Читаем без скачивания Песнь земли - Кэтрин Коултер

— Не копайтесь! — прикрикнул он. — Быстрее в Сент-Эрт! Я хочу вернуться домой до темноты.

— Слушаюсь, милорд, — отозвался возница, и повозка качнулась, так как измученная лошадь перешла на корявую рысь. Филиппа от неожиданности упала на спину, утонув в колючей шерсти. Она с трудом приподнялась и снова расчистила небольшое отверстие. Где находится Сент-Эрт? Она слышала название этого места, но в каком направлении оно… Филиппа еле удержалась от крика: ее желудок так сильно свело от голодной боли, что она уже могла думать лишь о том, как бы ее не вывернуло наизнанку. Пытаясь подавить приступ тошноты, девушка принялась расталкивать тюки с шерстью, пока не высвободила голову.

Филиппа глубоко вдохнула. Когда боли в желудке немного утихли, она набралась храбрости и осмотрелась по сторонам. Мужчина, занявший место возницы, сидел к ней спиной. Филиппа слегка высунулась наружу и увидела впереди другую повозку, рядом с которой ехали шесть человек. Интересно, кто из них главный? Как ни странно, воры были одеты очень бедно, но лошади выглядели сытыми и сильными. У нее снова нестерпимо засосало под ложечкой, и Филиппа постаралась отвлечься, разглядывая окрестности. Она не знала, где находится. По обеим сторонам грязной дороги росли старые искривленные дубы. Ей почудился запах моря. Может быть, они движутся прямо к Сент-Ивесу? Может быть, еще не все потеряно?

Весь следующий час Филиппа предавалась подобным обнадеживающим размышлениям. За это время они проехали две маленькие деревушки — вернее, просто кучку покосившихся домишек. Затем впереди, на высоком каменистом холме, где росли лишь редкие сосны, она увидела очертания крепости. Это было огромное сооружение в норманнском стиле. В стенах толщиной не менее восьми футов виднелись многочисленные бойницы для лучников. Величественная крепость была серой, холодной и неприступной, — отличное укрепление, которое ставили на века. Филиппа отметила отсутствие рва, так как строительство изначально велось на возвышении, однако подходы к крепости защищали разного рода ловушки: ржавые пики, вкопанные в землю так, что острия могли легко разорвать брюхо лошади или пронзить падающего на них человека; за ними виднелись ямы, прикрытые хворостом и травой, на дне которых, как она подозревала, находились острые колья.

Повозки без труда преодолели все заграждения. Филиппа услышала громкий треск и увидела;, как створки двадцатифутовых ворот из толстых дубовых бревен медленно расходятся в стороны, открывая узкий проход длиной около тридцати футов, над которым нависали железные зубья опускной решетки, в случае опасности способные придавить врага. Повозки въехали во внутренний двор, весь заполненный мужчинами, женщинами, детьми и животными. Это походило на сумасшедший дом: все говорили одновременно, дети визжали, свиньи хрюкали… Здесь было больше обитателей, чем в Бошаме, а ведь замок ее отца почти в два раза больше!

Повозку с радостными криками окружили с полсотни людей, и Филиппа едва успела нырнуть в шерсть. Она услышала приглушенный звук захлопнувшихся ворот.

Девушка испугалась. Вот следствие того, что она действовала не подумав: сначала прыгнула в вонючий ров, затем забралась в повозку с грязной шерстью, а сейчас оказалась одна в незнакомой крепости — беспомощная пленница, если не хуже. Кроме того, она так голодна, что готова проглотить и камень.

Повозка остановилась. Десятки рук потянулись вверх. Филиппа чувствовала, как они шарят между тюками с шерстью, все ближе и ближе к ее укрытию. Затем она услышала голос их предводителя, говорившего что-то о Страшиле Горкеле и его необыкновенном лице, а потом ее желудок вновь бесцеремонно заявил о себе страшнейшим спазмом, и, не в силах больше переносить эту муку, она поспешно выбралась наружу, с жадностью глотая свежий воздух.

— Божья сила!!! — Дайнуолд уставился на непонятное существо, внезапно появившееся из груды шерсти.

— Папа, что это такое?! — воскликнул Эдмунд. — Ведьма? Или дух друидов? Какое оно ужасное!

— Это чудовище уродливее меня!

— завопил Страшила Горкел, хлопая себя по бокам. — Боже, спаси и смилуйся над нами! Вырви нас из лап дьявола!

Дайнуолд рассматривал отвратительное создание, которое с трудом балансировало на тюках с шерстью. Существо было высоким, а его голову покрывали клоки овечьей шерсти. В этот момент в сторону Дайнуолда подул легкий ветерок, и его чуть не стошнило: вонь, исходившая от этого чудища, не поддавалась описанию; даже запах некоторых его крепостных, которые ни разу не мылись от рождения до смерти, по сравнению с нею мог показаться ароматом сирени.

Существо неожиданно встряхнулось и стало сдирать с себя налипшую грязь, пока не открылось лицо, и Дайнуолд осознал, что оно женского рода и что на него глядят два испуганных глаза, голубых, как апрельское небо.

Его люди стояли с открытыми ртами, храня гробовое молчание, словно оплакивали смерть папы римского, — молчание, подобного которому ни разу не удалось добиться отцу Крамдлу во время самых пламенных проповедей. Затем по толпе пронесся испуганный шепот.

— Эдмунд прав, это болотная ведьма.

— Больше похоже на старуху, выброшенную на улицу за воровство.

— Не, Горкел прав: это не человек, а исчадие ада, посланное нам дьяволом.

— Молчать! — приказал Дайнуолд. Он легонько пришпорил Филбо и направил его к этой ужасной женщине, но, не доехав пяти футов, остановился. Ему отчаянно хотелось зажать нос.

— Я не ведьма, — громко и отчетливо провозгласило существо из повозки.

— Тогда кто ты?

Филиппа уставилась на приближающегося всадника. Она ясно видела отвращение на лице мужчины и, по правде говоря, не могла осуждать его за это. Филиппа поднесла руки к голове и обнаружила, что ее колпак давным-давно слетел, а густые кудри, выбившиеся из косы, покрыты тиной из крепостного рва, поверх которой налипли грязные клоки овечьей шерсти. Представив, как она, должно быть, выглядит, Филиппа чуть не разревелась. Люди крестились, призывая на защиту сонмы ангелов, на их лицах застыли ужас и омерзение, а ведь ее, Филиппу де Бошам, все считали изумительно красивой девушкой; Иво де Вереи даже пытался взять ее силой и вынудить стать его женой! Это уж слишком! Ради всех святых, да? Вильям де Бриджпорт сейчас отвернулся бы от нее! Филиппа на мгновение представила, что она стоит перед ним и старик вопит от страха, как вон тот маленький мальчик, а потом поворачивается и бежит не разбирая дороги, и его брюхо колышется вверх-вниз… Девушка невольно расхохоталась:

— Я, к сожалению, не совсем хорошо выгляжу, сэр, но если вы позволите мне покинуть вашу прелестную крепость, то я отправлюсь по своим делам дальше и вам не придется больше терпеть мой ужасающий запах.