Читаем без скачивания Шаг в темноту - Аня Сокол

— Сейчас, — Маринка развернулась, не отпуская моей руки, правильно, я бы смылась при любом удобном случае. — Прям разбежались! По закону, ваш товар должен быть устойчиво выставлен, а это… — она качнула ближайший стеллаж, на пол тут же посыпались какие-то то ли подставки под ложки, то ли держатели для салфеток, то ли и то, и другое, хорошо, хоть пластиковые. — Расстояние между стеллажами — 4 метра, а у вас сколько? Моя подруга вообще поранилась. Развели бардак, а мы еще и виноваты. Вот подадим на вас в суд и посмотрим, кто кому и что оплачивать будет!

В другой ситуации я бы посмеялась. Маринка всегда была такой… предприимчивой что ли, то есть не для любителей на чужом горбу в рай въехать. Говорят, с возрастом некоторые черты усиливаются.

— Я сейчас охрану позову… Женя! — голос у девушки предательски задрожал, а когда на крик никто так и не появился, той ничего не оставалось, как кинуться куда-то в боковой проход, угрожающе бормоча, неизвестно кому теперь больше достанется, нам или неведомому Жене.

— Ты до сих пор в розыске.

Святые! Я вздрогнула, Маринкин взгляд стал слишком пристальным, колючим. Ничего хорошего мне это не сулило, и пусть минуту назад она меня защищала, сейчас передо мной была та решительная и себялюбивая женщина, которую я знала тридцать лет назад.

— Вряд ли, — я не стала больше притворяться, — через семь лет пропавших без вести объявляют погибшими, — я повернулась к старой подруг., - Тебя поднимут на смех, в лучшем случае. В худшем — окажешься в сумасшедшем доме.

Я постаралась восстановить душевное равновесие. Времена, когда я тушевалась перед ее напором и соглашалась на любые, даже самые глупые поступки, давно миновали. Я надеюсь. Да и документы мне Семеныч выправил настоящие, не подкопаешься.

Легкая тень сомнения на ее лице. Легкая.

— Кто-то же должен тебя искать? Не все же умерли… Леша? Даша? — она стала наугад перебирать имена родных.

Леша? Брат, вот он-то как раз и умер. Давно. Спился.

Даша? Сестре удалось поступить в Лос-Анжелесскую академию танца и сразу после окончания нашего родного физвоза уехала в Штаты. Так там и осталась. Слава святым. Надеюсь, у нее все хорошо.

Но пора прекращать этот вечер воспоминаний, пока старая подружка не добралась до имен, отмахнуться от которых я не смогу.

— Зачем тебе это надо? — я выдернула руку — Я сейчас уйду, и мы больше никогда не увидимся. Лет тридцать, как минимум.

В любом случае ситуация не оставила мне выбора. Маринка не знала, чего хочет от меня, но отпустить свалившееся чудо было выше ее сил.

Специи стояли в отделе ближе к кассам и дальше от входа. Возможно, отголоски скандала докатились и туда. Хотя какой скандал, так… пошептались немного. Возможно, Паша решила проверить, как там ее бесплатный водитель, или все еще проще, и она уже нашла все, что хотела… Но, когда она выросла позади старой подружки, ни тележки, ни пакетов при ней не было.

— Привет, — протянула она вроде бы даже дружелюбно, только убежать захотелось еще сильнее, чем раньше. И подальше. — Познакомишь?

В подростковом возрасте у Маринки часто отключался инстинкт самосохранения. К примеру, когда она подбила меня сбежать из летнего лагеря и нас потом с собаками по лесу разыскивали, кстати сказать, так и не разыскали, пришлось с повинной возвращаться. Или когда в первый раз попробовали спиртное — дешевый портвейн, потом долго рвало. Или… Я хочу сказать, что, действительно, знала, какая она. Не у каждой хватит запала бросить перед свадьбой одного жениха и выйти совсем за другого. Мы не виделись полжизни — надеюсь, с возрастом это прошло. Должно пройти, как у всех, иначе пора уже начинать бояться. Пашка пошла на частичную трансформацию. Обычная реакция на угрозу. Когда кто-то из нашей тили-мили-тряндии видит угрозу, он ее атакует.

Пашка уже выпустила клыки, между зубов мелькнул кончик раздвоенного языка, звуки вырывались с шипящей интонацией, а если приглядеться, то можно было рассмотреть разбегающийся из-за ушей чешуйчатый рисунок на коже. Глаза сузились, зрачок вытянулся на кошачий манер и раздвоился. Последний, кто пошутил по поводу ее четырехглазости, через секунду держал в руках собственный излишне говорливый язык. Явиди[5] не всегда способны оценить человеческие шутки. Пашка — женщина-змея. Правда, она бы не согласилась с таким определением. Она ни в малейшей степени не была человеком, никогда, в отличие от того же Семеныча или Веника.

Я могу подстричься, одеться и загримироваться под мужчину, стану похожей на мужчину, могу обмануть людей, если верить голливудским фильмам, это весьма популярное занятие, но ни в коем случае не стану мужчиной. Так и Паша. Внешне она была похожа на женщину, выглядела, как женщина, и если самкой её еще можно было назвать, то уж чем-чем, а человеком она не являлась ни в коей мере.

— Я… — Маринка подавилась словами, на то, чтобы уложить в голове все, в чем пытались убедить ее глаза, требовалось время. Не факт, что получится.

— Нет, — я постаралась загородить Маринку, — женщина ошиблась.

Черт его знает, слышала ли она наш разговор, но стоит рискнуть сыграть в дурачков.

Один раз я видела, как убивает явидь. Это совсем не обязательно должно быть кровавым и привлекающим излишнее внимание зрелищем. Её яд смертелен, один укус, даже порез… Человек покачнется на ровном месте, и нет ничего естественней поддержать под руку, предложить сесть. Голова закружилась. Обморок. Судорога. Остановка дыхания. «Скорая» не успеет. Наверняка, слабое сердце. Наверняка. А человек не берег себя, не щадил, работал на износ. Мегаполис. Нагрузки. Плохая экология. Никому не нравится думать, что он может умереть так просто и быстро, без причины, на улице. А потому сам виноват, не следил, не берег.

Больше я этого видеть не хочу.

— Она ошиблась, — повторила я, подхватила Пашку под руку и потащила к кассам. Вернее, она позволила себя потащить. В торговом зале нам вслед растерянно смотрела Маринка. Не скажу, что вечер встречи выпускников удался.

Пашка не потребовала никаких объяснений, ограничившись парой выразительных взглядов, которые я проигнорировала. Зрачки, слава святым, вернулись в нормальное состояние. Ну, нормальное для меня, не для явиди.

Помню, что остановила у другого магазина, попросила ее не задерживаться и купить уже эти несчастные специи. Сама осталась в машине и минут двадцать развлекала себя размышлениями. Если бы Маринка осталась лежать там, то и это событие не стало бы для змеи чем-либо из ряда вон выходящим. Так чего она испугалась? Почему едва не скинула маскировку?

Мы никогда это с ней не обсуждали. Делали вид, что все нормально, что мы подруги. Никогда не откровенничали. Закрывали глаза на такие вот недоразумения. И не ели людей. Иногда для подобия дружбы этого более чем достаточно.