Читаем без скачивания Стать собой. Путь к самопознанию - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Один японец был завсегдатаем в греческом ресторане, потому что обнаружил, что там особенно вкусно готовят жареный рис. Каждый вечер он приходил и просил подать ему «жаленого лиса».

Слыша это, хозяин греческого ресторана каждый раз покатывался со смеху. Иногда он приглашал пару-тройку друзей только для того, чтобы они послушали, как японский посетитель будет заказывать своего «жаленого лиса».

В конце концов это так уязвило гордость посетителя, что он взял специальный урок дикции, чтобы научиться выговаривать «жареный рис» правильно.

В следующий раз он пришел в ресторан и небрежно произнес:

– Жареного риса, пожалуйста.

Не веря своим ушам, хозяин греческого ресторана переспросил:

– Простите, сэр! Что вы сказали, сэр?

– Что слышал, – ответил японец. – Чельт побели!

Таким способом нельзя изменить себя. Ты можешь изменить одно слово, но глубоко внутри ты будешь оставаться таким же японцем, что и прежде. Где-нибудь, как-нибудь, но это проявится. Ты или сойдешь с ума, или станешь лицемером.

Ваше общество, ваше безумное общество оставляет вам только две возможности: либо сойти с ума, пытаясь улучшить себя и поднять себя за волосы; либо – если вы немного более разумны, – быть лицемером, говорить одно, а делать совсем другое… завести в своей жизни черный ход; у парадного подъезда устроить красивый фасад – нарисовать на нем идеал, нарисовать на нем «как надо», «как следует», – а самому входить в свою жизнь с черного хода, чтобы естественная, настоящая жизнь протекала закулисно.

Но это тоже создает раздвоенность: ты никогда не можешь расслабиться, ты постоянно лжешь, и тебя снова и снова ловят на лжи. Долго ли ты сможешь притворяться? И вообще притворство бесполезно, потому что все твои соседи такие же притворщики, и все видят друг друга насквозь. Каждый знает, что у него самого есть «жизнь с черного хода», – и не может быть, думает он, чтобы ее не было также и у тебя.

Как раз поэтому, когда ты слышишь, что о ком-то говорят плохо, ты всегда веришь сразу, даже без доказательств. А когда о ком-то говорят хорошо, ты требуешь доказательств. Если кто-нибудь скажет: «Этот святой только притворяется святым; на самом деле никакой он не святой. Он убийца, он развратник, он скуп, он насильствен», – ты тут же поверишь! А если кто-нибудь скажет: «Этот человек настоящий святой», – у тебя останутся сомнения. Ты подумаешь: «Это мы еще посмотрим. Надо к нему присмотреться, надо навести справки».

Ты знаешь людей; ты знаешь, каковы люди – и что же, вот так, запросто, взять и поверить, что люди могут быть хорошими? Ты знаешь, что твоя собственная добродетель притворна, – и из этого заключаешь, что ни в ком другом добродетель не может быть непритворной. Все общество состоит из лицемеров.

Пожалуйста, перестань пытаться улучшить себя, перестань пытаться изменить себя. В любом случае, как ты себя изменишь?.. – и зачем? И кому решать, каким ты должен быть? Если ты предоставишь решать, кем ты должен быть, кому-то другому, решение будет навязанным извне. Священник, политик – все они пытаются навязать тебе свои идеалы. Из-за их идеалов ты не можешь быть естественным, не можешь быть простым, и тебе приходится нести тяжелый груз. Ты всегда остаешься натянутым, вымученным, искусственным. Никогда никому не подражай!

Известная книга Фомы Кемпийского озаглавлена «Подражание Христу», – и я никогда не встречал более фальшивого и уродливого заглавия. Подражание Христу? А эта книга очень почитаема; это один из наиболее почитаемых христианских трактатов. Но сама идея в корне неверна. Подражая Христу, ты будешь только подражателем – ты никогда не станешь Христом. А быть подражателем значит быть лицемером. Да и возможно ли подражать Христу? Он был совершенно уникальным человеком. Он никогда никому не подражал. Если бы он подражал другим, евреи любили бы его и почитали; если бы он подражал Моисею или Аврааму, его бы не распяли. Он никогда никому не подражал! Он просто утверждал себя, таким как есть; он уважал себя, таким как его создал Бог, – без всякого подражания. Он был подлинным человеком: подлинником, не копией.

Что же касается Фомы Кемпийского, он станет только копией; если он и преуспеет, то только в том, чтобы стать копией, – а копия всегда уродлива.

Будь подлинником. Если можно быть подлинником, зачем быть копией? Не подражай Будде, не подражай Иисусу – никогда и никому не подражай! Учись из всех источников, но никому не подражай. Просто будь собой. Ты должен быть только собой. И определить, кто ты такой, заранее никак нельзя. Как ты будешь решать, кто ты?.. – если только не войдешь внутрь и не увидишь, кто ты…

Итак, начинать нужно не с попыток изменить себя, – прежде всего нужно попытаться познакомиться с собственным существом: кто живет у тебя внутри? Посмотри на этого гостя, который к тебе пришел… – в дом твоего тела. Какой-то незнакомец живет в твоем теле; незнакомец из запредельного пришел в твое тело. Это и есть ты! Просто смотри, наблюдай, медитируй, осознавай это. Отбрось всякие попытки изменить себя. Вложи всю энергию в то, чтобы познать себя, – и из этого познавания произойдет рост. А этот рост вернет тебе подлинное лицо. Ты должен быть только собой. Ты должен быть только тем, кто ты уже есть.

Почему я тебе не доверяю?

Доверие возможно, только если сначала ты доверяешь себе. Самое главное должно сначала случиться внутри тебя. Если ты доверяешь себе, ты можешь доверять мне, можешь доверять людям, можешь доверять существованию. Но если ты не доверяешь себе, никакое другое доверие невозможно.

Общество разрушает сами корни доверия. Оно не позволяет доверять себе. Оно учит доверять чему и кому угодно, кроме себя – родителям, церкви, государству, Богу, и так далее до бесконечности. Но если изначальное доверие разрушено в самой основе, всякое другое доверие поддельно, – и не может не быть поддельным. Тогда всякое другое доверие только лишь искусственный цветок. Нет настоящих корней, чтобы выросли и расцвели живые цветы.

Общество разрушает доверие намеренно, специально, потому что человек, который доверяет себе, опасен для общества – для общества, основанного на рабстве; для общества, в котором слишком многое держится на рабстве.

Человек, который доверяет себе, независим. Он непредсказуем, он всегда поступает по-своему. Свобода – его жизнь. Он доверяет внутреннему чувству, он доверяет своей любви, – и тогда в его доверии будет величайшая интенсивность и истинность. Тогда его доверие будет живым и подлинным. И ради доверия он будет готов рискнуть всем, – но только когда он его чувствует; только когда оно истинно; только когда оно трогает разум и сердце, только когда отзывается его любовь, – тогда и только тогда. Ему нельзя навязать никакого рода верований.

А это общество держится на верованиях. Вся его структура состоит в самовнушении. Вся его структура основана на производстве роботов и машин, а не людей. Ему нужны зависимые люди, – зависимые настолько, чтобы они постоянно нуждались в тиранах, чтобы они сами искали себе тиранов, собственных Адольфов Гитлеров, собственных Муссолини, собственных Иосифов Сталиных, собственных Мао Дзедунов.

Нашу землю, нашу красивую землю мы превратили в огромную тюрьму. Горстка людей, жаждущих власти, низвела всю остальную часть человечества до уровня безликой толпы. Человеку позволено существовать, только если он готов к компромиссу, если он готов уживаться со всевозможной чушью.

Например, полная чушь – говорить ребенку, чтобы он верил в Бога… не потому, что Бога не существует, но потому, что ребенок еще не испытывает этой жажды, желания, внутренней потребности. Он еще не готов отправиться на поиски истины, высшей истины жизни. Он еще не достаточно зрел, чтобы задаваться вопросами о существовании Бога. Однажды все это должно прийти, как приходит любовь к влюбленному, – но только если ему не было навязано никаких верований, иначе это невозможно. Если его обратить в ту или другую веру прежде чем в нем возникнет жажда исследования и познания, всю свою жизнь он будет жить поддельной жизнью, ненастоящей жизнью.

Да, он будет говорить о Боге, потому что ему сказали, что Бог есть. Ему это сказали авторитетно, сказали люди, имевшие над ним в детстве величайшую власть – родители, священники, учителя. Ему так сказали, и он вынужден был принять на веру: на карту было поставлено выживание. Он не мог сказать «нет» родителям, потому что без них он просто не смог бы выжить. Сказать «нет» было слишком рискованно, и ему пришлось сказать «да». Но это «да» нельзя считать настоящим.

Как оно может быть настоящим? Его согласие было только политическим маневром, совершенным ради выживания. Вы не сделали его религиозным человеком, вы сделали его дипломатом, вы создали политика. Вы задавили его потенциал, способность вырасти в подлинное существо. Вы отравили его. Вы лишили его самой возможности разума, потому что разум возникает только вместе с жаждой познания.