Читаем без скачивания Начало пути - Влад Поляков

   Рогнеда слушала. И ждала. Уж ждать она за прошедшие годы научилась, равно как и не проявлять и тени эмоций, не желая радовать горем своих лютых врагов. А Доброга ценил умение слушать и слышать. Поэтому продолжал уже с большей уверенностью в удачном исходе дела.

   - Забудь о своем плане, княгиня. Отзови приказы своим людям, дай им новые, более полезные для тебя. Пусть Фома потеряет след, пусть пребывает в недоумении. Пусть ищет, куда подевался вроде бы найденным им заговор... Ты же изменишь свои планы, а я окажу всю помощь, которая в моих силах. Она будет небольшой, но абсолтно тайной. Я умею оставаться невидимым, княгиня.

   - Зачем тебе это, враг мой?

   - Грядет буря... А мне совсем не хочется оказаться погребенным под развалинами старого мира. Ну а ты... Ты получишь шанс. План убийства мужа... Даже если бы он удался, это ничего бы не изменило. Правит Добрыня, а Владимир лишь удобная фигура, в меру умная, в меру представительная. Умри он, на престоле воссядет его сын, скорее всего Ярослав. А правитель останется неизменным. Тебя же он прикажет разорвать лошадьми на площади. Не потому, что так надо, а лишь потому, что ты нарушишь его планы. Да и Изяслава не пощадит. Он просто умрет... Яд, подушка на лицо, случайное падение с лестницы. Ему не нужен родич, ненавидящий его.

   Рогнеда сверкнула глазами от бессильной злобы. Да, она понимала, что все слова, слетающие с уст Доброги, правда. Так вполне могло быть. А значит...

   - Что ты предлагаешь?

   - Ждать, княгиня. Недолго, вряд ли больше года скорее куда как меньше. А потом, когда наступит нужный момент, бежать. С сыном, но вряд ли в Полоцк.

   - В другом месте я никому не нужна, нет ни какого-никакого, но войска, ни связей, ни тайной казны.

   Глава тайной Стражи изобразил на лице искреннюю улыбку. Никого ей не обманул, но привычка есть привычка.

   - Тот человек с радостью тебя примет... Любой враг твоего мужа будет ему полезен. Поверь, он найдет место тебе и твоему сыну в своих планах. Могу обещать, что вы нужны будете живыми и здоровыми.

   - Кто?

   - Один из вольных ярлов, решивший, как я догадываюсь, примерить на себя настоящую власть... Хитрый, жестокий, опасный.

   - Твои слова?

   Вот теперь Доброга улыбнулся по настоящему. Улыбкой зверя, почуявшего запах свежей крови.

   - Нет, Княгиня... Это слова твоего муха, а главное, его дядюшки. Они всерьез стали его опасаться. Неплохая рекомендация, не так ли?

   - Пожалуй, ты прав. Но не попаду ли я из одной клетки в другую, еще более опасную?

   - Нет. Он не воюет с женщинами и детьми, если в руках их нет оружия. И обладает одной редкой для властителя чертой - держит данное слово. Тебе нечего будет опасаться, - немного помолчав, Доброга добавил. - Знаю, ты будешь проверять мои слова, ища в них возможные ловушки. Так вот, имя ярла - Хальфдан Мрачный. Сейчас он по сути владеет Переяславлем. Хотя видимость власти у великокняжеского наместника. Вот и все, что я хотел сказать. Мы договорились?

   Рогнеда кивнула. А на ее губах впервые за долгое время появилась настоящая улыбка. Недобрая, сулящая новую кровь но несомненно настоящая. И ей были совершенно безразличны мотивы, по которым глава Тайной Стражи решил отшатнуться от прежнего хозяина. Главными для нее были две вещи - месть и свобода. Свобода и месть... А остальное - сущие пустяки. И она начинала верить, что ждать осталось недолго.

Интерлюдия

   Дзан-нг! Запущенный в стену золотой кубок жалобно лязгнул и откатился в сторону. Яростно сверкающий глазами Владимир поискал очередной предмет, на котором можно было выместить свое раздражение. Рука уже потянулась к кувшину с вином, но голос дядюшки - ближнего родича и первого советника - остановил его. Впрочем, как и всегда в подобных случаях.

   - Спокойно, Владимир. Именно этого от тебя и ждут. Хотя взбесить, отнять способность мыслить холодно, без излишних чувств. Ты можешь кинуть о стены еще сотню кубков, порубить мечом столы... Но что толку в этом?

   - Этот ничтожный князек из глухой датской дыры присылает мне, МНЕ... Голову одного из лучших убийц Доброги, да к тому же гонцом выступает один из видных жрецов-воинов Перуна. И его слова!

   Киевский князь потряс головой в тщетной попытке избавиться от разрывающего его мозг воспоминания. Еще совсем недавно, около часа назад, он был вполне себе бодр, в хорошем настроении и никак не ожидал услышать и увидеть... это.

   Стоян, жрец Перуна и с юных лет воин храмовой стражи, прибыл в Киев утром и сразу же, по имеющемуся у него праву, попросил не аудиенции у великого князя, но всего лишь возможности передать важное послание от вольного ярла Хальфдана Мрачного, а также от десятка не самых последних представителей жреческой касты.

   Игнорировать подобное? У жрецов и многих князей-ярлов, а особенно вольных, появилась бы еще одна заноза в заднице на тему недовольства правлением нынешнего хозяина киевского престола. К тому же и просьба обычная, приуроченная к и так запланированному приему.

   Вот все и пошло по обычной, накатанной колее. Один человек за другим, всякие вопросы, мелкие и не очень; просьбы, часть которых уваживалась, а другая отклонялась. А потом появился Стоян - жрец-воин, облаченный не в праздничный или даже относительно повседневный наряд, а в полню броню, разве что шлема не было. И в руках объемистый сосуд с очень широким горлом, вызывающий любопытство у большинства собравшихся с большом зале для приемов.

   Обычные слова приветствия прозвучали сами по себе. с этакой ленцой, как обязательная, но совершенно не интересующая жреца часть. Но вот зачем...

   - ...а еще ярл Хальфдан сказать честному люду хочет, что на него тати неведомые, неведомо как в дом проникшие напасть пытались. Сам он целым остался, но вот побратима его убили. Только все эти лихие люди там мертвыми и остались, - тут Стоян изобразил издевательскую улыбку. Вроде и вызова нет, а в то же время умным людям можно и догадаться про истинную подоплеку событий. - А просьба у него к тебе, великий князь, чтобы люди твои помогли опознать злодеев. Вот один из них.

   Снова улыбнувшись, Стоян сначала поставил сосуд на пол, сорвал крышку, сунул туда руку и через несколько секунд выпрямился, жержа за волосы отрубленную голову. Голова тихо мирно покачивалась, удерживаемая за гриву русых волос, с нее стекали струйки крепкого вина... А люди с интересом смотрели на то, как некоторые из окружения Владимира менялись в лице.

   - Если кто-то из вас, тут присутствующих, узнает это лицо, - продолжил жрец Перуна, встряхнув страшноватый трофей ярла Хальфдана, - пусть скажет. Кто захочет злата, оно будет. А еще непременно будет добрая память и рука дружбы ярла и его побратимов. Ярл ценит и уважает помощь в раскрытии такого рода неблаговидных дел. Последнего, кто попытался его убить, да еще коварно, в спину, он вызвал на поединок и там зарезал. Честно, один на один.

   А тебе, великий князь, ярл Хальфдан поклон передает, да еще письмо. Засим я свое дело выполнил, передав просьбу. Поклон тебе, княже.

   Отвесив совсем неглубокий, на грани минимальных приличий, поклон и передав извлеченное из небольшой поясной суки письмо, Стоян отпустил голову. Та обрушилась обратно в наполненный крепким вином сосуд, громко булькнув и расплескав часть жидкости прямо на пол.

   Развернувшись на сто восемьдесят градусов и не произнося более ни слова, жрец Перуна направился к выходу из зала. К выходу из дворца... К выходу из Киева...

   Владимира передернуло, словно за пазухой у него оказался с десяток ядовитых пауков, когда он вспомнил происходившее недавно в большом приемном зале. Но и этого было мало, поскольку присутствовало еще письмо...

   - Письмо... - прорычал-простонал великий князь. - Хорошо хоть его тот наглый жрец перед всеми зачитывать не стал.

   - Конечно же, - хмыкнул Добрыня. - Для широкого круга были определенного рода намеки, не выходящие за определенные рамки. Зато для нас Мрачный припас иное послание. Открытое, наполненное прямыми издевательствами, но и кое-что обещающее.

   Прикрыв ладонями уши. Желая хоть так хоть ненадолго, отгородиться от неприятностей, Владимир заплетающимися ногами добрел до лежанки, на которую и рухнул плашмя. И уставился в потолок. Смотря, но ничего не воспринимая... Слишком уж серьезным оказался удар по психике, причем в тот момент, когда все вроде бы начало налаживаться.

   Ему хотелось просто лежать и ничего не предпринимать хотя бы сутки... Потом девки, вино и лишь после этого можно будет вновь выслушивать советы дядюшки и прочих. Но угрожающие серьезными, очень серьезными неприятностями слова Добрыни все же прорвались в его мозг.

   - ...опускающий руки от пропущенного удара часто теряет все. Ты зашел... Мы зашли слишком далеко и обратной дороги просто нет. Даже если отменить послов в Византию, отказаться от принятия новой веры и тесного союза с базилевсом, то лучше не станет. Вольные ялы-князья знают о том, что мы послали их братьев в заведомо обреченные набеги. Посольство ромеев, захваченное Мрачным и его ближними, напело много опасных для нас песен. Их передадут ярлам, жрецам, тем самым создавая единую силу. Настроенную против тебя, против всех тех, кто с тобой связан.