Читаем без скачивания Победителя не судят (СИ) - Шатз Ардана

— Ты лазил в моем ноутбуке?

— С чего ты взяла?

— С того, что он включен, а календарь запущен, хотя я его всегда выключаю.

— Сама, наверное, забыла выключить. — Дима потянулся к наушникам, чтобы вернуть их на место.

— Я никогда не забываю выключить ноут. Ты знаешь.

Он пожал плечами и надел наушники, показывая, что разговор закончен.

Ничего себе наглость. В этот раз дверью спальни хлопнула уже я. Пора ставить пароль на телефон и ноут. Скрывать мне нечего, но такая откровенная ложь заставила меня остаться на ночь в зале на неудобном диване. Ложиться спать рядом с женихом не было никакого желания.

Полночи я провела за ноутбуком, стараясь перенаправить злость, переполнявшую меня, в работу. Получалось плохо. Свадебный проект неизменно возвращал к собственной предстоящей свадьбе, а в голове вертелся вопрос "А если мы не помиримся?". В итоге у меня разболелась голова и я выпила аспирин и легла спать, в надежде, что завтра все образуется.

Когда проснулась, Димы уже не было дома. Горячий чайник был пуст. Вот засранец — специально ведь налил воды на одну чашку. Я вздохнула и начала собираться на работу.

К моему удивлению Стас был в редакции и выглядел так же бодро, как и вчера. Я засомневалась в своих выводах. Может быть он и правда всего лишь сменил колесо, а остальное я придумала? А если нет? Нужно как-то невзначай выведать, чувствует ли он то же, что и я.

Я одернула себя. Хватит. И так уже с Димой поссорились, а если сблизиться со Стасом на фоне общего мистического "хобби", то Дима этого точно не простит. Нужно просто выкинуть его из головы, довести проект до конца и распрощаться. Всего-то — потерпеть две недели. А там финал проекта, свадьба и долгожданная поездка к морю. Только мы с Димой, уже в качестве мужа и жены, отдельный домик, затерянный в зелени деревьев и море. Никакой работы, никаких ночных приключений. И никаких пронзительных взглядов от случайных коллег.

Я принесла шефу чашку кофе и опустилась на диван напротив него. Стас в это время ходил по кабинету, яростно возражая Вячеславу Евгеньевичу. Его категорически не устраивал штатный фотограф. Вернее, его не устраивало, что фотограф всего лишь один. Шеф вяло возражал:

— Стас, у нас куча внештатников. Свистну — примчатся тут же с камерами наперевес. Выбирай любого в помощь.

— Слава, ты не понимаешь. Это все не тот уровень. Что они могут? Свадьбы фоткать, да лавстори в заезженных студиях. Нам нужна бомба. Я тебе отдал самых лучших девочек. У тебя Алина платья достала такие, что взглянуть страшно — сразу хочется под венец идти, чтобы какая-нибудь красотка в таком платье у алтаря ждала.

Тут он одарил меня таким взглядом, что внутри вспыхнул огонь и растекся внизу живота. А он продолжал:

— Нам нужен такой спец, чтобы читатель раскрыл страницу и умер от восторга. А твои штатники-внештатники, извини, такой уровень не потянут.

Шеф устало вздохнул.

— Я знаю, кого ты мне сватаешь. Но у нас бюджета на него не хватит. Или он, или съемка у океана. Выбирай.

— Ты же говорил, что на поездку нашли спонсора?

— Нашли, только он отвалился почти в последнюю минуту. Посчитал, гад, что лучше в другие журналы вложиться. Подешевле, но сразу в несколько.

— Плевать, я сам поездку оплачу. Слава, ты понимаешь, что это должен быть взрыв! Феерия! Чтобы сразу шагнуть на один уровень к вог, харперс базар. Пиши ему, звони, соглашайся на любую сумму, поверь, с тем, что он делает, у тебя продажи так взлетят, что придется еще одну помощницу нанимать — мешки с деньгами упаковывать.

Я сидела молча, только вертела головой, смотря то на одного, то на другого. Про срыв партнера с путевкой я была не в курсе. Видимо, вышел из проекта буквально только что. Странно, что Алины тут нет — по идее она должна была предлагать новых партнеров, лишь бы как можно сильнее влезть в этот проект.

Стас наконец перестал нервно ходить по кабинету и присел на диван рядом со мной. Пока шеф возился с телефоном, отыскивая контакт супер-фотографа, Стас подмигнул мне:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Поедешь со мной к океану? Гарантирую золотые закаты и белоснежный песок.

— Кто же от такого откажется?

Я что, это вслух сказала? Чтобы переключить внимание красавчика, чьи губы моментально растянулись в улыбке, я повернулась к шефу.

— Шеф, чей номер нужен? Давайте я найду. В конце-концов, это моя прямая обязанность.

— Нет, Крис, ты тут не поможешь. Где-то был у меня… — Шеф бормотал себе под нос, листая что-то в телефоне.

Я взглянула на Стаса и шепотом произнесла:

— Это что за персона такая, что у шефа его номер лично хранится?

Стас поднялся и поманил меня. Я встала за ним и мы отошли к окну.

— Белинский. Слышала про такого?

Так, ну он явно не про литературного критика. Белинский, Белинский… Я повертела в голове фамилию, вспоминая.

— Не может быть! — Мой шепот чуть не сорвался на крик. — Тот самый?

11. Белинский

Понятно, почему Стас его предлагает. Эдуард Белинский. Гениальный, но не всем понятный фотограф-самоучка, взорвавший мир фотографии полгода назад. Неизвестно, откуда он взялся, но то, что руки у него росли откуда надо — это было бесспорно. За каких-то два месяца покорил сливки российского глянца своим нестандартным подходом, на который в России пока еще никто не решался. Его съемки граничили со скандалом и сюрреализмом, но результат просто сшибал с ног.

Еще через месяц он, почуяв интерес к своей персоне, задрал ценник до небес, а еще через некоторое время пропал со всех радаров, оставив для связи лишь номер телефона, который невозможно было добыть из открытых источников.

Его бережно передавали из рук в руки, оберегая от любопытных. Боялись, что вновь исчезнет, если ему начнут надоедать звонками журналисты. В прошлый раз так и произошло. Время от времени всплывали его работы на закрытых выставках, но связаться с ним не было никакой возможности.

Понятно, почему шеф не соглашался его приглашать — всего одна съемка от Белинского способна исчерпать в ноль бюджет журнала на полгода. Но Стас был прав — если в специальном номере появятся фотографии от этого гения, придется заказывать дополнительный тираж — обычные пятьдесят тысяч экземпляров разлетятся со свистом.

Наконец шеф вскинул руку, призывая сохранять тишину. Сам поднялся с кожаного кресла и поднес телефон к уху. Начал мерять шагами кабинет, как до этого Стас, в ожидании ответа. Замер, снова вскинул руку и заговорил:

— Эдуард, добрый день. Мясницкий, Вячеслав Евгеньевич. Журнал "Тысяча", Екатеринбург. Очень хотим с вами поработать.

Надолго замолчал, только кивал и нервно крутил мочку левого уха. Затем отрывисто бросил:

— Понял вас. Завтра же наш представитель с вами встретится. Спасибо.

Сел на диван и шумно выдохнул. Мы со Стасом замерли у окна, ожидая, когда шеф заговорит.

— Сказал, все решать будет при личной встрече. Про нас слышал, даже читал сам пару номеров. Но жаждет подробностей. Ценник у него, скажу я вам!

Мы подошли и сели на диван напротив. Стас осторожно спросил:

— Думаешь, согласится?

— Не знаю, нужно обрабатывать. Он сейчас в Москве. Так что завтра утром вылетаете в столицу. Крис, купи билеты, Стас, подскажи, куда его вести, чтобы понял, что средствами мы располагаем? Или у него свои предпочтения есть по московским заведениям? Вообще, давай всю инфу по нему, что знаешь, раз ты меня в это втянул.

— Шеф, я не могу в Москву.

У меня от неожиданности задрожал голос. Стоило только представить, как я лечу в столицу в компании Стаса, в животе что-то перевернулось. — Я же не умею таких гениев охмурять. Нужен профи. Алина справится, я уверен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Стас, что скажешь? Что за птица этот Белинский? Кого ему запускать? — Шеф резко развернулся к Стасу.

— Наседать нельзя, точно. Нужно заинтересовать. На деньги ему плевать — Белинский знает, сколько он стоит и что те, кто его хочет, готовы платить. Его надо фантазией брать. Размахом. Дать ему карт-бланш. Алина у вас молодец, но она спец по солидным дядькам, которых в жопу, пардон, целовать надо. Показывать им, что они значимые и важные. С Белинским не прокатит. Он молод, знаменит, но не тщеславен. Ему творить хочется. Хочется чего-то эдакого. Чего до него еще никто не делал. Так что мы должны показать, что готовы на все его безумства.