Читаем без скачивания Том 2 - Иосиф Сталин

Ясно, что и в Думе меньшевики проводили ту же тактику, что и вне Думы. Эта тактика есть тактика поддержки кадетов. Если теперь они это отрицают, то это потому, что стали жертвой неразберихи.

Поддерживать кадетов — это не значит создавать имя кадетам, в противном случае и вы создаете имя эсерам, поддерживая их, — заявляет “Лахвари”. Шутники эти “лахваристы”! Им, оказывается, невдомек, что всякая поддержка со стороны социал-демократии создает имя той партии, которую она поддерживает! Потому они так щедро и раздавали обещания о всевозможной “поддержке”… Да, любезные товарищи, поддерживая эсеров, социал-демократия создает эсерам имя в глазах народа, и именно поэтому такая поддержка допустима только как исключение и как средство поражения кадетов. Поддержка эсеров — вовсе не идеал, она есть неизбежное зло, используемое для обуздания кадетов. Вы же поддерживали как раз тех самых кадетов, которые продают рабочих и крестьян, перед которыми эсеры имеют то преимущество, что они примыкают к революции…

“Скажем, кадеты потребовали всеобщего избирательного права. Это, оказывается, есть большое зло, ибо это требование кадетское” (см. там же).

Ну и шутники! Видите ли, всеобщее избирательное право — это, оказывается, “кадетское требование”! Тифлисские меньшевики, оказывается, не знают, что всеобщее избирательное право есть требование не кадетское, а требование революционной демократии, которое последовательнее всех отстаивает социал-демократия! Нет, товарищи, если вы не можете понять даже того, что кадеты не являются революционными демократами; если вы не можете понять даже того, что борьба с ними, чтобы укрепить гегемонию пролетариата — для нас вопрос дня; если вы не в состоянии разобраться даже в том, что говорили вчера и что говорите сегодня, — то лучше вам пока отложить перо, выпутаться сперва из неразберихи и только после этого взяться за “критику”…

Клянемся Думой, так будет лучше…

Газета “Дро” (“Время”) № 26, 10 апреля 1907 г.

Статья без подписи

Перевод с грузинского

Наши кавказские клоуны

По поводу наших статей меньшевистская газета “Лахвари” воспылала гневом, — видать, обвинение попало в цель. Это, конечно, весьма забавное зрелище… В чем дело?

Мы писали, что поворот Думы вправо нас не удивляет. Почему? Потому, что в Думе господствует либеральная буржуазия, а эта буржуазия вступает в союз с правительством и порывает с рабочими и крестьянами. Отсюда — слабость Думы. И если рабочие и революционные крестьяне не идут в хвосте антиреволюционной Думы, и если они также порывают с думским большинством, — то это значит, что у нас народ является более сознательным, чем во Франции восемнадцатого века. Отсюда — опять же слабость Думы. Так мы объясняли слабость Думы и ее поворот вправо.

Оказывается, у наших меньшевиков после этого объяснения душа ушла в пятки, и они в ужасе вопят:

“Нет, если бы объяснение большевиков было правильно, в таком случае мы вынуждены были бы махнуть рукой и сказать, что русской революции пришел конец” (см. “Лахвари” № 6).

Бедняги! Они в свою революционность верят не так крепко, как в кадетскую! Либералы предают революцию, — следовательно, революция ослабела! Рабочие и революционные крестьяне, оказывается, нуль. Горе вам, если у вас нет большей проницательности!

Они не верны даже самим себе. Вот, например, полтора года назад, в газете “Схиви”,[31] те же меньшевики писали нечто другое:

“Декабрьская стачка оттолкнула буржуазию от революции и сделала ее консервативной. Дальнейшее развитие революции должно пойти против либералов. Под силу ли это революции? Это зависит от того, кто будет двигателем революции. Вождем революции и тут, разумеется, является пролетариат. Один он не в состоянии довести ее до конца, если у него не будет сильного и верного союзника, а таким союзником является единственно крестьянство” (см. “Схиви” № 12).

Да, так говорили меньшевики, пока они придерживались точки зрения социал-демократии…

Но теперь, когда они повернулись спиной к социал-демократии, они запели на иной лад и центром революции, ее спасителями объявляют либералов.

И после всего этого имеют смелость уверять нас, что кавказские меньшевики не клоуны, что они не рядятся в социал-демократические одежды, чтобы скрыть свое кадетское нутро!

“Как же случилось, — говорят меньшевики, — что в первой Думе кадеты действовали смелее, требовали ответственного перед Думой министерства и т. д.? Чем объяснить, что кадеты на второй день после разгона Думы подписались под Выборгским воззванием?

Почему они так не поступают сегодня?

На этот вопрос политическая философия большевиков ответа не дает и дать не может” (см. там же).

Напрасно утешаете себя, струсившие товарищи. Мы давно ответили на этот вопрос: нынешняя Дума более бесцветна потому, что пролетариат теперь более сознателен и сплочен, чем в период первой Думы, что и толкает либеральную буржуазию в сторону реакции. Раз и навсегда зарубите себе на носу, либеральствующие товарищи, что чем более сознательно борется пролетариат, тем более контрреволюционной становится буржуазия. Таково наше объяснение.

А как вы объясняете бесцветность второй Думы, любезные товарищи?

Вот, например, в № 4 “Лахвари” вы пишете, что в слабости Думы, в ее бесцветности виновата “несознательность и неорганизованность народа”, Первая Дума, как вы сами говорите, была более “смелой”, — следовательно, тогда народ был “сознательным и организованным”. Вторая Дума более бесцветна, — следовательно, в этом году народ является менее “сознательным и организованным”, чем в прошлом году, — следовательно, дело революции и роста сознательности народа пошло назад! Не это ли вы хотели сказать, товарищи? Не этим ли вы хотите оправдать свое тяготение к кадетам, любезные?

Горе вам и вашей путаной “логике”, если вы и впредь думаете оставаться клоунами…

Газета “Дро” (“Время”) № 29, 13 апреля 1907 г.

Статья без подписи

Перевод с грузинского

Разгон Думы и задачи пролетариата

Вторую Думу разогнали.[32] И разогнали ее не просто, а с шумом — точь-в-точь как первую Думу. Тут есть и “разгонный манифест” с “искренним сожалением” царя-фарисея по поводу разгона. Есть и “новый избирательный закон”, сводящий на ничто избирательные права рабочих и крестьян. Есть даже обещания “обновить” Россию при помощи, конечно, расстрелов и третьей Думы. Словом, тут есть все то, что еще так недавно имело место при разгоне первой Думы. Царь вкратце повторил разгон первой Думы…

А разогнал царь вторую Думу не зря и отнюдь не без цели. При помощи Думы он хотел связаться с крестьянством, сделать его из союзника пролетариата союзником правительства и, таким образом, оставив пролетариат одиноким, изолировав его, расстроить дело революции, сделать невозможной ее победу. Для этого правительство прибегло к помощи либеральной буржуазии, пользующейся пока еще некоторым влиянием среди темной массы крестьян, и вот через нее-то оно хотело связаться с многомиллионным крестьянством. Так хотело оно использовать вторую Государственную думу.

Но вышло обратное. На первых же заседаниях второй Думы обнаружилось недоверие крестьянских депутатов не только к правительству, но и к депутатам либеральных буржуа. Недоверие это росло по поводу целого ряда голосований и, наконец, дошло до того, что перешло в открытую вражду к депутатам либеральной буржуазии. Таким образом, правительству не удалось сплотить крестьянских депутатов вокруг либералов, а через них — вокруг старой власти. Желание правительства — связаться через Думу с крестьянством и изолировать пролетариат — не осуществилось. Наоборот: крестьянские депутаты все более и более сплачивались вокруг пролетарских депутатов, вокруг социал-демократов. И чем больше они отдалялись от либералов, от кадетов, тем решительнее сближались с социал-демократическими депутатами. А это значительно облегчало дело сплачивания крестьян вокруг пролетариата вне Думы. Получилось, стало быть, не изолирование пролетариата, а изолирование либеральной буржуазии и правительства от крестьян, — пролетариат закреплял за собой многомиллионное крестьянство — расстраивалось, стало быть, не дело революции, как этого хотело правительство, — а дело контрреволюции. Ввиду этого существование второй Думы делалось для правительства все более и более опасным. И оно “распустило” Думу.

А чтобы успешнее расстроить дело сближения крестьян с пролетариатом, чтобы посеять в темных массах крестьян вражду к социал-демократам и сплотить их вокруг себя, правительство прибегло к двум мерам.