Читаем без скачивания В поисках Чудесного. Чакры, Кундалини и семь тел - Бхагаван Раджниш

Если я, обнаружив сокровище в своем доме, не смогу идти, то взберусь на плечи другого, чтобы доставить сокровище к вам в дом, я использую спину другого. Ему будет причинено некоторое беспокойство, но моим намерением было доставить сокровище вам. Однако из-за того, что я не могу ходить, сокровище может оказаться не предъявленным.

Именно такая проблема была у Рамакришны; с Буддой все было иначе. В личности Будды Рамакришна и Вивекананда слились воедино. Будда мог выразить то, что он знал; Рамакришна не мог выразить своего знания. Он нуждался в другом человеке, который бы стал средством его выражения. Поэтому он показал Вивекананде проблеск внутреннего сокровища, но тут же сказал, что будет держать ключ у себя и отдаст его обратно только за три дня до смерти Вивекананды.

Вивекананда умолял не отбирать то, что было ему даровано, но Рамакришна ответил: «Тебя ожидает многотрудный путь. Войдя в самадхи, ты будешь потерян для мира навсегда, и моя работа пострадает. Тебе лучше не испытывать самадхи до окончания моей работы, так как ты сможешь справиться с ней только до момента достижения самадхи». Рамакришна не знал, что люди продолжали работу и после достижения самадхи. Д а он и не мог знать об этом — для него подобное было невозможно.

Обычно мы руководствуемся собственным опытом. После опыта с самадхи Рамакришна утратил способность к активным действиям. Долгое время ему было трудно даже говорить. Стоило кому-нибудь произнести имя «Рама», как он моментально впадал в транс. Кто-то мог, проходя мимо, поприветствовать его: «Здравствуй. Рамджи!», и Рамакришна был потерян для мира. Ему было очень трудно сохранять сознание, даже упоминание одного из имен Бога уводило его в иные миры. Кто-то мог произнести: «Аллах!», и он уже уходил. При одном виде мечети Рамакришна мог впасть в самадхи и уже был не в состоянии выйти из него. Услышав песнь преданности, он моментально впадал в транс.

В соответствии со своим собственным опытом Рамакриина был прав, считая, что то же самое могло произойти и с Вивеканандой. Поэтому он и сказал: «Тебе предстоит выполнить огромную работу, и только после этого ты сможешь войти в самадхи». Вся жизнь Вивекананды прошла в безуспешных попытках достичь конечной цели, и это причиняло ему великую боль.

Но не забывайте, что боль принадлежит миру грез. За три дня до смерти ключ был возвращен Вивекананде, но до этого он страдал от величайшей боли. Письма, написанные им за неделю до смерти, полны страданий, агония возрастала по мере безуспешного стремления к тому, что он узрел только мельком.

Ваше стремление не столь напряженно и страстно, потому что вам не известен объект желания. Секундный проблеск — и страстное желание опалит вас. Вы сможете понять это следующим образом: в кромешной тьме вы стоите с полными пригоршнями гальки в руках, считая, что это несметные сокровища. Вы несказанно счастливы. Но вдруг вспыхивает молния, и вы видите впереди целые горы бриллиантов, в то время как сами вы держите в руках обыкновенную гальку. Молния гаснет, но оставляет после себя послание, которое вы должны передать другим. Следовательно, молния сверкнула не для вас; вы должны только выполнить задание, рассказав людям об ожидающем впереди сокровище. Вот так и Вивекананде предстояло выполнить определенную задачу, которая являлась необходимой составной частью задачи Рамакришны; то, чего не хватало Рамакришне, должно было быть дополнено другим.

Подобное случалось множество раз. Если один человек не может выполнить определенную задачу, ему на помощь приходят другие. Иногда необходимо от пяти до десяти сподвижников, чтобы распространить послание одного человека. Рамакришна сделал это из сострадания, хотя это создало определенные трудности для Вивекананды. Поэтому я советую по мере возможности избегать шактипат; стремитесь к грэйс. Только та шактипат полезна, которая близка к грэйс; та которая не создает привязанности, не несет с собой обусловленности, когда никто не может сказать: «Некоторое время я попридержу ключ у себя».

В идеале шактипат должна происходить так, чтобы проводник даже не догадывался о происходящем. Если вы захотите поблагодарить, то не должны знать, где разыскать его; тогда вам будет гораздо легче. Но в таких случаях, когда некто, подобный Рамакришне, нуждается в помощи другого, нет иного способа достичь, чем этот, иначе бесценный опыт будет безвозвратно утерян. Рамакришна нуждался в посреднике, и Вивекананда эту задачу выполнил.

Именно поэтому Вивекананда говорил, что все сказанное им ему не принадлежит. Во время чествования в Америке он признался, что испытывает боль, потому что почести принадлежат тому, о ком присутствующие даже не догадываются. Когда кто-то назвал его великим человеком, Вивекананда возразил: «Я не достоин даже лежать в пыли у ног того великого человека, который является моим Мастером». И тем не менее — окажись Рамакришна в Америке, его упекли бы в дом для умалишенных, подвергли бы психиатрическому лечению. Никто не услышал бы о нем; более того — его объявили бы сумасшедшим.

Мы еще не научились проводить различие между мирским и божественным сумасшествием, поэтому в Америке людей обоих типов помещают в один и тот же дом. Рамакришну подвергли бы принудительному лечению, в то время как Вивекананду осыпали почестями — потому что все, произносимое Вивеканандой, было вразумительным и понятным. Сам он не находился в состоянии божественного безумия. Он был просто посланником, почтальоном, который принес письмо от Рамакришны и зачитал его людям. Но читать он мог хорошо.

Мулла Насреддин оказался единственным грамотным человеком в своем селении — представляете, каким грамотеем он был в таком случае! — поэтому все жители деревни просили писать за них письма. Однажды к нему пришел сосед с аналогичной просьбой. Насреддин отказался, заметив, что у него болит нога. «Но какое отношение к этому имеет твоя нога? Разве не рукой ты пишешь письма?» — удивился сосед.

«Неужели тебе не понятно, — возразил Насреддин. — Написанные мною письма могу читать только я. Поэтому мне приходится ходить по адресатам в дальние деревни, чтобы читать ваши послания. Я-то напишу, но кто же прочтет? Нога моя сильно болит, и пока я не смогу ходить, ничего писать не стану».

Если люди, подобные Рамакришне, пишут письма, то и читать их могут только они, потому что они забыли ваш язык, а их язык бессмыслен для вас. Не исключено, что таких людей сочтут безумцами; поэтому им приходится выбирать посланника из нашей среды — того, кто умеет читать. Такой человек не более чем почтальон, следовательно, остерегайтесь Вивекананды. Он не обладает собственным опытом. Все, о чем он говорит, принадлежит другому. В своем искусстве он профессионал, слова подвластны ему, но опыт принадлежит не ему.

По этой причине многое касающееся Вивекананды окутано тайной. Он подчеркивает свои утверждения больше, чем то необходимо, и происходит это из-за сознания своего несовершенства. Он дает себе отчет в том, что все, о чем он говорит, не исходит из его личных переживаний. Мудрый человек, однако, всегда сомневается: он опасается, что не сможет выразить в словах свой опыт, свое переживание столь же четко, как ощущает его внутри. Прежде чем говорить, он мысленно переберет тысячи способов, и все же будет переживать, сознавая, что сказанное им — совсем не то, что он хотел выразить. Тот, кто не знает, идет вперед и говорит то, что ему следует сказать. Он не колеблется, ибо точно знает, что именно ему следует сказать. Но для таких просветленных, как Будда, это всегда представляло трудность. На определенные вопросы Будда не давал ответа, объясняя свой отказ просто: «На этот вопрос ответить трудно». Поэтому люди говорили: «В нашей деревне есть мудрецы и получше. Они знают ответы на все наши вопросы. Они умнее Будды. Мы спрашиваем их, есть ли Бог, и они отвечают определенно — да или нет. Будда не отвечает, потому что не знает».

Будде было очень трудно ответить да или нет; поэтому он колебался и просил спросить о чем-нибудь другом. Вполне естественно, что люди считали, будто он не знает ответа и поэтому должен признать свое невежество. Но Будда не мог признать этого, потому что он знал. Дело в том, что Будда говорил на языке, отличном от нашего, именно это и вызывало затруднения. Поэтому не раз случалось так, что многие люди, подобные Рамакришне, покидали этот мир, так и не передав принесенного свыше послания. Они просто не могли. Это очень редкое для человека сочетание, когда он не только знает, но и может донести свое знание. Когда случается такое редчайшее сочетание, мы называем таких людей аватара, воплотившийся Бог. Число просветленных сводится не только к тем, кто может говорить. Было множество таких, кто так и не смог донести свое послание.