Читаем без скачивания Низвержение Чародея - Николай Сташков

– Не надо бояться, здесь нет никого, кто бы мог причинить какой-то вред. Всё хорошо. На сегодня путь закончен. Нужно отдыхать, хорошо выспаться ночью, она такая тёмная, в темноте спать приятнее, никакой свет не светит в глаза, не будит. Что будет утром? Пусть будет то, что будет. Пока оно не пришло, не буду о нём думать. Нужно готовить ночной привал, на голой земле спать, как-то не привлекает, нужно приготовить мягкую постель, соорудить небольшой шалаш, материала для этого здесь предостаточно, только не ленись, собирай и строй.

Звуки собственного голоса побороли страх и побудили к активным действиям по сооружению ночного привала. Илона наломала сосновых и кедровых лапников, берёзовых и осиновых веток, устроила небольшой шалаш и мягкую постель. Приготовила немудрёный походный ужин и легла спать. Ей показалось, что за толстой сосной метрах в тридцати от неё, мелькнула какая-то тень, но было уже совсем темно и тихо, только слышно шуршание веток, колышимых верховым ветром. Проснулась Илона поздно, солнце уже вплотную приблизилось к зениту, своей высшей точке на небосводе. С запада наплывают тяжёлые чёрные тучи, скоро они закроют всё небо и хлынет дождь. Метрах в пяти Илона увидела круглое отверстие диаметром около полутора метров. Вчера его здесь не было, это Илона хорошо помнит, она строила шалаш, носила ветки и всё пространство истоптала ногами. Вновь появилась белая полоса, она ведёт к появившемуся в земле отверстию и за ним пропадает.

– Наверное, это и есть открывшийся портал перехода в магический мир. Как же мне туда попасть? Просто прыгнуть? Если очень глубоко, и я разобьюсь? Что же получается, магический мир находится в подземелье?

Илона заглянула в яму, ничего не увидела. Сплошная темень, даже у самой поверхности. Она походила вокруг ямы. Затем отошла, поискала камешек, нашла и бросила его в яму. Не услышала звука падения камня на дно ямы, хотя очень внимательно прислушивалась. В глубоком раздумье Илона села на край ямы и свесила ноги вниз, в пучину, куда ей нужно попасть, но она опасалась прыгать. Сколько времени пробыла Илона в таком положении, она не знает и не помнит. Вдруг какая-то сила приподняла её над ямой и опустила в пучину.

Глава 5

Нагон всю ночь не сомкнул глаз. Высокий, немного больше двух метров, с длинными белыми волосами, опускающимися ниже плеч, и такой же длины белой бородой, он мелкими шагами ходит по своей келье из угла в угол. Подол белого хитона волочится по полу и слегка шуршит. Нагон мысленно озирает огромную страну Ангорию, её леса, поля, горы и реки. Он предполагает, что всё рассчитал правильно, как в игре в шахматы, на четыре, пять и, даже, на десять ходов вперёд. Ему непонятно, почему, появилось ощущение опасности, и оно не покидает его. Он знает, что магистры наблюдатели постоянно дежурят у волшебного зеркала, внимательно осматривают все закоулки Ангории. В случае возбуждения кланов, ему обязательно сразу доложат. Если доклад не поступает, значит во всех кланах спокойно. Но он чувствует надвигающуюся беду, словно не он задумал правила игры, а кто-то иной играет с ним, как кошка с мышкой. Предчувствие беды неимоверной тяжестью давит на его плечи. Нагон не выдерживает и идёт к волшебному зеркалу. Перед ним сидит магистр Гилон. Он следит за общей картиной Ангории, пальцем меняет места наблюдения, рассматривает и оценивает состояние кланов. Нагон подходит к зеркалу, на нём видит клан Тимыча. Там всё спокойно. Все занимаются своими привычными, повседневными делами. Женщины у каждой хижины готовят обеды, ватага ребятишек бегает наперегонки, подростки бьются на деревянных мечах, отрабатывая искусство боя. Мужчин не видно, наверное, разошлись в поисках добычи.

– В кланах всё спокойно, верховный магистр, не наблюдается присутствия чар.

– Вижу, Гилон, что всё спокойно. Но меня не покидает ощущение нависшей угрозы, что спокойствие это, как тишина перед грозой. Когда освободишься, когда у зеркала тебя сменят, пригласи Большой Совет на внеочередное заседание. Кстати, посмотри на окрестности дворца магистратуры.

– Я только что осматривал их, не смог обнаружить ничего, заслуживающего внимания.

– Птицы летают? Животные бегают? Деревья не гнутся под невидимой тяжестью?

– Нет. Ничего такого я не увидел.

– У тебя, Гилон, не создалось впечатление, что около магистратуры концентрируются чары?

– Нет, верховный магистр.

– Ну, хорошо, я пойду. Не забудь разослать всем магистрам сообщение, что на склоне дня созывается внеочередное заседание Большого Совета.

В назначенное время все магистры собрались в зале заседаний Большого Совета. Прибыли магистры всех ста двадцати кланов. В зале шумно, все радуются встрече, у всех блестят глаза, все хлопают друг друга по плечу, обмениваются любезностями и новостями, улыбаются. Нагон смотрит на эту идиллическую картину. Он понимает, что дружелюбие обманчиво. Достаточно одной маленькой искорки, одного неосторожного слова, и весь зал взорвётся. Магистры кланов начнут метать друг в друга смертоносные молнии. Нагон смотрит на их лица, пытается оценить свои шансы, определить своих сторонников. Его поддержат даже не все члены Совета главных магистров. Похоже, большинство будет против его плана. Нагон поднял руку, призывая всех к порядку. Все расселись по местам, наступила тишина, нарушаемая скрипом сидений, когда кто-то менял положение.

– Магистры, друзья. Я вас прошу очень серьёзно отнестись к моему сообщению. Завтра, максимум послезавтра нас ожидает большая война. Я уже ощущаю скопление, концентрацию чар вокруг магистратуры. Наш неведомый враг Чародей бросит на нас все силы, не только чары, которые не способны пробивать нашу защиту. На магистратуру обрушатся полчища монстров, и главное оружие неведомого врага – гемионы. Они способны разрушать нашу защиту и впускать монстров внутрь магистратуры. Я не исключаю и такого варианта: чары обрушатся на кланы, заставят их объединиться против нас с армией чародея. Сил главных магистров на этой войне будет недостаточно. Если магистратура не устоит, погибнет всё наше сообщество, вся наша страна, родная нам всем Ангория. Прошу объединения всего Большого Совета. Я всё сказал, решайте.

Поднялся невообразимый шум. Многие магистры вскочили, кричали, топали ногами. Нагон вновь поднял руку.

– Друзья, прошу всех успокоиться. Если кто-то хочет что-нибудь сказать, выходите вперёд.

Выскочил огромного роста магистр отдалённого горного клана.

– Верховный магистр ошибается, войны такого масштаба не должно быть, ведь у нас всё спокойно, об этом говорит магическое зеркало, я заглянул в него, когда шёл на большой Совет. Я не могу покинуть свой клан. Что с ним будет, если я останусь во дворце? Я не могу этого предвидеть. Может произойти такой раздрай, что от клана ничего не останется. Кто согласен со мной?

Вверх взметнулись руки больше половины членов Большого Совета. Вперёд выскочил Тимыч, магистр степного клана. Его голос звенит от возмущения.

– Магистры, так нельзя. Разве вы забыли, что произошло всего лишь четырнадцать лет назад? Была именно такая война, о которой говорит Нагон. Тогда защита магистратуры была пробита. Монстры растерзали двух великих магистров, которые что-то узнали о неведомом враге, но не успели нам ничего сообщить. После этого в междоусобной войне, навязанной чарами, погибли сорок кланов. Вы хотите повторения такого ужаса? Я остаюсь с Нагоном.

Вперёд вышел Тимур, член Совета главных магистров. Его голос тих и спокоен, собрание слушает его в тишине и со вниманием.

– Друзья, члены Большого Совета. Я много лет служу Ангории, забочусь о её благе не меньше верховного магистра. Я полагаю, что Нагон несколько сгущает краски. Возможно, будет нападение чар, возможно, с привлечением монстров. Наша защита такое нападение выдержит. Большая война, нарисованная Нагоном, сомнительна. Я думаю, что нужно не готовиться к ней, а все силы сосредоточить на поиске неведомого врага. По праву главного магистра по кадрам, предлагаю каждому высказать своё решение, принимать предложение верховного магистра, или нет, готовиться к большой войне, или активнее проводить поиск нашего неведомого, самого опасного врага Ангории.

Когда все голоса были подсчитаны, Тимур обратился к Нагону: – Верховный магистр, вы оказались в меньшинстве. Из ста двадцати четырёх членов Большого Совета ваше предложение поддержали только сорок восемь магистров. Какое будет ваше решение?

– Я воспользуюсь правом последнего решения верховного магистра. Готовимся к большой войне. Через десять дней, если останемся живы, можете меня переизбрать. Все свободны, прошу остаться только моих единомышленников.

Глава 6

Падала Илона лишь одно мгновение, опустилась на нечто мягкое и скользкое. Дальше катилась на пятой точке опоры, как зимой каталась с обледенелой горки. По ощущениям Илоны, скольжение длилось много часов, хотя с момента падения в яму прошло не более получаса. За это время ночная темень постепенно посветлела до уровня хмурого дня. Илона встала на ноги и огляделась. Перед нею горный перевал, вздымаются горные вершины, одни с острыми пиками, другие с ровными площадками, словно острые пики обрезаны гигантской пилой. Справа и слева от неё на расстоянии нескольких метров уходят далеко вверх почти отвесные стены хребтов. В кармане Илоны камень начал вибрировать. Она его вынула, в её руках он полыхнул ярко-красным холодным пламенем, затем потух и превратился в обыкновенный маленький булыжник. На нём исчезли загадочные знаки, и он перестал испускать голубое сияние. Илона ощутила нечто необычное, словно в её тело вливается загадочная сила. В это время она почувствовала сильный толчок в спину, отлетела на два-три метра. Упала на спину и увидела, что с вершины хребта на неё несётся огромный кусок отколовшейся скалы. Через две-три секунды он превратит её живое тело в кровавый блин. Илона инстинктивно выставила навстречу ладонь руки, словно она могла защитить от многотонного камня. Произошло чудо. Из руки вырвался сноп ярко-белого холодного пламени. Валун остановил стремительное падение, словно наткнулся на непробиваемую преграду. В следующую секунду он разлетелся на мелкие кусочки, отброшенные неведомой силой на вершину хребта. Илона поднялась на ноги и увидела Сола. Он стоит от неё в пяти шагах, зачарованно смотрит широко раскрытыми глазами, в них светится, обуревавшая его, гамма чувств и эмоций.