Читаем без скачивания Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез - Максим Малявин

Отец пациента соблюдал умеренный нейтралитет, с поползновениями к миротворчеству, за что успешно огребал, как и положено любому миротворцу, от обеих сторон. Увидев подкрепление, силы света благословили его на битву со злом, дали добро на экзорцизм и даже перекрестили, но прозевали падающую антресоль и на некоторое время из битвы выключились. Поэтому поимка и фиксация прошли в сугубо атеистической манере. Дьявол пытался что-то обидное вещать, но ему дали полюбоваться на здоровенный кулак санитара (плюс пять к дару убеждения), и он на некоторое время утихомирился.

Безошибочно выбрав наиболее вменяемого из всей троицы (дьявол не в счет), Денис Анатольевич задал пару вопросов отцу. Выяснилось, что пациент с психиатрами знаком уже давно, просто редко попадает в больницу. С полгода назад мать объявила, что нейролептики – это от лукавого, и взялась лечить парня молитвой и постом, что и объясняло его плачевное состояние. Денис Анатольевич уже приготовился прочесть лекцию о недопустимости соавторства во врачебных назначениях, о недостатках молитвотерапии и побочных эффектах обливания святой водой, но, проведя предварительный цензурный анализ заготовленной речи, вздохнул, махнул рукой и велел вести пациента в барбухайку.

Вся компания успела сделать два шага в сторону двери, когда мать пациента снова включилась в процесс и попыталась благословить сына на лечение. Огребла она на этот раз и от связанного пациента, и от осатаневшего супруга. Преодолевая сопротивление, парня в компании с обуявшим его дьяволом довели до барбухайки, и тут новый доктор словно очнулся от оцепенения, в котором пребывал во время всего процесса поимки.

– Давайте развяжем больного, – предложил он Денису Анатольевичу.

– Это еще зачем? – опешил тот.

– А как мы будем брать у него письменное согласие на лечение?

– Все. Ни слова. Весь учебный процесс – по прибытии на станцию, – отрезал Денис Анатольевич, – и дайте уже кто-нибудь сигарету!

Мне в холодной землянке тепло…

Роняя ключ, прижав к груди буханки,Вот так войдешь домой, а дома – танки.

Эту историю мне поведал Владислав Юрьевич, друг и коллега. Вероятно, этот случай мог бы его миновать, если бы не особенности географии нашего автогиганта. Дело в том, что своими тылами (весьма обширными, надо сказать) он примыкает к целой череде дачных поселков, отсюда такое большое количество дачников среди работников этих тыловых цехов и производств, а также всяких в той или иной степени некондиционных автомобильных запчастей в конструкциях дачных домиков. Кроме того, все тяжелые экстренные больные из этих краев нередко попадают в заводской медпункт – сюда просто ближе, чем в город.

Нина (назовем ее так) для себя решила, что закрытие дачного сезона и праздник сбора урожая грех отмечать одним днем. Это просто несправедливо. В конце концов, сезон длился аж с апреля по октябрь, что само по себе – гражданский подвиг, и фестивалить по этому поводу меньше недели – нахренс. То есть нонсенс. Словом, медведки засмеют.

Организм сначала пытался робко протестовать. Потом перешел в режим автопилота. Потом автопилота контузило бутылкой чего покрепче, и он катапультировался, устроив напоследок развернутый эпиприступ. Так случилось, что Нина в это время стояла… хорошо, почти стояла на автобусной остановке – дачные киоски позакрывались, и вылазки за спиртово-перечным и плодово-выгодным становились все длиннее. Увидев, как человек рухнул и забился в конвульсиях, пассажиры подошедшей маршрутки вызвали скорую, а та доставила Нину в заводской медпункт.

Возвращение в реальность после эпиприступа и так почти всегда сопровождается некоторой непоняткой со стороны пациента – кто я, где я и кто все эти люди? У Нины приступ был первый раз в жизни. Очнулась она уже в медпункте. Поэтому дезориентация была настолько сильной, что взяла интоксикацию в плен без единого выстрела и позвонила белой горячке – мол, можно, клиент созрел.

Осторожно встав на ноги, Нина выглянула в окно здравпункта – надо же себя как-то позиционировать в пространстве. И тут же отшатнулась: на улице шел бой. Шли танки, сотрясая землю гусеничной дробью, за ними следовала пехота, то припадая к земле, то совершая короткие перебежки. Откуда-то из-за соседнего здания били пулеметы, периодически раздавались орудийные выстрелы, от которых перехватывало дух. Разрывы снарядов взметали в воздух пыль и щебень, и звук на некоторое время выключался, от чего все казалось еще страшнее. Горизонт был охвачен пламенем и клубами черного дыма. Из-за танка появился солдат с гранатометом. Он целился в окно. Дым, пламя, граната рванула к цели… и прошла выше окна, ударив в стену. Нина рухнула на пол и закрыла голову руками.

Попытки диспетчера, дамы с добрым сердцем и монументальными формами, успокоить больную, только усилили панику – да вы тут все с ума посходили, ходите в полный рост, ни снайперов не боитесь, ни артиллерии! Все, на фиг, под стол!

Послали за Владиславом Юрьевичем – мол, ваш делирионавт, вам и спасать. Прибыв на место, он ужаснулся и умилился. За столом, вполоборота к двери, сидела диспетчер и сосредоточенно подправляла маникюр огромными портняжными ножницами. На полу, обхватив ее колени руками и склонив на них голову, сидела Нина. Дамы хором пели «Бьется в тесной печурке огонь, // на поленьях смола, как слеза». Временами диспетчер отрывалась от маникюра, гладила Нину по голове и обнадеживала: дескать, прорвемся! Русские не сдаются! Если что, пойдем в штыковую атаку – и делала выпад ножницами в сторону двери.

Владислав Юрьевич проглотил тираду о технике безопасности, поскольку не смог подыскать ей достойного цензурного эквивалента, и поспешил сообщить, что борт прибыл, можно эвакуироваться в тыл, подкрепление на месте, готово контратаковать – словом, победа будет за нами!

Охота на живца, или Кришнова невеста

Он сказал – у нас в Нирване все чутки к твоей судьбе.Чтоб ты больше не страдала, я женюся на тебе!

Каков сам – таков и лингам.

Судя по тому, что за последний квартал не госпитализировали ни одного завалящего кришнаита, сахаджа-йога и даже просто утверждающего, будто его познало дао, страсть к восточным религиям в городе несколько снизила свой накал. Оттого-то этот вызов оказался своего рода исключением из правил, а уточнение участкового полицейского, сделавшего звонок, что кришнаитка еще и ню, добавил ситуации нотку пикантности.

Прибыв на место, экипаж барбухайки без проблем определил местоположение пациентки. Она стояла в проеме окна (не то чтобы очень высоко, но убиться хватит) и действительно была ню, но костюм Евы был плохо поглажен, сидел как-то неаккуратно – словом, ню на фиг, как сказал бы Микеланджело. Голос дамы по силе и тембру был из разряда «смерть караоке».

– Харе, Кришна! Харе, Кришна! Кришна, Кришна! Харе, харе! Инопланетяне, мать вашу! Прилетите и убейте меня!!!

– Ну что, пошли, инопланетяне, – промолвил Денис Анатольевич, наблюдая, как в спешном порядке мамы разбирают с площадки детей, уже готовых задать кучу интересных вопросов, и рассасывается мобильная женская колясочная дивизия, собравшаяся было обсудить происходящее, но получившая жестокий удар по чувству прекрасного.

Дверь в квартиру была приоткрыта, поэтому помощь участкового и МЧС не понадобилась. Пациентка уже успела накинуть халат и встречала спецбригаду в прихожей, хмуро, но без боя.

– Забирать приехали? Эх, не вовремя. Дело так и останется незаконченным. После выписки придется все по новой начинать.

– Какое дело? – поинтересовался Денис Анатольевич, разглядывая картины с изображением Кришны и Шивы и почесывая нос – в воздухе висел густой аромат курительных палочек.

– Хотела инопланетян прищучить, чтоб им неповадно было надо мной опыты ставить.

– Что за опыты?

– Да всякие! То жечь начинают прямо через окно (жест в сторону занавесок из лент фольги), то запор устроят, то понос…

– Золотуху не устраивали? – уточнил Денис Анатольевич.

– Нет, а что это такое?

– Неважно. Не комплект, значит. А как прищучить-то? И при чем тут Кришна?

– А я теперь его невеста! – гордо заявила пациентка. – И зелененьких будем ловить на живца!

– Песец… тьфу, то есть живец – это…

– Я, да. План такой: я их дразню. Они прилетают, чтобы убить. Видят голую женщину.

– И погибают от жесткого порно? – уточнил фельдшер.

– Тьфу на тебя, похабник! Я их развлекаю умной беседой (тут спецбригаду скрутил суровый приступ сдавленного кашля), но халат не надеваю. В них разгорается пламя страсти (кашель медленно перешел в конвульсии), и они пытаются мною овладеть. Тут приходит домой Кришна (санитар еле слышно рыдает, спрятавшись за товарищами), видит это непотребство и уничтожает гадов на месте. Все, после их козни прекращаются, я выздоравливаю, и меня можно снимать с учета.