Читаем без скачивания Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор - Эрих Баслей

Внимание переключилось на сидевшего в инвалидной коляске Объекта 402. Почему-то Вильям не ощущал отторжения, как в первый раз. Все читалось в его глазах. Он говорил ими так же, как другие посредством голоса. Харт не был ему чужим, по крайней мере не таким, как все остальные. Скорее всего, в процессе прошлой терапии Объект 402 тоже кое-что узнал о нем, и хотя в такую версию верилось с трудом, но другой Вильяму даже не захотелось искать. «Пожалуй, мы действительно не такие уж и разные с Чарли, как может показаться на первый взгляд», – подумал Харт.

Ровно в шесть вечера за пациентом пришли. Больше сеансов для него не предполагалось. Вильям не стал лечить безнадежного пациента. Он понял, что Чарли ничем не болен, у него не было расстройства личности, просто он такой, каким его с самых ранних лет делал окружающий его мир. Он всего-навсего приспособился, чтобы выжить. Ему не нужна была помощь Харта – бессознательное юноши само прекрасно со всем справлялось.

Вот почему он решил провести с пациентом отведенное время немного иначе: Вильям рассказал о себе, о своем детстве, и не только о нем. Это был монолог, который с интересом в глазах слушал Чарли. Порой он даже кивал в знак того, что ждет продолжения, когда Харт переставал говорить, задумавшись над тем или иным воспоминанием.

После того как кабинет опустел, к Вильяму еще раз пришло осознание, более отчетливое, что его решение было верным. Чарли входил в число тех редких людей, которые могли самостоятельно взаимодействовать со своим бессознательным. Скорее всего, он тогда, во время терапии, присутствовал в своем внутреннем мире. Этот невидимый сопровождающий даже каким-то образом смог немного изучить Харта.

Нет, Чарли точно не требовалось никаких изменений в его внутреннем мире. Вылечить его можно было только извне. Вильям рассказал Чарли о себе, чтобы тот смог внести в свое бессознательное какое-то приятное воспоминание, которое, возможно, не будет помещено в черном полиэтиленовом пакете под слой грязи. Объект 402 сам должен был захотеть изменить свой внутренний мир, чтобы стать таким, как остальные. Харт попытался оставить ему хрупкое маленькое зернышко, сможет ли тот взрастить его, захочет ли – это уже его выбор, который сделает для себя Чарли самостоятельно.

«Люди привыкли к мысли о существовании двух миров: внутреннего и внешнего. Кто-то считает, что все эти измерения – лишь философская болтовня, и не более. Кто-то предполагает, что развитие внутреннего мира – это важная часть жизни. Однако дальше предположений заходят далеко не все, например, из-за отсутствия времени. Но сейчас не об этом. По-моему, миров все-таки три. К вышеперечисленным можно добавить наше сознательное, которое относится к внешнему и внутреннему одновременно. Оно выполняет роль связующего элемента, что-то вроде промежуточного мира.

Я считаю, что необходимо не только уделять внимание нашей внутренней духовной системе, но и разграничивать сознательное и бессознательное. Суть в том, что и то и другое относится именно к нам, в отличие от внешнего, окружающего нас мира. Но духовное процветание или поддержание состояния гармонии, спокойствия невозможно, если индивид, искренне пытающийся совершенствовать свой внутренний мир, делает это посредством сознательного. Да, человек может перестать реагировать на какие-то внешние раздражители, но лишь ненадолго. А все потому, что на сознательное влияет как бессознательное, так и то, что пребывает вне нас, – окружающая действительность. Человек никогда не избавится от каких-то своих страхов или комплексов, пока изменения не произойдут на уровне бессознательного – в подлинном внутреннем мире.

Можно привести аналогию с океаном: как долго вам будет улыбаться удача и поверхность стихии будет пребывать в спокойном состоянии? Что вы сделаете, когда начнется не зависящий ни от океана, ни от вас шторм, который станет вздымать волны высотой с небоскребы? Лучше работать с тем слоем, который кроется под поверхностью волн, уйти в глубину, где никакие ветра не потревожат. Так что лучше создавать подводный мир, а не надводный. Конечно, это намного сложнее и требует больших усилий. Необходимо изучать себя, свое сознательное и бессознательное, но, в конце концов, счастье человека зависит от него самого, а не от внешней среды. Внутреннее счастье, привязанное к окружающей действительности, является лишь миражом. Пусть хоть триста дней на поверхности пребывает штиль, рано или поздно шторм все равно будет, и он разрушит все, что было создано. Это неотъемлемая черта внешней реальности – пребывать в постоянном изменении.

На такие мысли меня навел случай с Чарли. Его домом была тюрьма строгого режима, он видел лишь насилие, и при этом в нем совершенно четко ощущалась внутренняя беспечность, гармония, если можно так выразиться. Он ничего не требовал и ни в чем не нуждался. Чарли смотрел лишь в себя, в свое бессознательное все годы своего одиночества, и ему удалось прийти к самому идеальному равновесию, которое только могло быть при том, что он пережил. Он был самым безнадежно здоровым пациентом из всех, с которыми сводила меня судьба».

Глава 3. Безумная актриса

За окном можно было наблюдать осень в самом разгаре. Она являлась, по мнению Вильяма, самым прекрасным временем года. Харт связывал осень с тем периодом, когда можно многое переосмыслить. Сама атмосфера, царившая в окружающем мире, способствовала этому. Ни весна, пробуждающая мир от глубокой спячки, ни лето, одаривающее нас солнечным теплом, ни, конечно же, зима не подходили для подобной роли. Осенью идет увядание той жизни, которая окружала людей, цвета становятся более тусклыми и блеклыми. Эта пора – прекрасная проверка для людей, внутренний мир которых тесно связан с внешним. Для таких индивидов она повод задуматься над определенными изменениями в своем мировоззрении. Правильные реформы в этой области повлекут за собой реконструкцию мировосприятия, что как минимум сможет избавить людей от осенней хандры.

Вильям размышлял, не отводя глаз от внутреннего двора лечебницы, в который у него выходили окна кабинета. «Может, вся эта реальность является чьим-то бессознательным? – думал он. – Тогда времена года – самый совершенный механизм смены обстановки в таком предполагаемом внутреннем мире. Они полностью преображают окружающую действительность. Это не просто что-то замазать, что-то убрать и получить в результате нечто “новое”. Нет, это более серьезные и глубокие изменения. Сложно представить себе человека с бессознательным, которое бы имитировало сезоны года. Каким бы было тогда его мировосприятие?..»

Вильям отвлекся от своих мыслей и налил себе немного воды. На три часа дня была назначена встреча с некой Сарой Митнес. По правде говоря, она будет его третьей пациенткой. (Можно было бы сделать вывод, что мужчин, страдающих психическими расстройствами, гораздо больше, чем женщин. Но это заключение не прошло бы никакой статистической проверки: практика Харта, естественно, ограниченна.) На самом деле, Харту это было безразлично, так как у бессознательного нет половой принадлежности, а именно с ним он и работал.

Карточку Сары он изучил на днях. Она находилась в лечебнице уже третий год. Поскольку ситуация не только не улучшилась, но и ухудшилась (на днях она задержала дыхание и упала в обморок, ее еле успела откачать сопровождающая медсестра), мисс Митнес записали к нему на прием. Сару привели два помощника врача, которые держали ее под локти с обеих сторон. Они рассказали, что с утра пациентка несколько раз пыталась удариться головой об пол больницы.

Ее посадили в кресло, после чего оба сопровождающих удалились. Никто в лечебнице, кроме Фрэнка Дежайна, не имел представления о сущности метода Харта, поэтому и винить за состояние, в котором находилась Сара, тоже было некого: от принятых доз успокоительного его пациентка засыпала, сидя в кресле. Конечно, он попытался подключиться к ее бессознательному, но результат предугадывал заранее. Внутренний мир Сары был совершенно непросматриваем из-за препаратов. Повсюду, куда ни падал взгляд Вильяма, виднелись матовые черные пятна. И это было отнюдь не от нехватки освещения.

Смысл в том, что человек, употребляющий (вынужденно, по чьей-то воле или же самостоятельно принимая решения) алкоголь, наркотики, транквилизаторы, успокоительное и тому подобное, перестает быть самим собой. В данном случае это означает, что человеческая реакция на окружающую действительность обусловлена введением в организм той или иной субстанции. Грубо говоря, принятая таблетка снотворного влияет и на внутренний мир. Это почти состояние аффекта, только вызываемое психотропными веществами, то есть достигаемое искусственным путем. Что касается самого внутреннего мира, если в первом случае (когда состояние аффекта достигается естественным путем) он лишается освещения, то во втором он становится похож на картинку, замазанную черными кляксами. За эти пятна никак не заглянуть, что они скрывают – будет оставаться в неизвестности, пока не закончится действие препарата, изменившего структуру восприятия человека извне.