на небольшую скамеечку, чтобы дотянуться до верхних полок, Дональд мог видеть узенькую полоску ее трусов.

Он совсем забыл, как это выглядит. Забыл, какого он пола, и зачем живет. Эта мерзавка издевалась над ним, Дональд был в этом уверен. Нарочно виляла задницей, нарочно наклонялась, протягивая ему газету, и тогда большие белые сиськи болтались прямо перед его лицом, и он с трудом сдерживал себя, чтобы не вцепиться своими зубными протезами в эту молочную мякоть.

Дональд ненавидел молодых.

Он завидовал им, их жизни, тому, что они будут жить – а он умрет, и умрет очень скоро, не сегодня-завтра, и кто-то другой, молодой и наглый, укусит эти сиськи, а не он, не Дональд, а чем он хуже… Он заслуживал жить, как никто другой, и на войне он зубами рвал глотки врагов, чтобы только жить, дышать и чувствовать, только чтобы знать, что кто-то другой сегодня ляжет в неглубокую братскую могилу, но не он, не Дональд. И он убивал молодых, таких же, как он сам, и каждый раз, спуская курок, молился о том, чтобы вражеская пуля не задела его самого. Потому что он очень хотел жить.

И от этих мыслей невиданная злоба поднималась в его груди, и поднимала его член в потертых штанах, чего с ним вот уже столько лет не случалось. Эти короткие эрекции радовали Дональда и злили одновременно, ведь каждая из них могла оказаться последней.

– Хотите, чтобы я почистила эту решетку, мистер Уизерби? – голос Эми, звонкий и высокий, сверлом врезался в закостенелый старческий мозг, и Дональд заскрипел зубами, еле сдерживаясь.

– Это может подождать, Эмили, – сипло проговорил он. – Не поможешь мне подняться наверх? Я хочу лечь в постель.

– Конечно, мистер Уизерби.

Мистер Уизерби. Мистер. Так вот какого он пола. Мужского. Он – мужчина. И всегда был им. Оставался все эти годы. Это Бетти убивала в нем мужика, год за годом, ночь за ночью, когда ложилась рядом в своей линялой сорочке, а римские полководцы вызывали к себе в палатки по ночам юных красавиц, и те грели их своими упругими телами, и утром те шли на подвиги, напоенные их страстью допьяна.

Он мог поклясться, что Эми заметила его эрекцию. Она бережно помогла ему подняться с глубокого кресла и повела его в спальню. И слишком сильно прижималась к нему грудью, когда они поднимались по лестнице.

Эми кайфовала от этой игры. Она видела, как тяжело дышит Дональд Уизерби, когда она словно невзначай оглаживала свою блузку на груди, облизывала губы розовым язычком, ловя на себе его тяжелый взгляд, и даже пару раз потерлась о его сухие бедра через заношенные брюки, когда вела старика наверх, в его спальню.

Старик тяжело дышал, глаза его налились кровью, когда Эми со всеми предосторожностями устроила его на постели.

– Если вам что-то понадобится, мистер Уизерби – только скажите, – она обольстительно улыбнулась.

– Cними с меня штаны, – прохрипел он.

– Что, мистер Уизерби?

– Ты слышала, Эми, – Дональд смотрел ей прямо в глаза. – Помоги мне снять штаны. У меня рука отнимается…

Глаза Эми были прикованы к твердому бугорку на штанах старика. Она с явным непониманием переводила взгляд с лица Дональда на его бедра, и он видел, что она была действительно смущена происходящим.

– Я… Я, пожалуй, пойду, мистер Уизерби, – пролепетала она. – Позовите, если что-то понадобится. – С этими словами она юркнула за дверь.

– Непременно, Эми, непременно… – Дональд взялся за член и начал неистово мастурбировать, прикрыв глаза складчатыми веками. С уголка его рта стекала тонкая струйка слюны, а вскоре еще одна струя, густая и желтоватая, стекла вниз по простыням на пол.

Той же ночью Зверь велел Крису навестить старого Дональда. Тело мальчишки вскоре станет непригодным для использования, отсутствие сна его измотало практически до предела возможностей человеческого организма, такого хрупкого и неуклюжего… Но еще немного мальчишка все же сумеет помочь.

Дональд тоже не спал по ночам. Если ему удавалось задремать на пару часов, забыться беспокойным сном – это была «счастливая ночь», как он ее называл. Но счастливые ночи бывают редко, и полуночная тьма для него была борьбой с демонами прошлого. Приходили люди, мертвые люди, садились без приглашения на краешек его постели и начинали долгие беседы. Они рассказывали ему обо всех его старых друзьях, о том, как хорошо им живется там, где нет живых, с их больными душами, расспрашивали – отчего старина Дональд так задержался? Отчего не присоединяется к ним на Великом Пиршестве?

Потом духи стали приходить днем. С нарастающей тревогой следила Бетти за мужем, пока он, сидя в кресле с закрытыми глазами, бормотал что-то, размахивал костлявыми руками, и речь его в такие моменты была вполне отчетлива – вот только Бетти не могла ее разобрать. Она сама не заметила, как оглохла на одно ухо семь лет назад.

Зато Дональд прекрасно знал о том, что сошел с ума. Однако он был уверен, что это вполне нормально для его возраста, и даже втайне гордился собой – смотрите-ка, дожил почти до ста, а спятил лишь под конец, не то, что его закадычный друг, отставной полковник Смиттсон, который слетел с катушек, едва выйдя на пенсию.

Каждый вечер Бетти, приняв лошадиную дозу транквилизаторов, засыпала до самого утра, и Дональд был рад, что духи мертвых приходят к нему поговорить, без них он бы спятил еще быстрее, от скуки и одиночества.

И когда в его комнате появился худенький девятилетний мальчик той ночью, старик не удивился, а принял его за очередного ночного друга. Крису даже не пришлось рассказывать наспех придуманную легенду, чтобы не испугать старика.