Читаем без скачивания Перстень без камня - Анна Китаева

— Я согласна, — ледяным тоном произнесла блистательная Кристеана дор Зеельмайн.

— Не возражаю, — прорычал великолепный Мбо Ун Бхе.

Жаба перед королем зевнула снова. Одновременно с ней зевнули все жабы в зале переговоров, а также все жабы во дворце, все жабы на острове, все жабы на архипелаге…

Акулий клык! Орвель встряхнулся. Не хватало еще заснуть на переговорах! Так бы и спал с нейтрально-благожелательной миной. Через десяток жабьих зевков еще и захрапел бы… тоже нейтрально-благожелательно. Король дор Тарсинг выпрямил спину, постаравшись сделать это незаметно, и протокольно откашлялся.

— Таким образом, мы остановились на следующей позиции. Юг утверждает, что двухмачтовое судно южной приписки, направляясь в родные территориальные воды, случайно оказалось близ северного берега. Все без исключения, что было обнаружено на шхуне, составляет собственность Юга и должно быть немедленно возвращено. Север же утверждает, что капитан шхуны намеренно направил ее к северному берегу, и, таким образом, после кончины шкипера имущество его отошло Ледяной Короне. Однако Север согласился передать родственникам останки покойного, а также позволить им осмотреть обломки судна…

Писцы монотонно скрипели перьями. Военные советники Севера и Юга, разделенные столом, вперились один в другого яростными, ненавидящими взглядами, один взгляд обжигал, другой замораживал, кипела лава, струился леденящий холод…

Зевали жабы.

— Прошу вас высказаться, великолепный Мбо Ун Бхе, — предложил Орвель.

Военный советник Юга издал сдержанное горловое рычание, точно по протоколу.

Все в целом напоминало какую-то бесконечно нудную игру — с записями ходов, переигровками и предсказуемым результатом в виде позиционной ничьей.

Орвель дор Тарсинг перестал крутить королевский перстень на пальце и принялся вместо этого полировать указательным пальцем левой руки лунку на месте отсутствующего камня. Как бы ни было ему сейчас скучно, он выполняет благое и важное дело. Самая, пожалуй, важная функция архипелага Трех ветров как нейтральной территории, где не действует магия — именно здесь проходят встречи военных и дипломатов двух противоборствующих империй. А король Тарсинг — свидетель и арбитр.

Ненависть между Севером и Югом древняя и неугасимая. И лучше бескровная схватка взглядов и формулировок, чем настоящая война, способная бросить в топку высшей магии население обоих континентов. Как огонь под пеплом, война тлеет, вспыхивая искрами то там, то сям. Из каждой такой искры может разгореться пожар, поэтому лучше уж тушить очаги вовремя.

Прекрасно, что есть такое место, где военачальники Юга и Севера могут встретиться и не уничтожить один другого в мгновение ока. Потому что нечем. Здесь, на архипелаге, убийственно ледяной взгляд блистательной Зеельмайн нагоняет тоску, но не превращает живых людей в ледяные статуи буквально, на самом деле — как это происходит на континенте. Равным образом боевой рык великолепного Ун Бхе способен лишить собеседника душевного равновесия, но не вскипятить ему мозг.

С начала встречи прошло восемьдесят минут. Именно столько раз зевнули пунктуальные жабы.

Север милостиво согласился, что Юг имеет право ознакомиться со всем имуществом покойного капитана. Юг благосклонно решил не настаивать на праве наследования.

Орвель перевел дух. Это было почти согласие. Странно, почему именно этот повод избрали великие державы, чтобы в очередной раз предъявить взаимные претензии? Вряд ли бедолага, которого угораздило скончаться между Севером и Югом, вез что-то настолько уж интересное. Какую-нибудь обычную контрабанду. Но было бы желание, а повод сгодится любой. Империи потянули за веревочку — каждая со своего конца — убедились, что соперник держит крепко, и успокоились.

Орвель дор Тарсинг согласно протоколу сменил улыбку номер три на улыбку номер пять — благожелательно-удовлетворенную. Эту держать на лице было чуток полегче, хотя у короля все равно ломило скулы.

В общей сложности встреча продолжалась двести зевков, то есть минут. С двадцатиминутным перерывом на напитки и естественные надобности.

Самый сложный момент ожидал короля Трех ветров в конце дипломатического мероприятия. Представители высоких договорившихся сторон в знак состоявшейся договоренности должны были прикоснуться друг к другу. Допустимо было прикосновение кончиками пальцев — но никак не менее того. И вот здесь-то звериная ненависть к извечному врагу могла прорваться сквозь протокольный лоск. А военные советники империй, даже напрочь лишенные магических умений, вполне могли уничтожить голыми руками по десятку элитных бойцов — как противной стороны, так и своей собственной. Задачей Орвеля было не допустить драки.

— Как свидетельство того, что временные недоразумения были выяснены, договоренность достигнута, соглашения подписаны и мир между двумя великими империями остается незыблемым и нерушимым, предлагаю вам совершить прикосновение, — сказал Орвель и напрягся.

Писцы, продолжая записывать, напряглись тоже. В королевские писцы хлипких телом и робких духом не брали, а учения на случай нештатной дипломатической ситуации они проходили отнюдь не с гвардейцами, но вместе с королевскими почтальонами — и все равно парням было не по себе.

Великолепный Ун Бхе поднялся из кресла. В его движении сквозила ленивая грация царя джунглей. Верхняя губа приподнялась сама собой, обнажив подточенные клыки, из горла рвалось низкое рычание, но военный советник сдерживал его могучим усилием воли. Косматая грива его встала дыбом, и даже ожерелье из фаланг пальцев лично убитых им врагов словно бы наэлектризовалось и потрескивало.

Блистательная дор Зеельмайн сделала шаг вперед. Лицо ее побелело от бешенства, контролируемого величайшим напряжением разума. Бледно-голубые глаза сударыни военного советника метали ледяные молнии — к счастью, не в буквальном смысле.

Мбо Ун Бхе протянул к ней руку, пальцы его подрагивали от желания скрючиться в боевую звериную лапу.

Кристеана дор Зеельмайн, едва заметно прикусив губу, вытянула вперед руку, которую сводило судорогой от стремления сжаться в кулак.

Подушечки пальцев двоих людей соприкоснулись и отпрянули.

— Касание зафиксировано! — быстро крикнул Орвель и вклинился между южанином и северянкой, с ужасом глядя, как наливаются кровью глаза Мбо, как туман боевого бешенства стирает разум во взгляде Кристеаны…

— Сударь, сударыня, великолепный, блистательная, прошу вас, все уже хорошо, встреча прошла успешно, — говорил король мягким, успокаивающим тоном. Теперь неважно было, какие слова говорить, писцы поставили финальные точки в протоколах встречи, сейчас был важен его тон — нормальный, тихий, ласковый, убеждающий.