Категории
Самые читаемые

Читаем без скачивания Жестокий спрос - Михаил Щукин

Читать онлайн Жестокий спрос - Михаил Щукин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 43
Перейти на страницу:

Семен, пока добрался из города, на похороны опоздал. И в Касьяновку приехал только на второй день после того, как отца унесли на кладбище. Посидел у могилы, всплакнул, а вечером пришел с бутылкой к Григорию.

Молчаливая Анна выставила на стол два стакана, небогатую закуску и вышла.

Семен по-хозяйски разлил водку, один стакан придвинул Григорию.

— Давай, сосед, тятю помянем.

— Давай помянем, — хмуро отозвался Григорий.

Выпили. Похрустели соленой капустой.

— Говорил он чего перед смертью, нет?

— Говорил. Держись за табуретку крепче, чтоб не упасть. Держись, держись. Жалел, что от фронта тебя четырьмя пальцами откупил.

Семен сразу и густо покраснел широким, полным лицом, до самых корней рыжих, густых волос. Покалеченную руку сунул в карман. Григорий смотрел на него, не скрывая злорадства.

— Ну, а дальше? — справляясь с волнением, стараясь спокойно, спросил Семен. Но алое лицо и дрогнувший голос выдавали его.

— Дальше-то? Вот и толкую — жалел. Знаешь, как говорится, на хитрую ж… есть это самое с винтом. Так и у вас получилось. Сам старик не рад уж был. А здорово ты приловчился на чужом горбу в рай ехать.

Лицо у Семена гуще наливалось краской, казалось, ткни пальцем — и цевкой брызнет кровь. Григорий больше ничего не говорил, молча на него смотрел, прищурив налитые ненавистью глаза.

— А дальше как?

— Что — дальше?

— Дальше как думаешь? Докладывать пойдешь?

— Погляжу.

Семен вынул из кармана покалеченную руку, увесисто положил ее на стол, подобрался, и краска с лица схлынула. Голос потвердел.

— Глядеть тебе, Гриша, некуда. Понял? Кто теперь докажет? И никто тебе не поверит. А я в последний раз говорю — давай по-соседски жить. Тихо и мирно. Ты что, Зинку забыть не можешь? Да у ей…

— Зинаиду не трогай. Не из-за нее я тебя терпеть не могу. У меня жена вон. А за то я тебя терпеть не могу, что дрянь ты! Шкура! На чужом горбу едешь!

— Не хочешь ты, Гриша, по-мирному. Ну, смотри, каяться потом будешь.

— Ты что, сволочуга, пугать меня вздумал? Меня, фронтовика?!

Григорий поднимался из-за стола, выпрямляя высокую фигуру. Зазвякали разбитые стаканы, тарелка с капустой разлетелась на мелкие кусочки. Намертво перехватив воротник Семеновой рубахи, Григорий хлестал и хлестал кулаком в толстое, ненавистное лицо. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не подоспела Анна, которая их растащила.

— Дурак ты, Гриша.

Семен рукавом вытер кровь с лица и хлопнул дверью.

Значения этим словам Григорий не придал. А через два дня, действительно, почувствовал себя дурак дураком. Через два дня его опять, как несколько лет назад, забрали в милицию.

— Да вы знаете, за что я его бил? Вы хоть спросите? — кричал Григорий начальнику милиции, грузному, тяжелому мужику с добродушным лицом. — Знаете, как он от фронта отвертелся?!

— Ты мне, Невзоров, напоешь теперь песен. — Начальник милиции сладко, так что щелкнули скулы, зевнул. — Ты теперь нагородишь. Где доказательства? Нет их. Нету. А твой мордобой знаешь чем пахнет? Поднимем старый случай со стрельбой, да еще это пришпилим, и что получится? Раскидывай мозгами, раскидывай. Дело мы на тебя должны завести. И поедешь, на Колыму куда-нибудь.

Григория обдало холодком. Он поверил, что этот — отправит. Добродушно зевая, распишется в казенной бумаге и отправит. И ничего ему не докажешь, хоть лоб расшиби.

— Все понял? И благодари бога, что легко отделался. Иди, иди, не разговаривай.

В лесоучастке Григория ждали перемены. Его сняли с трактора и перевели в лесорубы. По производственной необходимости, как было указано в приказе, подписанном Семеном.

Надо было искать справедливости, добиваться ее, а Григорий не знал, как это делается. Вот на фронте — там все ясно. Здесь ты, а перед тобой — немец. И в драке тоже ясно. Тебя бьют, и ты не плошай. Но то, что происходило сейчас с ним, не было похоже ни на фронт, ни на драку. Кулаками тут ничего не докажешь. Тут требовалось совсем иное — ходить по начальству, писать бумаги, убеждать, что белое есть белое, а не черное.

Но попробуй что-нибудь доказать тому добродушному начальнику милиции! Нет, не мог, не умел Григорий. Вот если бы выйти с кем-нибудь из них, с Семкой или с начальником милиции, один на один, и хлестаться до кровавых соплей — вот был бы толк. Но он об этом теперь и не думал, знал — сразу укорот сделают.

— Не связывайся, Григорий, — просила Анна. — Не связывайся с им, посадит тебя, ведь посадит. Меня хоть пожалей. Вдруг дите будет — куда я одна?

Да, Семен многому успел выучиться, многое успел постичь. А вот Григорий — нет.

Он плюнул, выматерился и пошел в лес простым сучкорубом.

Годы разводили бывших дружков в разные стороны. Семен Анисимович поднимался вверх, чувствуя себя прочней и надежней на своем месте, а Григорий Фомич оставался в тени. У них с Анной пошли ребятишки, и новые заботы, тревоги отнимали время. Семен Анисимович тоже женился, облюбовав себе статную, красивую женщину из вербованных, которых много понаехало в Касьяновку на лесозаготовки. После свадьбы отгрохал себе большой и добротный дом, пожалуй, самый большой и добротный в деревне.

Так тянулось до того времени, пока не появился на лесопункте новый человек со странной фамилией Лазебный. Прислали его как технорука, а здесь уже, в Касьяновке, выбрали партийным секретарем. Был он невысокого росточка, сухонький, говорил тихим голосом, и только маленькие серые глаза горели весело и ярко.

В партийных Григорий не числился, дел у него, сучкоруба, к техноруку не было, и поэтому он очень уж удивился, когда в гости к нему пришел Лазебный.

Григорий Фомич сидел на крыльце и выстругивал саблю. Рядом, заглядывая ему в рот, топтался Серега, такой же худенький, вытянутый, как и отец. Увидев Лазебного, Григорий Фомич удивленно поднял брови и перестал строгать.

— Тять, ну… — заканючил Серега.

— Цыть! Без сабли седни поиграешь! Вишь, люди пришли.

— Здравствуй, Григорий Фомич. Я к тебе, — Лазебный прошел к крыльцу, поздоровался за руку и осторожно, неслышно сел на нижнюю ступеньку. — Весна нынче хорошая. Правда? Теплынь прямо летняя стоит.

— Хорошая, — подтвердил Григорий, внимательно глядя на гостя. — Вы, может, мне и стишки еще почитаете. Как там? Травка зеленеет, солнышко блестит…

— А тебе, Григорий Фомич, палец в рот не клади, — смущенно улыбнулся Лазебный. — Я раньше думал…

— Кто? Гришка-то Невзоров? Да он с придурью! Как рюмку выпьет, так у него в голову шибает. Молотит чо попало!

— Я по серьезному делу пришел. — Умные глаза гостя построжели. — А шутки мы с тобой как-нибудь в другой раз пошутим. Договорились? Ты вот что мне скажи. Что ты о Корнешове думаешь, о нашем начальнике участка?

От неожиданности Григорий Фомич даже присвистнул.

— А что случилось? И почему ко мне?

— Пока ничего не случилось. Хочу только понять, что он за человек, думаю, ты мне в этом поможешь. Да вот еще — лес у нас строевой куда-то исчезает. А куда — неизвестно.

— То вы не знаете! Семка его на сторону гонит, потому как дерьмо он. Дерьмо, и все тут.

— Прямо так сразу, без доказательств?

— У-у, да этих доказательств вагон и маленькая тележка.

— А если конкретно? Вот давай по полочкам разложим.

— От этого вы меня, дорогой товарищ, увольте. Он ваш брат, начальник, вы с ним и разбирайтесь. Мое дело маленькое — помахивай топором, обрубай сучки. Мне с Семкой не с руки тягаться. Он все равно чистым выскользнет, а я в дураках останусь. Раз пробовал…

— Значит, твое дело маленькое. Не твое дело, что Корнешов не по совести живет?

— Выходит, так. Меня много слушать не будут, а он — начальник, у него власть.

— Дались тебе эти начальники! Что, заело, одно и то же!

— Да с им ничего не сделаешь, у него везде дырка есть. Деревню чуть не всю под себя подгреб.

— А как думаешь, почему его рабочие побаиваются? Грешки имеют? Или он сам хочет, чтобы имели?

— Вот ты иди и у него спрашивай, ты с им в одном кабинете сидишь, а не я.

— Не хочешь, значит, помочь. А рад будешь, если его на чистую воду выведут?

— Я-то? Спляшу!

— Слабак ты, Григорий Фомич, хоть и фронтовик. Слабак. Кто бы другой повоевал за справедливость, а ты бы посидел да подождал. Нахлебник ты!

— Нахлебник так нахлебник! Серьга, тащи саблю!

Серьга тут как тут оказался возле отца, протягивая недоструганную саблю и ножик. Лазебный еще несколько минут молча посидел на крыльце, поднялся.

— Без тебя разберемся. Запомни только — Корнешову такие, как ты, и нужны. Покричали и в сторону. Он от тебя, как от комара, отмахнулся и дальше свой кусок рвать.

— Поглядим, как от тебя отмахнется.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 43
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Жестокий спрос - Михаил Щукин торрент бесплатно.
Комментарии