Читаем без скачивания Охота на лис - Майнет Уолтерс

Элеонора сделала неуклюжую попытку снова перевести внимание на Монро:

— Сержант пришел к нам не для того, чтобы выслушивать семейные сцены. Я уверена, он понимает, что ситуация стрессовая для нас обоих… но зачем выходить из себя?

Джулиан покраснел от возмущения.

— Если я захочу выйти из себя, ты мне не запретишь! — рявкнул он злобно. — Почему ты хоть один раз в жизни не хочешь сказать правду? Не далее как несколько часов назад ты клятвенно заверяла меня, что совершенно не причастна к этому позорному делу, а теперь сваливаешь на меня лавину дерьма о якобы причастности Джеймса к насилию над детьми. Кстати, кто тот мужчина, который пользовался устройством для изменения голоса? Ты все-таки объяснишь мне или нет?

— Пожалуйста, не ругайся. — Она поджала губы. — Зачем быть грубым без надобности?

«Да, не так уж она и хитра», — подумал Монро, наблюдая, как багровеют щеки Джулиана.

— Да-да, миссис Бартлетт, — сказал он, воспользовавшись словами Джулиана, — очень уместный вопрос. Кто этот человек?

Элеонора с благодарной улыбкой повернулась к сержанту.

— Не имею ни малейшего представления, — сказала она, — Прю наговорила вам всякой ерунды. Да, я беседовала с бродягами, пытаясь выяснить, что они задумали — по просьбе самой Прю, кстати, — но не могу понять, почему ей кажется, что я могу знать кого-то из них. — Она содрогнулась от отвращения. — Откуда?! Они все такие неприятные люди!

Слова Элеоноры звучали убедительно, но Монро напомнил себе, что у нее было целых двадцать минут с момента его прихода, чтобы придумать себе оправдание.

— Меня интересует человек, который в телефонных разговорах пользовался устройством для изменения голоса.

На лице Элеоноры появилось совершенно искреннее выражение недоумения.

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы.

— Я прошу вас назвать имя, миссис Бартлетт. Вы уже совершили уголовное преступление, звоня пожилому человеку и унижая его. Надеюсь, вы не собираетесь усугубить свою ситуацию сокрытием от полиции важной информации?

Элеонора нервно покачала головой:

— Но я вообще не понимаю, о чем вы говорите, сержант. Я никогда не слышала, чтобы кто-то пользовался устройством для изменения голоса.

Наверное, она все-таки умнее, чем он предполагал.

— Вне всякого сомнения, человек, о котором мы ведем речь, не пользовался устройством для изменения голоса в беседах с вами. Поэтому позвольте мне сформулировать свой вопрос несколько иначе. Кто подсказывал вам, что говорить? Кто написал для вас сценарий?

— Никто! — запротестовала Элеонора. — Я просто повторяла то, что рассказала мне Элизабет. — Казалось, она черпает силы для сопротивления откуда-то извне. — Вам легко бросать мне в лицо все эти обвинения, но вы должны помнить, что я поверила ей… И вы бы поверили, если бы послушали ее. Она абсолютно уверена, что Джеймс убил ее мать… Кроме того, она рассказала мне такие чудовищные вещи… Ее было просто мучительно слушать. Она женщина со сломанной судьбой… Женщина, которая способна вызвать только сострадание… Мы даже не можем вообразить, что значит родить ребенка в таких жутких обстоятельствах… И потом лишиться новорожденного ребенка.

Слушая Элеонору, Монро внимательно всматривался в ее лицо.

— Кто с кем связался? — спросил он резко.

На лице Элеоноры появилось тревожное выражение.

— Вы хотите сказать, я ли сама позвонила Элизабет?

— Да.

— Нет. Мне написал Лео и пригласил на встречу с ним в Лондоне. — Она перевела тревожный взгляд на Джулиана, понимая, что ее супруг с неодобрением отнесется к такому повороту событий. — Это было совершенно невинное письмо. И неожиданное. До того я никогда с ним не общалась. Он и представил меня Элизабет. Мы встретились в Гайд-парке. Тысячи свидетелей могут подтвердить правдивость моих слов.

Неодобрение Джулиана не имело отношения ни к «невинности» письма, ни к каким-либо другим подробностям встречи.

— О Господи! — простонал он. — С какой стати тебе взбрело в голову встречаться с Лео Локайер-Фоксом? Они ведь с отцом друг друга не выносят.

Губы Элеоноры снова возмущенно поджались.

— Ах, я все понял! — воскликнул он с сарказмом в голосе. — Ты получала настоящее удовольствие оттого, что смогла оплатить Джеймсу и Алисе за их высокомерие. А может, ты думала, тебя начнут принимать за особу королевской крови, как только Лео займет свое место в Особняке после смерти полковника? Конечно, ты рассчитывала на его особую благодарность за то, что обольешь его папашу грязью!

«Какое-то одно или даже все предположения Джулиана верны», — подумал Монро, наблюдая за тем, как лицо Элеоноры покрывается красными пятнами.

— Не будь таким вульгарным! — крикнула она.

Глаза Джулиана сверкнули злобой.

— А почему ты меня не спросила? Я бы тебе рассказал, чего стоит благодарность Лео Локайер-Фокса. — Он соединил большой и указательный пальцы в кружок. — Ноль! Ни-че-го! Он неудачник, как и его сестричка. Парочка паразитов, живущих за счет отца. Она алкоголичка, а он игрок. И если Джеймс окажется таким идиотом, что оставит им Особняк, они продадут его еще до похорон отца.

Монро, допрашивавший обоих детей Алисы, знал, что характеристика, которую дал им Джулиан, абсолютно верна.

— Создается впечатление, что вы знакомы с ними лучше, чем ваша жена, — заметил он. — Как могло так получиться?

Джулиан повернулся к Монро:

— Я сужу только по слухам. Фермеры — арендаторы Джеймса знают их обоих, и сына, и дочь, уже много лет, и они доброго слова о них ни разу не сказали. Все о них одного мнения — испорченные, избалованные дети, превратившиеся в совсем пропащих взрослых. Пол Сквайерс говорил, что они должны были унаследовать деньги Алисы после ее смерти… но в прошлом году она переписала завещание, когда Джеймс уволил своего предыдущего адвоката и взял Марка Анкертона. Вот почему на похоронах они демонстрировали к отцу открытую неприязнь. Оба ожидали получить по полмиллиона, а не получили ничего.

Монро знал, что это неправда. И дочь, и сын Локайер-Фоксов унаследовали каждый по пятьдесят тысяч, хотя по сравнению с полумиллионом такие деньги и могли показаться «ничем».

— А вы были на похоронах?

Джулиан кивнул:

— Я стоял в самом конце и почти ничего не видел, кроме множества голов… Но их враждебность по отношению к отцу была заметна всем присутствующим. Джеймс и Марк сидели с одной стороны, а Лео и Элизабет — с другой. После похорон они даже не попрощались с бедным стариком Джеймсом… Конечно, они считали, что он убедил Алису изменить завещание. — Он бросил на жену осуждающий взгляд. — И конечно, их поведение развязало языки многим местным женщинам. Родители всегда виноваты… Дети всегда невинны и чисты… Ну и всякое такое дерьмо. — Он презрительно усмехнулся. — Джеймсу страшно не повезло с детьми. Бедняга! Детей надо учить розгой, и начинать следует как можно раньше.

Монро чувствовал, что в отношениях между этими двумя немолодыми людьми нарастают напряжение и отчужденность. «За один раз раскрыто слишком много карт», — подумал сержант.

Теперь Элеонора уставилась на своего мужа.

— Полагаю, Пол Сквайерс — один из твоих собутыльников? — злобно процедила она. — Как поживает его дочушка? Та блондиночка, разъезжающая на лошади?

Джулиан пожал плечами:

— Откуда мне знать?

— Джемма… Джемма Сквайерс. Она тоже принимает участие в охоте.

Джулиан изумленно взглянул на нее:

— У нас очень большая охота, Элли. Я с ходу могу сказать тебе, что в ней принимают участие как минимум двадцать блондинок. Тебе стоит как-нибудь понаблюдать. Я могу тебя даже вымазать кровью, если хочешь.[5] Тебе пойдет, будешь выглядеть гораздо свежее. — Он расхохотался, увидев, как изменилось выражение ее лица. — Моя жена — ярая противница охоты, — добавил он, обращаясь к сержанту. — Считает ее слишком жестоким занятием.

У Монро тоже появились вопросы об упомянутой блондинке.

— Я согласен с миссис Бартлетт, — сказал он мягко. — Охота — это сражение, силы противников в котором явно не равны… Испуганное маленькое животное, которое лошади загоняют до изнеможения, а затем раздирают на части собаки. Я не нахожу в охоте ни демонстрации мужества, ни каких-либо эстетических достоинств. Любой, кто получает от нее удовольствие, — попросту садист. — Монро снова улыбнулся. — Но конечно, я высказал лишь исключительно личное мнение. Мне не известна официальная точка зрения по данному вопросу. Но я совершенно уверен, что налогоплательщики пришли бы в ужас, узнай они, какие средства уходят только на то, чтобы не допустить столкновений между охотниками и саботажниками.

— О Боже! — Джулиан поднял руки в шутливом жесте капитуляции. — Каждый пусть остается при своем мнении. А то мы передеремся.