Читаем без скачивания История села Мотовилово. Тетрадь № 3 - Иван Васильевич Шмелев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анну спокойно уложили в шалаше на разостланное душистое сено, ко рту ей насыпали кучку душистой земляники. Ее отец, притаившись у изголовья, дрожа всем телом, нетерпеливо ждал, что будет. Вскоре уж стал хвостом вперед выползать изо рта, а когда он выполз наполовину, отец Анны с силой и яростью выхватив его, с остервенением ударил его головой о берёзу. Все облегченно, радостно вздохнули от благополучного исхода беды. У всех на глазах появились слезы радости. Анна, встрепенувшись, кашлянула, харкнула и выплюнула скопившуюся гадкую слюну.
Впоследствии, когда Анна, будучи уже замужем, а потом вдовой, бабы промеж себя судачили:
– Уж не уж ли тогда повлиял на язык Анны, что она больно резва на него? Всегда говорит и в разговоре всегда ее очередь!
За мягкий, незлобливый характер и допытливый ум ее уважают в селе. Она первой узнает все новости, касающиеся бытовой стороны сельских жителей. Она первая услышит, кто умер, у кого народился ребенок и кто у кого усватал. Она славится специалисткой в вопросах сватовства. Если у кого-либо в этом вопросе возникнет затор и тормоз, то приглашали ее. Она все дело уладит, любой разрыв склеит. За всезнайство и всестороннюю деятельность ее прозывали еще «живой газетой». У нее всюду знакомство и кумовство.
Смелость у нее невероятная. Односельчане про нее разговаривали: «Она не постесняется, к царю войдёт!» Зачастую ее приглашали и на торг при продаже или при покупке коровы: она считалась в селе понимающей в этом деле, хотя сама корову никогда не держала. Бегло осмотрев корову наружно, она гладила ее за рога, тайком отсчитывала рубцы на них, тыкала заскорузлой рукой в бока, щупала хвост, потом, блаженно закатив глаза, нахваливала покупателям:
– По предметам корова хорошая, берите, покупайте, – заключала она свой сложный осмотр.
Уборку: землю пашет, сеет, урожай убирает, каждый год у Анны справляет Иван Федотов исполу. Она эту основную статью дохода своего немудрящего хозяйства пустила на бесконтролье, в поле почти никогда не бывала (ей и неколи – надо новости собирать), располагалась на честность Ивана. Сколько намолотит и подвезёт прямо к ее дому:
– Принимай, Дорофеевна, готовый урожай!
И на этом она довольна, с весёлой душой благодарствовала Ивана. Печь, по летам, Анна почти никогда не топила, а если и топила, то, завидя проходившую мимо ее дома бабу, она поспешно выскакивала из избы и заводила с ней разговор, затягивающийся иногда на полчаса, а то и на весь час.
Не про нее ли бытует в народе поговорка: «Пошла по масло, а в печи погасло!»? А у нее бывало и так, что не только не погасло, а наоборот, вся похлёбка выкипела и чугуны полопались.
– И поговорила-то малость, а в печи ничего не осталось!
От редкой топки печи у нее в трубе с весны галки вьют гнезда, натаскивая в нее уйму прутьев. Выводят там белоглазых крикливых галчат. Все лето галки, не покидая Анниной трубы, шумливо и крикливо обитают около ее избёнки. А под осень, когда уже наступают холода, Анна вздумает печь протопить, накладёт дровец, подожжет их, а дым весь в избу. В таких случаях идет Анна к ворожее, Настасье Булатовой, чтоб та поворожила, от чего дым идет не в трубу, а в избу.
– А ты пригласи печника! – надразумляла ее Настасья.
Печник, дедушка по прозвищу «Банный», вытаскивает из трубы целое паймо прутьев.
Любопытное подглядывание в чужое окно с завалинки, было одним из любимых занятий Анны. Она целыми уповодами в осенние тёмные вечера, прилипнув глазами к окну, упёршись на шест, на который обычно развешивают стираное белье для просушки. Примостившись поудобнее, прильнёт к незакрытой занавеской щелке в окне и глядит, наслаждаясь наблюдением за бытовыми мелочами чужой семьи.
Она подробно разглядит, кто как за ужином ест, у кого какой рот, у кого какая ложка, кто как разговаривает, кто как смеется, кто как кашляет, кто как молится. Случалось, с ней такое, не рассчитав прочности гвоздя, на котором закреплён шест, или забывшись, что она сидит не на лавке, а, как курица, на насесте, она внезапно срывалась и с грохотом падала кверху тормашками, в испуге вскакивала и бежала, куда глаза глядят, боясь погони.
За Анной водится грешок – она не чиста на руку. Она не против прибрать к рукам чужие мелкие вещи, особенно те, которые, по ее понятию, плохо лежат. У нее, видимо, на этот счет имеется своя теория: «Что у людей плохо лежит – брюхо болит!».
Счистить или стибрить она умеет прямо-таки мастерски: в глазах украдет, и никто не заметит. Она по этому поводу частенько проверяет чужие бани, особенно вскоре субботы, когда люди обычно моются и по своей халатности оставляют в бане свое белье, корыта, ведра, обмылки, спички. Это все прибирается приборчивой Анной.
О крупных пропажах люди ходят гадать к ворожее Настасье Булатовой, о мелких же обращаются к Гуляевой Анне.
Анна только что побывала у Федотовых – вскоре они хватились замка, которым обычно запирали дом:
– Саньк, беги – быть Булалейка его стибрила! – посылая отыскивать замок, обратилась Дарья к сыну.
Санька следом побежал к Анне:
– Теть, как только ты от нас ушла, у нас из сеней замок пропал, и теперь избу запереть нечем. Ты случайно его не брала? – обратился Санька к Анне.
– Н-нет, не знаю, не видела, не брала! – смущенно проговорила, оправдываясь, она.
– А Ванька Савельев говорит, что видел, ты чего-то совала в запазуху! – обличительно приставал Санька к ней.
– Так это я ваш замок к месту прибирала, уж больно он у вас зрей лежал, мне и подумалось, надо, мол, прибрать, а то кто-нибудь украдет его, вот я и прибрала его. Только не подумайте, что я его украла, а просто к месту прибрала, вас пожалела! – добродушно смеясь, наивно оправдывалась Анна. Возьми его, если он вам нужен, вот он, в чулане на гвоздике висит.
Санька, рывком схватив замок из рук Анны, со всех ног припустился домой. Открыв дверь, впопыхах, словно за ним гналась стая собак, прямо с порога радостно возвестил:
– Замок нашёлся!
– Где он был? – удивленно спросил его отец Иван.
– У Булалейки, – коротко пояснил Санька.
Иногда к Анне приходили «поворожить» о мелкой пропаже. Сначала она, слезливо божась, не сознавалась, копытилась, а потом, добродушно рассмеявшись, «находила» припрятанную, ею же украденную вещь. Вообще она имела способность внезапно прослезиться и заплакать и тут
