Читаем без скачивания АБеВеГа русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, свадебных обрядов - Михаил Чулков

Во время свадьбы невеста сидит занавесив лицо за загородкою, напоследок, выйдя отсюда, ходит прискорбно в гостеприимной избе кругом, а девки носят перед нею пиво, мед-сырец и хлеб; как обойдет она в третий раз избу, то жених срывает с нее покрывало целует ее и меняется с ней перстнями; с сей поры называется она обрученною девкою и разносит гостям хлеб, мед-сырец и пиво, а напоследок уходит опять за отгородку, где бабы вместо худой девичьей шапки надевают на нее бабью или побогатее убранную хушну.

Когда станут молодых раздевать, то невеста должна скинуть с жениха сапоги. На другой день поутру происходит о девичьей непорочности следствие; если окажется, что она до замужества жила не целомудренно, то невестин прислужник подает старейшине с пивом такой стакан, у коего на дне пробуравлена дырочка, которую зажав пальцем, удерживает пиво, но как скоро гость возьмет стакан в свои руки, то начинает напиток бежать из дырочки; гости поднимают превеликий смех и приводят тем невесту в стыд: других не бывает никаких следствий. На другой день принимает молодая гостей уже как хозяйка; в рассуждении чего и веселья бывает больше, нежели в первый день; пляшут же они по гуслям, по волынке и по губному органу. Крещеные венчаются в церкви спустя иногда и долгое время после оных обрядов. Свадьбу играют больше у жениховых родителей и она несколько на очередную пирушку, потому что всякий гость несет что-нибудь с собою. В прочем ставят еще на стол и блюдо с хлебом, в который воткнута стрела; тут кто изволит из гостей, кладет на раззавод несколько копеек.

У казанский и оренбургских татар перед свадьбой невеста должна некоторое место очистить от волоса; у простых людей исправляют это дело на девишнике бабы бритвами; знатнейшие же употребляют к тому заранее особенную мазь (Т.Сурах) которую и мужья бороды свои для уменьшения мажут, и которая составляется из спермента и негашеной извести; растворя их на воде или на постном масле, этой мазью потирают они в бане причинное место несколько раз не сряду, но пропуская по немногу времени, а когда волос вновь пустится, то опять за мазь принимаются. Некоторые выдергивают волосы, дабы навсегда избавиться от частого и тягостного бриться, и с самым корнем. Девки, собравшись на девишник к невесте, у которой лицо бывает занавешено, оплакивают вместе с нею перемену ее состояния, в невестиной же песне, которую поют двое мужчин, почитается эта перемена желательной. Накануне свадьбы относят невесту ввечеру, посадив на ковер, в тот дом, где быть свадьбе, и тут-то видится она с новыми своими родственниками.

Весь обряд бракосочетания их состоят в том, что мулла спрашивает вслух жениха и невесту, желают ли они вступить в супружество, и, получив утвердительный ответ, как на это, так и на то, что договор уже сделан, объявляет их, читая молитву, сочетавшимися браком. А как утеря девичьей чести почитается у них за великое бесчестие, то немолчаливый жених может в день свадьбы как по справедливости, так и напрасно сорвать еще с тестя и тещи клепаньем своим какой ни есть подарок.

Многие башкиры имеют по две жены, а больше редко у кого бывает. Употребительный у них выкуп за невесту(калым) состоит в скоте и простирается он от пятнадцати до двухсот голов, причем лошади, рогатый скот и овцы даются почти по равному числу. За невестою идет часть сего выкупа в приданом и потому возвращается в прежние руки. По причине изобилия в кумысе и сообразуясь своей бодрости, играют они свадьбы только летом. Перед сочетанием, совершаемым муллою, бабы и девки заводят между собой спор о невесте, причем первые одерживают верх и потом в некотором месте выводят у нее волосы и это торжество называется у них Таки Алган. При сочетании мулла дарит жениху стрелу и говорит: будь храбр, содержи и защищай свою жену… На всякую свадьбу для бишбармака убивают по одной лошади. В первую ночь остается у молодых двое мужчин и столько же женщин; на другой день получают гости от молодых небольшие дары, как-то нитки, холст, плашки, иголки и прочее.

Увеселения их во время свадеб и праздников состоят кроме пирования в пении, пляске, борьбе, бегании на лошадях взапуски, стрелянии в цель и смехотворных представлениях, на коих они передразнивают людей и зверей, и эта игра называется у них «черный иноходец». Они играют не только на балалайке, но и на гудках, сделанных из пустых травяных стволиков, к чему некоторые и баса припевают. При пении употребляют они искони такое изобретение, которое в ином месте не постыдно было бы объявить и за новое, а именно: они носят для обороны от комаров особенные опахала, которые нашим почти подобны, и в их складках пишут они свои песни. Песни их гласят о славных богатырях, странствующих удалых головах, превращениях и проч., и служат преимущественно для соблюдения в памяти дел их славных предков, которые и воспевают они с великим восторгом. Когда напоследок жених собирается вести невесту в свой дом, она ходит из юрты в юрту прощаться с благодарением и плачем, при этом случае иные наделяют ее скотом, а иные домашней утварью. В родительской юрте обнимает она кумысный мешок, благодарит его, что столь долго ее питал и прицепляет к нему небольшой подарок. Весь стан провожает молодых несколько верст и все пьют при расставании взятый с собой в малых мешках кумыс.

У чулымских татар сват, идучи к невесте, берет с собой новую китайскую трубку и китайский же курительный табак, объявляет там причину своего пришествия и удаляется на короткое время. Ежели он при возвращении своем приметит, что трубка его совсем не употреблялась, то почитает это за отказ; если же увидит, что из нее курено, то торгует невесту на платье, мягкую рухлядь, скот и прочая. Цена простирается, считая на деньги, от пяти до пятидесяти руб. По соглашении жених и невеста препровождают первую ночь в новой юрте, причем между нею и тестевой юртой содержится огонь. В число происходящих обыкновенно на свадьбах увеселений, состоящих как и у других татар пирование, песнях, пляске и проч. принадлежит и то, что жених при упомянутом огне борется с невестиными родственниками; ему надо одержать при том победу, и великая силе его честь, если он может сам собою без посторонней помощи управиться. Вместо постели служит молодым разостланный войлок. Невеста противится на него ложиться, и поскольку простит она при этом случае помощи у замужней своей приятельницы, то та должна учить ее, как ей впредь с мужем жить, за что получает в подарок праздничное платье. Если невеста не имеет признаков своей честности, то молодой тихим образом от нее уходит и, к бесславию молодой возвращается к ней не прежде, как разделавшись с похитителем ее чести, после чего все забывается.

У мордвы по приезде невесты в женихов дом приходит его мать со сковородою, наполненною сухим хмелем, который зажигает она горящей лучинкою и ставит сковороду к правой ноге невесты, а она отталкивает ту ногой; так делают трижды, и каждый раз сгребают просыпанный хмель на сковороду. При этом случае примечают, что если сковорода упадет на оборот, то есть дном кверху, это молодым предвещает всякое злополучие, если же она ляжет вниз дном, то почитают это за счастливое предзнаменование. Потом кричат: «Давай пива», и как скоро подадут, то невеста, снимая несколько колец с руки опускает их в братину, из которой потом пьют гости. Наконец раздают гречневую крутую кашу собравшимся со всей деревни старым и малым, каждому по чумичке, и кладут иному в шапку, иному в полу, а иному и за пазуху.

Древние россияне при брачных сочетаниях поступали следующим образом: между прочих церемоний перед поездом в церковь садится жених с невестой рядом или на соболей или на какой-нибудь другой мех, чешут свахи им головы, обмакивая гребень в мед или вино, которое держит в ковше нарочный. Потом осыпают их осыпалом, то есть деньгами и хмелем, тут же зажигают брачные свечи, которые бывали по пуду с лишком, смотря на имение новобрачных; зажигали же их особою Богоявленской свечкой. В церковь возили с собой вино в склянице, и когда священник даст пить жениху и невесте, то при последнем разе жених разбивает скляницу с оставшимся вином об пол и топчет бутылку ногой. Брачные свечи ставят потом составивши их вместе в кадку в пшеницу на целый год в сеннике, в головах у постели. Сенник приготовляют к тому следующим образом: поставят по всем четырем стенам образа, а в головах постели над, над дверями и окнами по кресту воздвигательному, по всем четырем углам воткнут по стреле и на них по соболю или кунице и воткнут по калачу.; на лавках же по углам поставят по оловяннику меду. Постель стелят на двадцати одном ржаном снопе и как подадут на стол последнее кушанье, то есть жаркое, то дружка, обернув блюдо с жарким, калачом и с солонкою, верхней скатертью, понесет в сенник к постели, а потом поведут и молодых. В дверях у сенника отец посаженный сдает ее с рук на руки новобрачную ее мужу и говорит увещательную о содержании на узаконенных порядках супруги речи; и когда придут к постели то жена тысяцкого, надев на себя две шубы, одну так, как должно, а другую сверх того на выворот, опять осыпает молодых осыпалом, то есть деньгами, хмелем и зерновым хлебом и кормит их уже в постели. Поутру приходят те же свадебные чиновные и стрелою поднимают одеяло с молодой и свидетельствуют ее непорочность, потом водят молодых в мыльню, а после кормят молодых кашей, и тогда молодая дарит гостей дарами и овощами. Когда молодой на другой день поутру бывает в мыльне, теща присылает ему все платье, то есть такое, в каком из бани до покоев дойти можно. В церкви во время венчания подстилали молодых под ноги камку или другую какую материю, а сверх нее соболи или куницы или другую мягкую рухлядь. В прочем во все время брачного торжества, когда молодой возьмет за руку свою молодую, то должен вести ее до назначенного места, не отпуская ее руки, а иначе между ними будет вечное несогласие.