Читаем без скачивания О горах да около. Горный синдром - Андрей Сальников

Вот он – последний рубеж, отделяющий нас от цели. Скальные выступы вертикально торчат на разных уровнях и образуют тридцатиметровый узкий проход, похожий на безобразный готический мост. Это самый простой способ попасть на вершину Пиренеев. Что-то невольно сжимается в животе, когда подходишь к нему – справа и слева пропасть.

Теряюсь в догадках, что имел в виду человек, который дал имя «Мост Мухаммеда» этой узкой скальной перемычке. Возможно, он полагал, что тот, кто решится пройти по ней, должен иметь «печать пророчества» между лопатками. Или всё проще, название лишь метафора, сравнение: «Говоришь, ты пророк – докажи, сотвори чудо. А ты уверяешь, что храбр – давай, дойди до вершины».

Страх всеми силами пытается отговорить тебя от того, что ты сейчас собираешься сделать. Здесь всё по-честному – никаких тросов в качестве перил. Для того, кто впервые столкнулся с подобным препятствием – это действительно проверка на прочность. Ты либо идёшь и идёшь до конца, а нет – оставайся на месте.

Иду! Вспоминаю правила лазания: «Всегда иметь как минимум три точки опоры. Продумывать каждый шаг. Сохранять спокойствие». Вперёд!

Первый десяток метров мы проходим без каких-либо сложностей, и это придаёт уверенности. Впереди каменная плита размером с журнальный стол, лежит плотно, не шатается. Удивительно, но по лежащей на полу доске пройдёшь без всяких сомнений, а стоит поднять её выше трёх метров, и тут же включаются инстинкты самосохранения. Здесь же по обе стороны от неё полтора километра пустоты. Проползаю на корточках и делаю вывод, что это не самый безопасный способ передвижения, уж лучше идти стоя.

Нагромождение из ощетинившихся гранитных зубьев образует следующее испытание. Напарник решил пройти их поверху. Он забирается на верх обломка, садится, как на гимнастического коня в спортзале, и проползает на задней точке по очередному, ещё более узкому столу. Настороженно смотрю на это и иду следом. Но вдруг внезапно для самого себя принимаю решение обойти глыбы траверсом. Без труда прохожу их, выхожу из-за стенки и упираюсь в блок, по которому только что проскользил мой товарищ. Тупик! За спиной – ничего плотнее воздуха. Стою, вцепившись в скалу, и понимаю, что ошибся. От волнения затряслись ноги. Горячая волна окатила всё тело. Если не успокоиться, то паника выключит разум. Нахожу устойчивое положение, расслабляю всё тело и прогоняю всякий намёк на смятение. Дрожь проходит, рассудок проясняется.

Вот трещина – сюда руку. На ту полочку ставишь правую ногу. Сверху, за тот выступ, зацепись левой рукой. Выбрался? Вот видишь, в спокойствии всё гораздо проще. Теперь не суетись, пролезь ещё метров пятнадцать и выйди на вершину. Наслаждайся видом!

Переход по «мосту» занял не более десяти минут, но этот отрезок растянулся в нечто большее. Время изменило свой привычный ход. Оно замедлилось и протекло по моим жилам густой смесью отваги и страха, сосредоточенности и растерянности, скованности и свободы, наполнив каждую клетку моего сознания бесценными переживаниями и опытом.

Тарфала. Путь к новым горизонтам

***

Эта поездка началась задолго до того, как были куплены билеты на самолёт. Три года назад я изучал самые близкие к Санкт-Петербургу горы. Это были Хибины. Они показались мне интересными не только как горный объект, а ещё и тем, что находятся за полярным кругом. Так родилась мечта о путешествии в Заполярье.

Шёл август. Работалось с трудом. Мысли где-то путешествовали, и почему-то их всё время тянуло в северные широты. Мне казалось, что так и будет, пока действительно не побываешь там. Я изучил гору Халтиа, на севере Финляндии. Затем вновь вернулся к Кольскому полуострову, мечтая выбраться туда, хотя бы на выходные, но решил, что такой выход в Хибины будет глупым и расточительным.

Я расхаживал по карте северной Европы и, к своему стыду, обнаружил несколько собственных заблуждений насчёт Лапландии. Раньше я был уверен, что это обширная часть Финляндии, но, как оказалось, это огромный культурный регион, населённый саамами, или, как их называли раньше, лопарями. Сейчас эту территорию делят четыре государства: Норвегия, Швеция, Финляндия и Россия. Так вот, у Финляндии, как это ни смешно, самая малая её часть.

Не припомню, как я нашёл Кебнекайсе. Эта гора в шведской Лапландии. Она превосходит по высоте всё остальные северные горы Европы и находится в ста пятидесяти километрах севернее полярного круга. Горы, тундра, заполярье. Решено, еду в Швецию!

Я быстро собрал всю необходимую информацию о горе и путешествии в целом. Отвёл на поездку неделю и спешно купил билет на самолёт. При попытке забронировать проживание в приюте «Кебнекайсе», к моему великому удивлению, мне ответили, что мест нет. До вылета неделя. В спешке я нашёл хижину «Тарфаластуга» и, практически не раздумывая, оплатил там три ночи. Это горное жилище устраивало всем, лишь немного смущала его отдалённость. В первый день предстояло преодолеть двадцать четыре километра. Поэтому в деревне Никкалуокта, откуда начнётся пешая часть пути, я зарезервировал ещё две ночи. Там отдохну перед походом и после него.

Неудача с приютом заставила задуматься о доступности вершины. Теперь от хижины до высочайшей точки Швеции нужно пройти шестнадцать километров туда и столько же обратно. За день – бесперспективная авантюра. Я стал искать другие варианты восхождения и нашёл два очень заманчивых маршрута по ледникам, но ни один из них не соответствовал моему низкому уровню ледовой подготовки. Решил, что возьму ледоруб и кошки, а там буду действовать по ситуации.

Пока я изучал возможные пути подъёмов на вершину из долины Тарфала, мне попадались потрясающие фотоотчеты. Я просто влюблялся в это место. Зеленеющие горные озёра. Стекающие в долину ледники. Питающие шумные реки водопады. Нависающие над головой облака. Всё это уже проникло в меня, и я сгорал от нетерпения побывать в этом дивном и суровом крае.

***

Ночь я провёл в автобусе из Санкт-Петербурга в Хельсинки. Затем вылетел в Стокгольм, где пересел на другой самолёт и приземлился в Кируне. Этот маленький провинциальный городок, основной деятельностью которого, является горнодобывающая промышленность, знаменит вовсе не этим, а тем, что отсюда начинается путь в страну мхов, камня и льда.

Льёт монотонный дождь. Я сижу в кафе автобусной станции и жду рейса в Никкалуокту. Повсюду огромные рюкзаки. Теперь понимаю, почему в приюте не было свободных мест. Середина августа – высокий сезон на северных курортах.

Толпа шумно гудит на разных языках: шведский, немецкий, реже французский. Среди них, собравшихся в группы, замечаю молодого человека, так же, как и я, сидящего в одиночестве.